– У меня такое чувство, что я на поверхности Солнца стою, – проговорила она.
Взгляд Джек устремился в декольте Рыси, вслед за струйками пота.
– Да… жарковато, – вздохнула она.
Кэссиди видела, как сильно Джек ее хотела. Так зачем нужно было так все усложнять? Больше всего Рысь хотела стиснуть Джек за плечи и хорошенько встряхнуть, но вместо этого, набравшись смелости, она озвучила вопрос, который мучил ее последние два дня:
– Откуда Вам знать, что мне нужно? – спросила она нетерпеливо. В голосе Кэссиди желание мешалось со злобой.
– Что, прости? – Джек выглядела удивленной.
– Вы сказали, что Вы не то, что мне нужно, – объяснила Рысь.
Джек нервно сглотнула.
– Это сложно, – переминаясь с ноги на ногу, Джек уставилась в пол.
Рысь взяла ее под подбородок и повернула лицом к себе, чтобы та больше не отводила взгляд.
– Я думаю, я смогла бы достойно принять вызов, и мне хватило бы ума…
Она приникла к Джек, с трудом дыша от волнения.
– Лорен, мне самой хотелось бы, чтобы это можно было объяснить, чтобы я могла… – снова в глазах Джек читалась уже знакомая Рысь печаль.
– Дело ведь не только в той женщине?
– Нет, – признала Джек, – тут гораздо больше.
– И почему Вы думаете, что мне этого не понять или не вынести?
– Потому что ты та, кто ты есть.
– И кто же я, по-Вашему? – Кэссиди едва не теряла терпение. – Я что, произвожу впечатление малолетней девицы, которая в силу своего возраста ничего не понимает во взрослых делах? Или Вы, правда, думаете, что я постоянно пропадаю в магазинах, рассуждаю только про косметику и средства для волос? Что я клянчу у папика денег на то, чтобы «прокатиться по Азии»? – неожиданно для себя самой она повысила голос. Кэссиди была так раздражена и расстроена ситуацией с Джек, что не могла держать себя в руках.
– Нет, конечно.
– Тогда в чем же дело, Джек? Помогите, наконец, мне понять, что же такое не может уложиться у меня в голове.
– Я, кстати, этого и не говорила, – в голосе Джек тоже отчетливо слышалось отчаяние. Она снова уставилась в пол, старательно избегая визуального контакта.
– Вчера ночью я только хотела сказать, что ты заслуживаешь лучшего.
– А почему бы не предоставить мне самой судить об этом?
– В этом вопросе можешь мне довериться.
– Да Вы сами себе не доверяете! – проговорила Рысь с нажимом. Джек резко подняла голову. Кэссиди продолжила:
– Я понятия не имею, что такого случилось, что Вас так смутило. И я не стану делать вид, будто знаю ответы на Ваши вопросы. Но одно не вызывает у меня сомнений: что бы Вас ни мучило, это не дает Вам трезво оценивать ситуацию.
– А вот это мои про…
– Просто дослушайте, ладно? Я вовсе не слишком хороша для Вас, ясно? Это факт. Если хотите знать, мы почти в равном положении.
– И почему же ты так думаешь? – спросила Джек с искренним любопытством.
– Потому что мы обе не из тех, кто может открыто говорить о своей жизни, и не из тех, кто может позволить себе задавать вопросы. Потому что мы обе ставим то, чем занимаемся, выше своих желаний. И потому что мы обе ведем себя так, будто это наше личное дело.
Выражение изумления на лице Джек говорило о том, что Рыси, наконец, удалось нащупать наиболее чувствительные струнки. И, похоже, она попадала в ноты.
– Чем мы занимаемся? – оторопело спросила Джек, очевидно, цепляясь именно за эти слова.
Неужели, она только что дала понять, что знала, кем Джек являлась на самом деле? Если и так, Рыси не было до этого никакого дела. Ее желания были по ту сторону приличий и явно важнее, чем липовое прикрытие федералов. Все, что она знала сейчас, – это что она невыносимо хотела, она нуждалась в том, что дать ей могла только Джек. Что бы это ни было.
– Именно.
– И чем же мы занимаемся? – осторожно спросила Джек, с таким видом, словно готова была немедленно сорваться с места и выскочить в окно.
– Отдаем себя без остатка ради того, чтобы сделать этот мир хоть немного лучше.
Джек не ответила, оставляя Рысь гадать, неужели ее замечание попало в точку? Неужели, оно могло задеть Джек настолько, что на лице той вновь появилось выражение безграничной печали. Горечи.
Поезд остановился, пассажиры начали протискиваться к выходу, интенсивно работая локтями. Выбираясь из этого ада, кто-то толкнул Джек в спину. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за… талию Кэссиди. Они оказались прижаты друг к другу, Рысь ощущала, как у самой ее груди неистово колотилось сердце Джек, так близко… Похоже, что никто из окружающих не придал значения тому, как женщины приникли друг к другу, потому что почти все пассажиры ютились в считанных сантиметрах друг от друга.
– Извини, – Джек сделала попытку отстраниться, но Рысь перехватила ее руки, удерживая на месте.
– Не надо. Это так приятно.
И снова огонь голода полыхал в глазах Джек.
– Да, – протянула она, наклоняя голову. Их губы едва не смыкались. – Это… офигенно.
Джек была так близко, что Рысь почти ощущала вкус ее дыхания.
Я хочу тебя, я просто с ума схожу. Но ты-то… ты-то чего хочешь, черт возьми?
Она должна была знать, даже если это означало очередное разочарование, даже если Джек после этого вопроса снова сделалась бы холодной, как лед. И даже если в ответ прозвучало бы нечто такое, по сравнению с чем ледяной душ – истинное удовольствие. Рысь была готова.
– Чего Вы хотите от меня, Джек? В данный момент. Чего Вы хотите? Пусть это невозможно…
Прошу тебя, забудь обо всем. И позволь себе просто… чувствовать.
– Я хочу…
Рысь отчетливо слышала тяжелое дыхание Джек.
– Что же, что, Джек? – снова спросила она, точно никто их не слышал и никто на них не смотрел.
Джек прислонилась ко лбу Кэссиди своим.
– Я так хочу тебя поцеловать…
– До боли, – закончила Рысь, одновременно чувствуя легкий кивок Джек.
– А разве это было бы так уж плохо, если бы мы поцеловались? – дрожащим голосом спросила Рысь.
– Я уже сама не знаю.
– Тогда, может, пойдем в мое купе? – Рысь нежно погладила Джек по руке, чувствуя, как по телу той пробежала дрожь возбуждения.
* * *
Ласковое прикосновение Кэссиди так мощно отозвалось в ее изголодавшемся теле, что до Джек не сразу дошел смысл последней фразы. Она силилась собраться с мыслями.
– Так ты в купе?
Она не могла поверить, что Кэссиди пришла оттуда в эту вонючую коптильню.
