«Редактор, сволочь, заложил, больше вроде некому, — подумал Лешка, забирая пистолет у потерявшего сознание агента. — Впрочем, он и не мог не заложить. Зато теперь мы при оружии».
Он снял наплечную кобуру с лежавшего без сознания «пиджака», достал пистолет и переложил его в карман комбинезона. Потом обыскал обоих агентов и забрал реквизированные при обыске «бусы» и ПДА.
— Ну вот, моя дорогая, и мы не хуже других, — ласково пропел сталкер, надевая на агентов наручники, предварительно пропустив цепочку сквозь рулевое колесо. Для водителя наручников, к сожалению, не нашлось. Лешка поискал какую-нибудь веревку, приговаривая: «Что же вы так бедно живете, товарищи?», не нашел, сорвал с обоих агентов галстуки и связал водителя. В качестве кляпов пришлось использовать носки безопасников. Это, конечно, было не очень гуманно, но Звонарь старался не перепутать и затыкал каждый рот именно теми носками, которые носил его обладатель. Хуже всего пришлось водителю, носки, похоже, он стирал гораздо реже, чем менял масло в двигателе своей «Волги». Сделав свое черное, но благородное дело, сталкер, кряхтя от напряжения, спрятал под комбинезон свой ПДА и тихо тлеющие «мамины бусы» и через рассыпавшееся в крошку лобовое стекло выполз наружу. Бусин на артефакте горело уже три.
Выбравшись из уткнувшейся изуродованным капотом в бетонный постамент памятника Прометею машины, сталкер стряхнул с бронекостюма осколки стекла и решительно зашагал в сторону ЧАЭС.
Добычей Звонаря стали видавший виды ПМ и пафосный, с увеличенным боезапасом, «Глок 18»,
[13]
оба заряженные, плюс по дополнительной обойме к каждому стволу. Особисты, судя по всему, шутить не собирались.
ПМ был, конечно, привычнее легкого, изготовленного большей частью из композитов австрийского красавца, но по боевым качествам начисто проигрывал огнестрельному пижону. В Зоне ни один сталкер от такого пистолета не отказался бы, шутка ли, тридцать один девятимиллиметровый патрон в обойме, плюс возможность стрельбы очередями, плюс малый вес! Звонарь сунул стволы в карманы комбинезона. Надевать наплечную кобуру он не стал — не привык. Да и костюм «СЕВА» — это вам не пиджак, быстро пистолет не достанешь. Ладно, сойдет и так, решил сталкер. Шагая в сторону светившихся в наступивших сумерках проходных АЭС, он подумал, что агентов, если уж быть последовательным, надо было пристрелить и водителя тоже, да вот рука не поднялась. Неважный из Лешки получался террорист.
Он подошел к проходным в пятнадцать минут одиннадцатого. Учитывая, что агенты скоро очухаются, выползут из аномалии, созданной «бубликом», и непременно вызовут подмогу, действовать следовало быстро. Сначала Звонарь хотел прорываться через проходную силой, с боем ли, нет ли — это другое дело, во всяком случае, охрану следовало обезоружить, а уж потом двигаться дальше. Но на площади перед стеклянными дверями проходных он вдруг почувствовал, что здесь можно обойтись без демонстрации оружия и тем более без стрельбы.
