Элизабет повернулась к нему лицом и погладила его крепкую, теплую от солнца грудь, чтобы затем направить кончики своих пальцев все ниже и ниже:
– Мне кажется, где-то здесь.
На сей раз они располагали временем и никуда не спешили, а потому это был совершеннейший любовный акт. Когда позже Дункан держал ее в своих объятиях, она чувствовала себя настолько одурманенной им, что он даже забеспокоился. Он не привык терять контроль над своими чувствами в отношениях с женщинами, однако с Элизабет это происходило постоянно. Она, словно русалка, манила и сковывала его. Она настолько заполняла все его мысли, что ему было трудно сконцентрироваться на проблемах, которые надвигались на них, что в данной ситуации было не совсем правильно.
Он решил отложить свое предложение о женитьбе до тех пор, пока уляжется конфликт между Барбадосом и Англией, но, поскольку никто не знал, когда и чем закончится этот кризис, ему хотелось заранее решить все дела Элизабет. Тем более учитывая вероятность того, что Уильям Норингэм мог опередить его и в конце концов увести у него Элизабет. Молодой лорд обладал всеми достоинствами, которые делали его привлекательным в глазах юной вдовы. Дункан с мрачной иронией подумал о том, что если бы он сам был женщиной, то не медлил бы ни единого дня и поспешил бы откликнуться на ухаживания Уильяма Норингэма. Зачем выбирать себе в мужья ведущего опасную жизнь пирата с плохой репутацией, если можно заполучить в качестве супруга солидного, хорошо воспитанного, богатого и достойного любви и уважения мужчину – такого, как Уильям?
Да и к тому же эта история с Гарольдом Данмором. Дункан испытал настоящий шок, когда увидел, как этот человек смотрел на Элизабет после того, как сбил ее с ног. В его взгляде смешались отчаяние, злоба и сожаление, но также и тайная похоть. Данмор держал себя в руках и прятал свое тайное желание, по крайней мере он старался это делать, поскольку ему ничего другого не оставалось, но одно уже то, что этот тип испытывал такие чувства по отношению к Элизабет, доводило Дункана до бешенства. Когда он в следующий раз выйдет в море, то на борту его корабля будет она и малыш. Этот пробудившийся в нем инстинкт защитника был для Дункана чем-то новым, чего он раньше не чувствовал. Мысль о том, что у него есть сын, вызывала у него такие чувства, которые в своей архаической интенсивности беспокоили его больше, чем его же чувства по отношению к Элизабет, перед которыми он был бессилен. Ему было больно от осознания, что он по своей собственной вине потерял так много месяцев. Зато теперь он был исполнен решимости исправить все как можно быстрее.
Элизабет высвободилась из его объятий и грациозно встала. Длинноногая, полностью обнаженная, с распущенными, свисающими до талии волнистыми волосами, она стояла перед ним потная, засыпанная песком, и ее глаза на смуглом от загара лице светились бирюзовым цветом. Она была прекрасна, как языческая богиня, а он сам казался себе идиотом, потому что никак не мог оторвать от нее взгляд.
– Давай поплаваем, – предложила она.
Дункан выпрямился и тяжело закряхтел, потому что у него болела спина, – не следовало ему так долго лежать на стволах деревьев и на твердой скале, все же для таких упражнений он, наверное, действительно уже слишком стар, в отличие от Элизабет. И с закрадывающейся в душу тревогой он вдруг подумал, что ей всего лишь двадцать лет, а ему на добрую дюжину больше. Однако если он уже сейчас начнет показывать свою слабость… Исполненный железной решимости, он поднялся и пошел вслед за ней. Когда она, громко вскрикнув, прыгнула в воду вниз головой, он осторожно, не спеша зашел в волны. По крайней мере Элизабет не должна догадаться о том, что он, капитан корабля, отважный капер, боится воды. Дункан научился плавать всего лишь полгода назад, но ей об этом знать необязательно. Однако молодая женщина моментально заметила его неуверенность и неловкие движения, хотя он за это время довольно много тренировался.
– Ты держишь голову над водой, как утка, – заявила она, плавая вокруг него на спине и насмешливо ухмыляясь. – Мне кажется, ты не так уж давно научился плавать.
– Моряков, которые умеют плавать, почти не бывает. Я – один из очень немногих, – заявил Дункан и, тут же выбившись из ритма тщательно натренированных движений, нахлебался воды, – по всей видимости, он не умел одновременно разговаривать и плавать. Он услышал, как Элизабет захихикала, отфыркиваясь. Он представил, как она расхохоталась бы, если бы узнала, что он только ради нее начал учиться плавать.
Он узнал от Клер, а та, в свою очередь, узнала от Гарольда Данмора, что Элизабет регулярно ходит плавать в сопровождении служанки-ирландки и что за это время она научилась плавать, как рыба. Странно, но с той поры мысль о том, что он сам не умел плавать, не давала ему покоя и даже угнетала его. Джону Иверсу пришлось потратить изрядное количество свободных от службы часов, чтобы научить Дункана плавать.
– Плавание – вещь небезопасная, – с достоинством пояснил Дункан. – И к тому же это довольно тяжелый способ передвижения, – добавил он, однако сразу же заметил, как глупо прозвучало его утверждение, тем более что Элизабет в это время плавала вокруг него с такой легкостью, словно всю свою жизнь не занималась ничем иным, кроме плавания.
Она смеялась над ним.
– Это же очень легко. Даже Джонни уже умеет плавать.
Дункан с тревогой посмотрел на нее.
– Ты заходишь с моим сыном в воду?
Господи, лучше бы он помалкивал, потому что волна опять ударила ему в лицо и он наглотался воды. Что ж, с него довольно, решил Дункан и, прекратив бессмысленное плескание, выпрямился. Как-никак, он все же достаточно осторожен, чтобы никогда во время плавания не терять почву под ногами.
– Я сейчас заберу наши вещи и лошадей, – сказал он, отправляясь вброд назад к пляжу.
Элизабет уже не слушала его. Уверенными движениями рассекая волны, она кролем уплыла далеко в море. Когда ее голова исчезла под водой и какое-то время не появлялась на поверхности, Дункан остановился как вкопанный, готовый броситься в волны, подвергая себя смертельному риску, чтобы спасти ее от акул или других чудовищ. Однако затем он увидел, что она плавает под водой у самого дна, словно намереваясь совершить там, внизу, какое-нибудь стоящее открытие, и время от времени выныривает на поверхность. Она явно не только прекрасно плавала, но еще и великолепно ныряла. Он с облегчением вздохнул, когда ее голова снова появилась над волнами.
– Выходи из воды! – крикнул он. – У нас еще много дел!
– Дункан! – смеясь, сказала она, когда уже брела к пляжу. – Ты ненасытен!
– В данном случае я вынужден разочаровать тебя, – заявил он, хотя не мог оторвать взгляда от ее нежно колыхающейся груди, усеянной блестящими каплями воды.
Он смотрел, как Элизабет обеими руками выжимала воду из волос, как вода стекала по ее ребрам и животу на курчавый треугольник между бедрами.
Дункан прокашлялся:
– Я хочу научить тебя пользоваться оружием, чтобы ты лучше могла защитить себя. Когда мы будем после этого уезжать отсюда, ты будешь знать, как обращаться с кинжалом и пистолетом.
