– Откуда вы знаете? – изумился он.
– Про что? – холодно прищурился тренер. – Про вашу вражду?
– Про… – Тим быстро прикусил язык. О приключении на ночной веранде тренер вряд ли знает. Тогда что он имеет в виду? – Про что вы?
– Ребята слышали, как Волков на весь зал хвалился, что надрал тебе уши прошлой ночью. – Лицо Валерьича стало каменным. – Будто ты забрался в его дом, чтобы ограбить.
– Да неправда! – возмутился Тим. – Просто его дом стоял на моей… дороге.
– Давно ты лазишь по крышам?
Тим поднял взгляд. Нет, воистину сегодня тренер ставит странные вопросы.
– А что, нельзя? Я никому не мешаю…
Валерьич не ответил. Казалось, будто он раздумывает над следующим вопросом.
– Удивительно, что тебя еще не засекли, – неожиданно произнес он. – Скажи, Тим, ты не встречал на этих своих дорогах необычных людей? Ведущих себя странно, говорящих нелепые вещи… не встречал других, похожих… таких вот прыгунов?
Тим замер. Вспомнил погоню и оранжево-зеленую вспышку. Те люди отлично прыгали…
– Что вы имеете в виду? – спросил, глядя исподлобья. – Ну да, мы с ребятами часто бегаем, но все больше по Квадрату…
– Я не про наших пацанов, – резко оборвал тренер, – про других… людей.
– Особо никого не встречал. – Тим мотнул головой.
Не будет же он рассказывать о той странной погоне… Может, все-таки привиделось? Или нет? Лучше бы нет.
– С тобой все в порядке? – Тренер внимательно следил за его лицом. – Ты чем-то обеспокоен?
– Все в порядке, Виталий Валерьевич, – твердо произнес Тим. Но не выдержал и отвел взгляд. – А с Волковым, не переживайте, сам разберусь.
– Поосторожней с ним, – неожиданно произнес тренер, взяв Тима за плечо. – Его отец – опасный человек. Я знавал его одно время и рад, что сейчас он находится далеко отсюда. А сын… малолетка, но заносчив и высокомерен не по годам; копия папаши, не связывайся с ним. Просто игнорируй его нападки. Если хочешь – я прошу тебя об этом, очень прошу.
Тим воззрился на Валерьича с таким изумлением, словно тот сообщил, что решил бросить спорт и хочет основать винодельню. Он не был любимчиком у тренера, даже наоборот – постоянно получал замечания, и вдруг – такая забота…
– Ладно, иди в зал. – Голос тренера вновь стал обычным. – Просто прими к сведению.
Порядком озадаченный, Тим вернулся в раздевалку, в которой уже никого не было.
Но его уединение прервали самым наглым образом: с треском распахнулась дверь, и в помещение, как ураган, ворвался Морж – или попросту Венька, – его лучший друг.
– Не опоздал? – деловито осведомился Морж, распахивая дверцу незанятого шкафчика. – Валерьич на месте?
Тим кивнул, вяло пожимая другу руку.
– Ты чего это сонный такой? – Мгновенно заметил его настроение Морж. – Вчерашнее свидание затянулось, что ли? Говорил тебе – с утра холодная водичка, и весь день будешь в тонусе. Никто не может оценить силу настоящего закаливания, – с сожалением докончил он.
Сам Венька каждое утро опрокидывал себе на голову ведро холодной воды, а зимой вообще купался в проруби. За эту свою страсть он и получил прозвище Морж. Венька был старше Тима на два года и очень серьезно относился к спорту: кроме обливаний, утром и вечером совершал пробежку, растягивался, занимался на турниках, аккуратно посещал все тренировки в клубе и не пропускал совместный бег ребят по Квадрату. Другими словами, Морж был профессиональным спортсменом – даже не болел никогда.
К остальной своей жизни, не принадлежащей спорту, Морж относился философски: все случается, все проходит. Но Тим был уверен, что уж кто-кто, а Венька серьезно воспринял бы его ночное приключение с таинственной девчонкой на крыше и неприятной встречей с Алексом, поэтому решил рассказать обо всем другу, но… позже, когда представится случай.
В большом зале стоял невероятный галдеж. Так было всегда, когда к акробатической группе присоединялась группа по фитнесу, состоящая из одних девчонок. То и дело раздавались смешки с обеих сторон, шутливые комплименты и озорные выкрики.
Тим, до сих пор переживающий разговор с тренером, не принимал участия в общем веселье. Мало того, он заметил компанию Алекса во главе с ним самим и окончательно приуныл: враги направлялись в тренажерный зал, соседствующий с большим гимнастическим. Правда, Алекс даже головы в его сторону не повернул – смотрел куда-то вбок, на девчонок.
Тим проследил за его взглядом и вдруг увидел ее. Он сразу узнал свою ночную собеседницу: насмешливый и холодный взгляд синих глазищ, остренький подбородок, знакомая полуулыбка. Девчонка была в топе и шортиках. Симпатичная, даже очень… Неужели о ней так распинался Кегля? Тим встрепенулся. Девчонка заметила его взгляд – тоже узнала его и, прищурившись, насмешливо скривилась.
Тим еле подавил вспышку гнева: мало того что из-за нее он попал в серьезный переплет, так она теперь кривится! Как назло, появившаяся в проеме двери Оля заметила его долгий взгляд, обращенный на новенькую, и тут же насупилась – подошла к своей группе, даже не кивнув Тиму.
– Эй, ты чего уставился? – вдруг окликнул его Морж. – Тоже заскучал без бабского общества?
– Наоборот, – процедил Тим, отворачиваясь к зеркалу. Он сделал несколько энергичных взмахов, разминаясь, и вдруг произнес как бы для себя: – Да пошла она со своим веером…
От удивленно-вопросительного взгляда друга его спасло появление тренера, выглядевшего более чем решительно.
– Есть предложение, – громко произнес Валерьич, окидывая внимательным оком царящий в зале беспорядок, – провести тренировку на озере… Здесь слишком жарко. Поэтому… без возражений! Бегом – марш!!!
Раскол. Долина
Задумывая черные дела,
На небе ухмыляется Луна.
А звезды – будто мириады стрел…
Рок-группа «Агата Кристи»
Тимур Святов не любил города. Эти пыльные улицы и серые коробки плотно прижатых друг к другу домов, – бетон, асфальт, стекло и пластик. Эти городские парки – резервации деревьев, разделенных сетью унылых цивилизованных тропок, подходящих лишь для катания на роликах и велосипедах; клумбы, решетки, ограждения, дурацкие «альпийские горки» – жалкие подобия истинной красоты причудливых нагромождений, собранных лучшим дизайнером в мире – природой…
Но Расколы далеко не всегда появляются среди лесного безмолвия и нерушимой неподвижности скал. Неизвестно, куда приведет разведчика тоненькая нить, указывающая дорогу к тайному проходу; нить, выловленная из тысячи ей подобных; нить, указанная звездами в хорошую безлунную ночь. Трудно нащупать слабый импульс иной реальности, практически невозможно… Но нельзя пропустить даже одну межреальную расселину – кто знает, не минуешь ли ты по небрежности тот самый Священный Раскол, предначертанный двуликим в древнем гороскопе.
