– Папа! Лошадка! – закричала маленькая девочка, очень похожая на Ирочку.
Берримор замахал хвостом.
– Это собака, – ответил мужчина, – ну и страшилище! Поназаводили монстров, застрелить их всех надо. Пошли скорей, пока он нас не сожрал.
* * *
Через полчаса дог замерз до последней косточки, он пытался подойти к людям, но те шарахались в сторону. Никто не захотел помочь собаке, не понял, что, несмотря на большие размеры, Берри очень добр, ни один человек не обратил внимания на ошейник с медальоном. В конце концов Берримор лег в сугроб, закрыл глаза и решил проститься с жизнью. И тут около него притормозила машина, мужской голос пробасил:
– Эй, парень, ну-ка, полезай в салон!
Берримор поднялся и запрыгнул в чужой автомобиль.
Дог никогда не встречал плохих людей, он доверял всему человечеству и очень обрадовался возможности очутиться в тепле.
В салоне сильно пахло табаком, там обнаружилась маленькая толстенькая бежевая собачка с черной мордочкой.
– Знакомьтесь, ребята, – сказал мужчина, сидевший за рулем, – это мопсиха Кэтлин! А тебя как звать, парень? Ба, да у нас медальон!
Незнакомец притормозил, просунулся между сиденьями, снял с шеи дога кожаный ошейник, пробормотал:
– Берримор. Ну, значит, ты Борька.
Берри сообразил, что происходит нечто не совсем хорошее, и прижался к Кэтлин. Мопсиха вздохнула и лизнула дога. Так началась их нежная дружба.
Нового хозяина звали Андреем, он работал в парке, развлекал детей всякими фокусами. Кэтлин, наряженная обезьянкой, сидела на маленьком столике, около нее стоял пластиковый прозрачный барабан, набитый скрученными бумажками.
– Предсказания от Кэти всегда верны, – кричал Андрей, – всего десять рублей, и вы узнаете свое будущее!
Когда кто-то отдавал мужику деньги, он приказывал:
– Обезьянка! Работай.
Кэти толкала носом барабан, тот крутился…
Через два дня после того, как Берри очутился у Андрея, новый хозяин принес костюм оленя и натянул его на дога. Потом он водрузил на голову пса шапку с прикрепленными к ней пластмассовыми рогами и объявил:
– Лентяев никто не кормит, придется тебе заработать себе ужин.
Красивый, сделанный Воронцовыми на заказ из мягкой кожи ошейник, украшенный фигурками немецких догов, гадкий человек с шеи Беррички снял. Андрей «откусил» кусачками медальон с номером телефона, выбросил его, а ошейник нацепил на Кэти.
На следующий день новый хозяин привел собак в парк. Кэти привычно уселась на столик и затряслась. Было очень холодно, мопсиха мерзла в костюме обезьянки, сшитом из синтетики. Берри тоже чувствовал себя дискомфортно: у комбинезона, натянутого на дога, была колючая подкладка, и он совсем не грел.
Андрей запряг Берримора в санки и заорал:
– Катание на северном олене! Стоит недорого, масса положительных эмоций!
Январь, февраль, март, апрель… месяцы покатились горохом. Дни слились для Берри в одни черные сутки.
Каждое утро, кроме понедельника, Андрей и собаки приходили в парк. Дог носился по кругу, таща за собой санки, Кэти, прикованная цепью к столику, вертела барабан. На Беррика надевался длинный поводок, один его конец был защелкнут на жестком ошейнике, второй – привязан ко специально вбитому столбику.
Утром Андрей собак не кормил, в течение дня пить им не давал. Пока стояла зима, Берри, устав от беготни, жадно глотал снег, а Кэти слизывала снежинки, падающие на столик. Иногда добрые дети угощали песиков булочками, печеньем, бананами. Кэти и Берримор хватали угощение мгновенно. Мопсиха худо-бедно могла наесться небольшой плюшкой, но для большого дога маленькая вафля – как слону ватрушка. Берри теперь всегда хотел есть. Иногда пес вспоминал красивую кухню, ласковую Олю, которая с нежной улыбкой ставила перед ним миску, полную вкуснейших мясных консервов, любимую Ирочку, котов Басти и Юджи, пуделиху Клару, питбуля Софрона, йорка Марусю, Сергея, который, сидя у телевизора, всегда угощал Берри яблоками, мягкий диван…
– Эй, Борька, вперед! – орал Андрей.
Берримор вздрагивал и опять бежал по кругу, подгоняемый детским визгом.
В конце марта хозяин поменял санки на повозку, и жизнь Берри стала еще хуже. Он по-прежнему постоянно испытывал голод, но теперь к нему прибавилась мучительная жажда, снег сошел, достать воды было негде. В мае стало душно, Берричка задыхался в костюме оленя, Кэти, изображавшая обезьянку, тоже сильно страдала от жары.
Но со вторника по воскресенье жизнь еще казалась сносной, ужас наступал в понедельник. Андрей уходил куда-то на целый день, собак запирал, выгулять их забывал. Возвращался он сильно навеселе и падал в кровать, не накормив питомцев ужином. Берри лежал на голом полу на боку, свернувшись полумесяцем, Кэти устраивалась у него между передними и задними лапами, прижавшись к животу. Мопсиха и дог очень полюбили друг друга и старались держаться вместе.
К августу у Берримора стерлись в кровь подушечки лап, а у Кэти стали слезиться глаза, еще у друзей болели уши, они постоянно трясли головами.
В начале сентября Андрей запихнул животных в машину, привез их куда-то за город и сказал:
– Будем работать на дне рождения у богатого Буратино, извольте постараться.
Когда хозяин открыл дверь автомобиля, в ноздри дога ударил знакомый запах. Кэти покорно спрыгнула на землю, Беррик последовал за ней и ошалел. Он узнал место, сообразил, что очутился в поселке, где живут Воронцовы, и замер.
Андрей натянул на обомлевшего пса костюм оленя, прикрепил шапку с рогами и пнул его.
– Эй, не спи на ходу! Шагай вперед.
Кэти медленно побрела по дорожке, было видно, что каждый шаг дается мопсихе с огромным трудом. А Берри подергал носом и понял: или сейчас, или никогда.
– Вперед, я сказал, – зашипел Андрей.
И Берри побежал, но только не туда, куда велел мучитель, а совсем в другую сторону. Андрей не нацепил на дога поводок, и умный пес воспользовался этим обстоятельством. Как он несся! Берри перепрыгивал через заборы, продирался сквозь изгороди из туй, в спину ему несся гневный вопль мучителя и отчаянно-горький плач Кэти, сообразившей, что друг ее бросил. Но дог не останавливался, он отлично знал, куда спешит. Сейчас покажется детская площадка. И вот она, на том же месте.
– Олень, олень, – на разные голоса закричала малышня, – смотрите!
Берримор на секунду притормозил, понял, что Ирочки среди детей нет, и полетел дальше. Он прогалопировал мимо магазина, завернул налево, перескочил через белый штакетник, смел пару клумб, выскочил к двухэтажному кирпичному дому с синей черепичной крышей, пробежал вдоль решетчатого забора, толкнул головой всегда незапертую калитку, бросился к террасе и замер.
