Рядом с Никитой из воды выбралось еще несколько человек, оказавшихся хорошими пловцами. Они также обессиленно попадали на мокрые камни. К ним сразу устремились врачи. Вдруг кто-то схватил Никиту за плечи и перевернул на спину. Над ним склонились испуганные и растерянные Артем и Ксения.
– Живой! – одновременно воскликнули они.
– Живой, – попытался улыбнуться он. Они помогли ему сесть.
– А что стало с… ней? – тщательно подбирая слова, спросил Артем.
Перед глазами Никиты вновь встало бледное, перекошенное от ярости лицо Ядвиги. Ее тело, словно раскаленная статуя, разлетевшееся на куски в ледяной воде… Он вздрогнул и встряхнул головой.
– Ее больше нет.
– Пойдем с нами. – Ксения потянула его за руку. – Мой отец отвезет тебя домой. Здесь и так слишком многолюдно.
Никита медленно поднялся на ноги.
В этот момент неподалеку от берега показалась еще одна лодка, непохожая на остальные. В ней сидели трое: Алена Кизякова, Лариса Кирсанова и Вероника Леонова. Они распевали песни и громко хохотали.
– Из-за острова на стрежень! – вопила Лариса.
– На простор речной волны! – подпевала Вероника.
– Выплывали расписные… А как дальше?! – кричала Алена. – Я слова забыла!
Люди на причале уставились на них во все глаза. Спасатели осветили девиц ярким лучом прожектора.
– Девочки, вы откуда? – раздался голос капитана спасателей, усиленный громкоговорителем.
– Там теплоход горит! – крикнули девчонки.
– Нам это известно. Вы тоже с корабля?
– Нет! Мы плывем, чтобы предупредить вас о пожаре!
– Долго же вы плывете!
– Мы приплыли бы куда быстрее, если бы не потеряли одно весло, – сказала Алена. – Теперь дядька меня точно прибьет!
Никита не выдержал и рассмеялся. Все напряжение последних часов разом его оставило. Его друзья живы и здоровы, а Савицкая больше никогда никого не убьет… Пришло время перевести дух и немного отдохнуть.
Глава сороковая
Соглашение союзников
Неделю спустя в главной башне штаб-квартиры корпорации «Экстрополис», в конференц-зале проводилось экстренное совещание совета директоров. Вокруг большого круглого стола из черного дерева собрались члены правления, восемь мужчин и четыре женщины. Управляющий корпорацией барон Фредерик Ашер поднялся со своего места и произнес:
– Объявляю собрание открытым.
Его лицо покрывали многочисленные полоски белого пластыря. Раны уже затягивались, но выглядел старик все равно ужасно.
– Как вы знаете, – начал Эдуард Владленович Кривоносов, – наша секретная лаборатория, размещенная в ангаре номер восемнадцать, полностью уничтожена. Человек, курировавший проект, погиб во время пожара.
– Или был убит этой психопаткой? – заметила Ирма Морозова, глава косметической компании «Амариллис», принадлежащей «Экстрополису». – Как она вообще вышла на него? Ведь такого не должно было случиться!
– Этого я не знаю, – помрачнел Кривоносов. – Но дело в другом. Все работы, которые проводились на этом объекте, сорваны.
Образцы, документы – все сгорело в огне. Понадобится время, чтобы возобновить эксперимент.
– Это прискорбно, – сказал Борис Чехов, управляющий всеми фармацевтическими фирмами города. – А госпожа Иоланда не пострадала?
При этих словах Ашер болезненно поморщился:
– К счастью, нет. Ее не было на объекте во время взрыва. Она ожидает возобновления программы, чтобы вновь приступить к работе.
– Это все, что мы хотели услышать. Как ваша семья, Эдуард Владленович? Надеемся, они не пострадали?
– Все в порядке. Мои жена и сын чувствуют себя превосходно. Я еще не узнал имя того предателя, который помог Савицкой выбраться из «Геликона», но, уверяю вас, это лишь вопрос времени.
– А что там с «Геликоном»? – поинтересовалась Ирма Морозова. – В институте все еще ведется следствие?
– Уже нет. Профессор Дубровский вернулся в город и вновь приступил к своим обязанностям. Власти не узнали ничего существенного о нашей деятельности в институте.
– А эта Оболдина? На кого она работала?
– Мы обязательно это выясним! – холодно произнес Кривоносов. – Вот только не знаю когда…
* * *
Тридцатью этажами ниже, в огромном пыльном подвале, где был расположен архив корпорации, бывший управляющий Эммануил Гордецкий просматривал сегодняшние газеты. Он знал, что наверху идет очередное совещание директората. Когда-то он и сам присутствовал на каждом из них. Он пользовался уважением, к его словам прислушивались. Сейчас же про него все забыли.
А виноват в этом мальчишка-оборотень!
– Будь проклят тот день, когда я позволил привести в корпорацию этих школьников! – скрипнул зубами Гордецкий. – Именно тогда все и пошло прахом!
Он перевернул страницу.
Перед ним была обширная статья о происшествии на теплоходе «Гавана». Интервью со спасшимися людьми, с командой корабля, с самим Эдуардом Кривоносовым. Фотография лайнера, лежащего на дне залива. И фоторобот оборотня, появившегося во время пожара, сделанный со слов очевидцев.
Гордецкий озверело уставился на рисунок:
– Опять он!!!
Газета разлетелась в клочья за несколько секунд. Гордецкий расшвырял обрывки во все стороны и в ярости перевернул стол.
– Разве можно так изводить себя? – внезапно донеслось до него.
Из полумрака показалась высокая фигура, затянутая в черное. Светлым был лишь хромированный металл, покрывающий руки пришельца.
– Мебиус! – изумился Гордецкий. – Поверить не могу! Ты выкарабкался?!
Андрей Мебиус выглядел, как прежде, будто это не он пролежал в коме несколько месяцев.
– Я слышал, что вас понизили в должности, – произнес он. – Сожалею.
– Да, пока ты был без сознания, многое изменилось.
– Но не моя преданность вам, – сказал Мебиус. – Я вернулся в корпорацию. И я помогу вам вернуть кресло управляющего. А еще я хочу отомстить дрянному мальчишке, из-за которого все и произошло.
– Я и сам не прочь поквитаться с ним. Но президент и Иоланда заключили договор, согласно которому ни единый волосок не должен упасть с головы этого звереныша.
– Когда нас останавливали запреты Эдуарда Кривоносова? – зловеще улыбнулся Мебиус.
– Верно, – с ухмылкой кивнул Гордецкий. – Я рад, что ты вернулся, Андрей. Мне сейчас не помешают союзники.
Дверь архива тихо скрипнула, и оба мужчины обернулись на звук.
В помещение вошла дама в наглухо закрытом черном платье. Ее голову покрывала широкополая черная шляпа, лицо было скрыто густой вуалью.
