Если бы в Зону доходили газеты из внешнего мира, если бы сталкеры хоть немного интересовались бы всевозможными сплетнями и жареными фактами из жизни мировой гламурной тусовки, то непременно обратили бы внимание на одно любопытное сообщение. Звезда телесериалов, красавица, эксцентричная светская львица Ребекка Карай буквально растворилась в воздухе непосредственно на вечеринке в собственную честь, устроенной ее женихом, сыном крупного российского олигарха. Вечеринка проходила на стодвадцатиметровой яхте, совершающей круиз по Средиземному морю. Несмотря на то что поиски с привлечением беспилотных и пилотируемых летательных аппаратов, боевых пловцов и даже специально обученных дельфинов были начаты немедленно, Ребекку, точнее, труп, отыскали только через два дня. Многие гости на той достопамятной вечеринке запомнили необычное ожерелье, украшавшее в злополучный вечер лебединую шею безвременно утонувшей теледивы. Когда скандальный телерепортаж о трагически закончившейся вечеринке увидел один из специалистов по изучению аномальных явлений, он заподозрил, что драгоценности, которыми неосмотрительно украсила себя тщеславная и эксцентричная теледива, скорее всего есть не что иное, как неизвестный науке артефакт, добытый в непосредственной близости от Чернобыльской АЭС. Специалист нажал на соответствующие рычаги, надавил на нужные педали и заполучил-таки артефакт для изучения. Дальнейшая судьба артефакта и изучавших его специалистов неизвестна, потому что ученые нечасто появляются на экранах телевизоров, а если и появляются, то непременно чтобы сообщить какую-нибудь очередную гадость, за что, собственно, широкая публика их и недолюбливает.
Но сталкеры телевизор не смотрели, светской жизнью не интересовались совершенно, да и газеты в Зону попадали редко. Впрочем, ученые с «Янтаря» по своим каналам получали информацию извне, так что о существовании «маминых бус» они были осведомлены и предлагали вольным сталкерам за артефакт очень даже приличные деньги.
Во второй раз «мамины бусы» дались в руки только через год, и отыскал их никому доселе не известный военный сталкер-сапер по фамилии Сапрыкин. Точнее, не отыскал, а снял с высохшего трупа какого-то бедолаги, подорвавшегося на минном поле возле электроподстанции на востоке Затона. Сапер очень удивился, обнаружив посреди минного поля один-единственный труп, обыскал покойника и, согласно приказу, все необычное сдал под расписку в хозчасть. На этот раз российские ученые получили-таки объект для своих исследований, но результаты последних были немедленно засекречены, хотя кое-какая информация все-таки просочилась в Зону. Может быть, кто-то из яйцеголовых проболтался, но скорее всего утечка была организована специально. Сталкеры не станут целенаправленно искать артефакт, о свойствах которого им почти ничего не известно. Ну, повышает выносливость, жрать не так хочется, кровотечение останавливает, от пули помогает увернуться, полезная штука, но не уникальная. Если попадется случайно — очень хорошо, а нет — так и не надо. А вот артефакт, позволяющий, пусть ненадолго, переместиться в прошлое, — это да! Это штука занятная. Ведь в далекие восьмидесятые здесь, на берегах Припяти, была совсем другая жизнь. От Кордона до самой ЧАЭС можно было пройти без единого выстрела, не встретив ни кровососа, ни стаи слепых псов, ни даже паршивого тушкана, а значит, и в центр Зоны можно было попасть без особых проблем. А потом артефакт сработает на возвращение, и вот ты уже рядом с «Монолитом», как говорится, проси чего хочешь! Так по крайней мере представлялось наивному большинству нынешних обитателей Зоны. То, что и ЧАЭС, и другие стратегические объекты и в те далекие времена бдительно охранялись военизированной охраной, сталкеры как-то не брали в расчет и поэтому рьяно охотились за редким артефактом по всей Зоне.
