– Не выйдет, ведьма! – прогремел ужасный ревущий голос. – Ты обманула меня! Вероломно убила! У тебя не получится повторить это!
– Оставь меня в покое, Илларион! – визжала Маргарита. – Ты уже мертв! Так не мешай живым и отправляйся обратно в ад, где тебе самое место!
– Только вместе с тобой!
Стена рядом с Ксенией с грохотом разлетелась на куски. Девушка упала на колени, прикрывая голову, и медленно поползла к Никите.
Вихрь стал вращаться еще сильнее. Он закружил ведьму и вдруг оторвал ее от пола. Женщина издала такой пронзительный визг, что у Ксении кровь застыла в жилах. Окутанную неясной темной дымкой, в круговерти золота и бриллиантов, Маргариту Федоровну Карачарову вынесло из зала. На мгновение она зависла прямо над колодцем лестничных пролетов. Обрывки растений, которыми больше никто не управлял, завертелись вокруг нее вместе с бриллиантами.
А затем ураган стих. И ведьма, истошно крича, камнем полетела вниз вместе с дождем осколков, драгоценностей и обрывков стеблей. Ее дикий крик оборвался четырьмя этажами ниже, на полу разгромленного супермаркета.
Ксения аккуратно вытащила иглу из шеи Никиты, – он еще слабо шевелился. Девушка не представляла, как ему помочь, весь пол вокруг был залит его кровью. Ксю вытащила из кармана носовой платок и прижала к его ране. Но прокол уже почти не кровоточил. Скорее всего, крови в парне почти не осталось. По щеке Ксении скатилась слезинка.
– С ним все будет в порядке, – вдруг послышалось за ее спиной. – Помощь подоспела вовремя.
Девушка обернулась и увидела красивую женщину в длинном струящемся черном платье.
– Вы… Иоланда? – спросила она, вытирая слезы.
Женщина кивнула. Затем приблизилась к Никите, склонилась над ним и пощупала пульс на шее, после чего удовлетворенно кивнула:
– Он выкарабкается. Ведь он уже не человек…
В дверях возникли близнецы-оборотни Клык и Коготь и ошеломленно уставились на разгром в зале. А Ксения уставилась на них: зеленоглазые, черноволосые, смуглые, как Никита, в черных жилетках, кожаных штанах, покрытые пятнами запекшейся крови. Один из них был босиком. Рука Ксении сама собой потянулась к карману. Она извлекла нож и с щелчком раскрыла его.
– Не бойся этих двоих, – сказала Иоланда. – Они на твоей стороне.
– Давно ли? – тихо осведомилась Ксения. – Помнится, раньше они были не особенно дружелюбны.
– Все течет, все меняется, – улыбнулся Коготь.
– А та ужасная тень?
– Это дух Иллариона Чернорукова, – ответила Иоланда, – предка Никиты. Он не причинит тебе вреда. Он выполнил то, для чего я его призвала, и снова ушел. Но однажды он вернется, чтобы вселиться в тело Наследника, как и было предсказано. Теперь ты понимаешь, какой мощью будет обладать этот мальчик? Ксения испуганно взглянула на бесчувственного Никиту.
– Заберите его отсюда! – приказала Иоланда близнецам. – И возьмите пакеты с кровью. Нельзя оставлять их здесь. Нам всем нужно уходить, я уже слышу сирены. Этот взрыв наделал много шума, и скоро здесь будет очень многолюдно. Пойдешь с нами, девочка?
Ксения недоверчиво покосилась на близнецов. Те приблизились к Никите и осторожно подняли его с пола.
– Пойду, – немного подумав, кивнула она.
Глава тридцать шестая
Жизнь налаживается
Пока братья-оборотни везли Никиту домой, его раны и порезы затянулись. Произошло это за каких-то двадцать-тридцать минут. Когда машина остановилась у подъезда, на теле Никиты остались лишь едва заметные белесые полоски. Ксения показала близнецам окно его комнаты. Клык и Коготь без особого труда взобрались на дерево, волоча на себе бесчувственного Никиту, протиснулись в окно и уложили его в постель. Затем они доставили Ксению к самому ее дому.
– Думаю, нет нужды просить тебя хранить все в тайне? – улыбнулась Иоланда, когда девушка вышла из автомобиля.
– Я буду молчать, – пообещала Ксения. – Никогда и никому не выдам тайну Никиты, клянусь вам в этом.
– Хорошо, – кивнула Иоланда. – Уважаю преданных людей. И машина оборотней скрылась за поворотом.
* * *
Очнулся Никита утром, в своей кровати. О том, что случилось в супермаркете, он почти ничего не помнил, и пробелы в его памяти восполнила Ксения, когда он, едва дотянувшись до телефона, позвонил ей.
– А как ты меня нашла? – спросил Никита под конец рассказа. – Ведь я никому не сказал, что иду в «Бальзак»…
– Вот именно, что никому! – воскликнула Ксения. – Гордей обещал пристукнуть тебя за это, едва ты попадешься ему на глаза! Он очень зол. И я его понимаю.
– Мне и в голову не пришло сообщить ему, – виновато признался Никита. – Я привык справляться со всем в одиночку…
– Как видишь, не справился.
– А все-таки, как ты обо всем узнала?
– Во время антракта, когда ты отправился на крыльцо, я пошла за тобой, – сказала Ксения. – Я приблизилась к двери, когда ты уже разговаривал с Ноздрей, и все слышала. Поэтому сразу после окончания спектакля я побежала в супермаркет. И едва успела!
– Это уж точно, – удрученно согласился Никита.
– Поэтому теперь ты просто обязан сводить меня в какое-нибудь отличное место! – весело воскликнула Ксения.
– Свожу! – обрадовался Никита. – Как только встану на ноги! Они рассмеялись.
Недомогание Никиты продлилось еще три дня. Легкое головокружение, температура, – он практически не вставал с кровати. Тетка Никиты, Елена, которая была врачом в городской больнице, посчитала это неким вирусом, и родители с ней согласились. Елена выписала ему кучу лекарств, и Никите пришлось все это проглотить, чтобы не вызывать у папы с мамой лишних подозрений.
А в конкурсе талантов первое место заняли Алиса Макарова, Лия Данилова и Дуня Валиева. Они исполнили зажигательный восточный танец с бутафорскими саблями, потрясший всех зрителей до глубины души. Но и компания Никиты с их постановкой «Пиковой дамы» не осталась незамеченной.
О том, что случилось после ухода Никиты из актового зала, ему поведала Алена Кизякова. Она была очень серьезна и говорила трагическим голосом, но Никита все равно чуть живот не надорвал от смеха.
Началось все с того, что подменивший Никиту диджей Максим вышел на сцену в каком-то разноцветном балахоне и весь вымазанный черным гуталином. В его ухе поблескивало золотое кольцо. Явившись потрясенным зрителям в таком облике, он зверем глянул на сидевшую в кресле Ирину и грозно спросил:
– Молилась ли ты на ночь? Клепцова даже слегка опешила.
– Это Германн, что ли? – громко спросила она. – Что-то я не въезжаю…
Зрители в зале просто окаменели от такой трактовки классического сюжета. Артем в суфлерской будке начал лихорадочно листать сценарий, решив, что в рукопись внесли изменения, о которых он не знает. И в этот самый момент у него выпала контактная линза. Он протянул руку, чтобы подобрать ее, а новоявленный Германн шагнул к графине и случайно встал ему на пальцы.