Каждый музыкант, да что там, каждый художник в самом широком смысле этого слова, человек, транслирующий свои эмоции другим людям, публике, в какой-то мере обладает способностями контролера, хотя и использует их не напрямую, а опосредованно — через музыку, картины или книги. Лешка был сталкером и музыкантом одновременно и здесь, у проходных ЧАЭС, почувствовал, что для взятия под контроль человека ему не так уж и нужна музыка. Подарки Зоны бывают странными, большей частью ничего хорошего они человеку не приносят, но сейчас неожиданно осознанные способности оказались весьма кстати. Взять под контроль всю охрану, а тем более всю дежурную смену АЭС сталкер бы, конечно, не смог, а вот с одним человеком вполне могло получиться. Он неторопливо, словно заходит сюда каждый вечер, отворил двери и подошел к турникету, справа от которого имелась стеклянная будочка со скучающей девушкой-вахтером. На грубом ремне, косо перечеркивающем девичью талию, висела брезентовая кобура с торчащей из нее потертой револьверной рукояткой. Впрочем, девушка не совсем скучала. Время докучного дежурства она коротала за чтением. Увидев Звонаря, девушка отложила книгу в сторону — на обложке значилось «Дж. P. P. Толкиен. «Хоббит. Туда и обратно», и повернула к сталкеру милое, в весенних конопушках лицо. Звонарь дернул за один из выступающих из кассы пропусков шпеньков, внутри что-то негромко щелкнуло, загудела подача, и в руках у вахтерши оказалась пластиковая карточка пропуска. Звонарь напрягся, пытаясь дотянуться до разума девушки, дотянулся и словно выпал из реальности — на миг перед ним мелькнули какие-то грациозные, как будто бесполые остроухие существа, огненнобородые карлики с топорами, потом всплыло и нависло строгое мужское лицо — и пропало. Девушка не глядя протянула сталкеру пропуск и тихо сказала: «Проходите». Лицо у нее было отрешенное, словно у пьяной или влюбленной.
«Беги, дуреха, — мысленно взвыл Звонарь, ощущая, как разум девушки выскальзывает из слабого пси-захвата его разума. Впервые в жизни сталкер посочувствовал контролерам, вынужденным именно таким образом добывать себе пропитание. — Беги отсюда подальше!»
Но девушка никуда не побежала, напротив, она сладко застонала, словно увидела хороший сон, и потянулась к сталкеру через турникет. И тогда Лешка скрутил в себе все скверное, что в нем было, в отвратительный грязный жгут и изо всех сил хлестнул им по счастливому конопатому лицу. Девушка вскрикнула, выскочила из своей прозрачной кабинки и бросилась прочь от этого страшного места. Ее каблучки простучали по площади перед проходными, тонкий силуэт мелькнул в свете ночного фонаря и пропал. Некоторое время сталкер приходил в себя, размышляя о том, что контролерам и в самом деле нелегко приходится добывать себе пропитание. Тем более что матерые бойцы-сталкеры не похожи на впечатлительных девиц из военизированной охраны, читающих на работе фэнтези, и в ответ на пси-атаку сразу стреляют.
Теперь оставалось всего-ничего — отыскать пультовую, проникнуть внутрь и потребовать экстренной остановки четвертого энергоблока. Вот это-то и оказалось самым сложным, потому что никакого плана внутренних помещений АЭС у него не было. Наконец Лешка плюнул на условности и просто пошел, следуя за указателями. Может быть, сталкерское пси-обаяние, отточенное годами жизни в Зоне, Действовало на беспечных сотрудников АЭС. А может быть, на добытой Звонарем карточке, обложенной с двух сторон прозрачным пластиком с рубчатыми краями, и впрямь имелись все необходимые «зайчики», «розочки» и «человечки», но пройти к главному корпусу оказалось совсем не так трудно. Но скорее всего тут сработало привычное — «чужие здесь не ходят».
Правильно! Мы и без чужих таких дров наломать можем, что тушить придется долго-долго. И хорошо, если чужие хоть немного помогут. Тушить, в смысле…
Направляясь в сторону пультовой, Звонарь посмотрел на часы — было всего 10:10. Скорее всего охрана уже спустила сторожевых собак, в спокойное время бегающих по узкому коридору огороженного колючей проволокой периметра. Но тому, кто ежедневно встречается с чернобыльскими псами-мутантами, которые даже и не псы вовсе, — тому бояться цивилизованных немецких овчарок как-то не с руки. Да и не успеют они, потому что Лешка уже проскочил караулку и местный турникет и теперь со всех ног мчался вверх по покрытой красной ковровой дорожкой лестнице — туда, откуда, как ему сейчас казалось, через какие-нибудь три часа должен был начаться тот Чернобыль, который он по-настоящему знал.