Лешка-Звонарь неторопливо шагал по незнакомой местности. Свалку и Темную долину он проскочил довольно успешно, чутье на опасность у него было уникальное, и Зону он чувствовал не хуже, чем свою гитару. На этот раз Лешка намеревался выйти к реке Припяти, отыскать на берегу какое-нибудь подходящее плавсредство — гребную лодку или, на худой конец, ботник — и попытаться добраться до города по реке. До сих пор никто из сталкеров на подобные авантюры пускаться не рисковал, аномалий и на реке достаточно, чтобы гробануться, но Лешка очень надеялся, что ему повезет. Тем более что на реке имелись желтые бакены, установленные с неведомой целью странным существом, Бакенщиком. Что Звонарь искал в центре Зоны? Трудно сказать… После ухода Валентина за Периметр, во внешний мир, туда, к центру Зоны, отправилась его бывшая жена, одна, практически без снаряжения, ушла — и пропала. Не то по собственной воле, не то Зона позвала — кто знает. Но Лешка в глубине души верил, что Зона была милостива к «девочке с Кордона», к его Катерине, и вернула ее домой, в родное ей время и место. Иногда ему казалось, что и сам он может уйти вслед за своей бывшей женщиной. Уйти туда, где никаких Зон еще и в помине не было, в мир, в котором, как ему казалось, люди живут долго и счастливо, в мир, который он помнил смутно, как нечто теплое и уютное, но ведь помнил же…
Он благополучно обошел мощный заряженный «трамплин». Накрапывал дождь, и аномалия обозначала себя висящим в воздухе мутным водяным туманом, из которого вверх летели каскады капель.
«Дождь в дожде, — подумал сталкер. — Надо же, жутковато, а красиво!»
Судя по показаниям детектора «Перун», в «трамплине», там, где дождевые потоки веером взлетали вверх, болталась парочка артефактов, может быть, даже весьма редких, «каменный цветок» или даже «ночная звезда». Присмотревшись, артефакты можно было даже увидеть без всяких приборов — два тускло светящихся пятнышка, прыгающих в водяном тумане. В другое время Лешка непременно рискнул бы и попробовал вытащить артефакты из аномалии, но сейчас ему было не до этого. В просветах между скрюченными ветками осокорей-мутантов показалась горькая река Припять.
Через несколько минут сталкер вышел к полуразрушенному дебаркадеру-пристани. Рядом с пристанью чернели покосившиеся дома давным-давно заброшенного поселка, в темных развалинах что-то искрило и вспыхивало. Сталкеру поселок был без надобности, и он, осторожно ступая по трухлявым сходням, поднялся на ржавый дебаркадер. Недалеко, метрах в шести от причала, из темной воды торчала обтекаемая рубка какого-то некогда стремительного судна, от рубки и до самых причальных кранцев дебаркадера, изготовленных из автомобильных покрышек, наперегонки плясали маленькие молнии — здесь действовала аномалия «электра». Казалось, кроме обычного дождя, от которого серая поверхность реки выглядела муаровой, словно покрытой молотковой эмалью, здесь идет еще и другой дождь — электрический.
«Ракета» или даже «Метеор», — подумал Лешка, — на таком судне по реке до города минут пятнадцать-двадцать. Ну, в крайнем случае полчаса… Жаль, что по Припяти не бегают больше ни «Ракеты», ни «Метеоры», ни даже речные трамвайчики. Ну, да ничего не поделаешь, придется поискать какую-нибудь лодку. Однако должны же у местных жителей быть какие-то лодки. Дерево, конечно, давно сгнило, а вот стеклопластик или плакированный дюраль должен сохраниться. Эх, отыскать бы лодочную станцию, раньше ведь на реках этих лодочных станций было полным-полно, в принципе там можно и мотором разжиться. Хотя сомнительно, чтобы в Зоне нашелся хоть один работающий лодочный мотор, да и с бензином будут проблемы. Ладно, мы уж на веслах, если повезет, то через денек-другой будем в городе, лишь бы лодчонку какую найти…»
