Пауза.
Джек улыбнулась как будто своим мыслям.
– Понятно.
Было ясно, что она прекрасно поняла, что именно хотела сказать Рысь.
– Я не хотела, чтобы это прозвучало грубо.
– Все нормально, – ответила Джек. Она не выглядела обиженной. – Я сама такая.
– Не удивительно. Не похоже, что Вы их из тех, для кого главное – хорошая компания.
Конечно, она была не из тех. То, как Джек робела в разговоре, как трудно ей было усидеть на месте, – все говорило о замкнутости. Единственный раз, когда она заметила за Джек проявления сердечности, был случай в кафе, когда прошлой ночью к ним подошли голодные ребятишки. Но почему? Неужели Джек не доверяла никому, кроме детей? Неужели, она чувствовала себя в безопасности только среди них? Кэссиди ничуть не удивилась бы, узнав, что у Джек не было друзей.
– Да, я другая, – признала Джек, – но и ты не производишь впечатление социального существа, у которого каждая минута расписана.
– Могу я узнать, из чего Вы сделали такой вывод? – Кэссиди было любопытно, как Джек пришла к такому заключению. Большинство людей судили о ней по внешности и возрасту. Они думали, что Кэссиди любила клубы, вечеринки и вообще была «такая типа чика», которая не прочь в выходные напиться с друзьями.
– Для своего возраста ты очень зрелая. А тебе, я полагаю, около двадцати пяти, – проговорила Джек, хитро прищурившись. – Ты отправилась в Азию одна. У тебя очень острое восприятие, а это значит, что ты проводишь много времени, наблюдая за людьми и анализируя их поведение. А это качество можно развить, только оставаясь на расстоянии, намеренно не вступая в прямое общение. Плюс, ты не тратишь времени даром, когда дело касается того, чтобы снять женщину. А это значит, ты не заинтересована в дружбе, и тебе не обязательно сначала узнать ее получше.
Впечатляет.
– Очень неплохо. А с чего Вы взяли, что я не церемонюсь с женщинами? – Рысь даже не знала, обижаться на это замечание или нет. В конце концов, это было правдой, но она не выносила разговоры на чистоту. Тем более на подобные темы. Тем более с Джек. Кэссиди почему-то не хотела, чтобы Джек думала, будто у нее в привычках короткие интрижки, случайные связи и анонимный секс. Она искренне полагала, что это было не так. Вернее, ее сексуальные приключения могли быть спонтанными и «без обязательств», но, по крайней мере, это было не постоянно.
Ухмылка Джек была невыносима.
– Прошлая ночь.
– Я вовсе не пыталась Вас снять, – возразила она. Эта фраза прозвучала неубедительно.
– А как бы ты это назвала?
– Мне нравится общаться с Вами, – Рысь хотела, чтобы это прозвучало с невинной бесцеремонностью. Но блеск в глазах Джек говорил о том, что ее не так-то просто было купить.
– И что же… Если бы я пригласила Вас к себе в номер, Вы бы тоже повернулись и ушли?
Джек едва удержалась от ответной реплики все в том же духе сладостного флирта:
– Как знать, как знать…
Рысь поддела ее:
– А что, разве Вам самой не хотелось позвать меня к себе в номер?
Поезд подполз к платформе, все пассажиры засуетились, в вагоне воцарился хаос.
– Приехали, – Джек встала с сиденья.
– Вы не ответили, – сказала Рысь, преграждая проход, чтобы Джек не удалось молча уйти.
Но та взяла с полки рюкзак и прошагала мимо. Обернувшись на полдороги, Джек смерила огорченную Кэссиди внимательным взглядом и неожиданно серьезным тоном произнесла:
– И, прошу… береги себя.
В следующее мгновение она вышла через ближайшие двери и растворилась в толпе на перроне.
Глава шестнадцатая
Нинь-Бинь, Вьетнам
Когда Рысь вышла из вагона с рюкзаком наперевес, Джек нигде не было видно. Стараясь забыть о постигшем ее вновь разочаровании, Рысь достала изображение Оуэнса, показала нескольким местным, работавшим на вокзале: билетным кассирам, уличным торговцам, уборщикам. К счастью, какой-то мелкий служащий из вокзальной забегаловки узнал человека на снимке. Но на английском он двух слов связать не мог, а найти кого-то способного перевести то немногое, чем мог быть полезен первый свидетель, оказалось не так-то просто.
Измучив билетного кассира требованием перевести элементарные фразы с вьетнамского на английский и обратно, Рысь сумела узнать, что Оуэнса видели пару дней назад. «Мусина со сьрамом» купил бутылку воды и какие-то еще мелочи, а потом, насколько парень помнил, сел на скамейку на перроне и полчаса ждал следующего поезда на юг. После этого Оуэнса больше не видели. Итак, он здесь побывал, но снова ускользнул. Рысь сверилась с расписанием поездов. До следующего оставалось четыре часа. Подойдя к тому же кассиру, который для нее переводил, Рысь попросила лучший из оставшихся билетов.
– Полная поезьда. Нету билет, – сказал кассир.
Быть того не может. Но после того кошмара, который я только что пережила, добираясь сюда, в такую глушь, меня уже ничто не удивит.
Полтора часа ехать стоя в поезде из Ханоя было ужасно. А выдержать еще как минимум сутки пути в Сайгон?
– Хорошо, тогда… просто билет.
– Не понимать! – покачал он головой. – Нету билет. Полная поезьда будет.
– Даже стоя никак? – спросила она в отчаянии.
– Нету, – повторил он. – Полная.
Ругаясь вполголоса, Рысь снова заглянула в расписание. Следующий поезд был вечером, после десяти.
– Хорошо. Тогда дайте билет на ночной поезд. Купе, если есть. Или мягкий.
Кассир снова покачал головой.
– Больсе сегодня поезьда нет. Завтра первый двенасать трисать.
– Но тут написано, что три поезда в день, – она протянула кассиру расписание, словно график движения должен был заставить его опомниться и продать билет.
– Сегодня два, завтра три, – объяснил он, – плохая расписания. В прослая месяца поменялась. Эта старая.
У нее не было выбора. Придется ночевать в Нинь-Бине.
– Тогда завтра, – согласилась она. – В самый лучший вагон. Есть купе, где можно спать?
Наконец, ей улыбнулась удача, Рыси удалось урвать двухместное купе, с которого только что упала бронь. С радостью заплатив по двойному тарифу за возможность побыть немного в тишине и уединении, Рысь вспомнила, как они с Джек забавно препирались из-за единственного жесткого сидячего места.
* * *
Тревога и чувство дежа вю охватили Джек, когда она шла по улицам Нинь-Бина. Последний раз она была в этом городе, когда получила задание отыскать заблудшего сына одной шишки из списка пятисот самых влиятельных людей мира по версии журнала «Форчун». Неразумный сынишка мало того, что влез в торговлю людьми, он еще и раззвенел об этом на всех углах, не упуская деталей своей работы и своих связей в Азии. Папочка был готов любой ценой вернуть его в Штаты, пока обо всем этом не пронюхали СМИ. Тогда Джек начала поиск с Сайгона и продвигалась на север. Теперь ей предстояло проделать обратное. На то, чтобы найти ублюдка, у нее ушла не одна неделя, и пришлось немало повозиться с его подельниками. Поначалу они не собирались с ней сотрудничать, но Джек дала понять, что ее задание не имело к ним отношения, что ее интересовал только придурок американец, чья безалаберность едва не поставила под угрозу их бизнес.
