– Интересный вопрос. Ставлю два к одному, судя по тому, что у них там творится. Может, он просто рисковый парень, Джим.
– Да, – сказал Джим. – Да. А? Во!
Мокриц стянул с себя золотой костюм. Для рекламы он был хорош, спору нет, и в нем он чувствовал, что шик так и лезет у него из ушей, но прийти в таком наряде в «Залатанный Барабан» – это все равно что напрашиваться, чтобы тебя треснули табуреткой по голове, и не хотелось даже думать о том, что полезет у него из ушей после этого.
Он бросил фуражку на кровать и примерил второй костюм големского пошива. Посерьезнее, попросил он. Надо отдать должное закройщику. Костюм был таким черным, что если рассыпать по нему звездочки, на него слетелись бы совы. Мокрицу не хватало времени, но Дора Гая Ласска точно была не из тех, кого можно заставлять ждать.
– Отлично выглядите, сэр, – сказал Грош.
– Спасибо, спасибо, – ответил Мокриц, сражаясь с галстуком. – Остаешься за старшего, Грош. Вечером все должно быть спокойно. И запомни: завтра с самого утра принимаем почту до Псевдополиса, десять пенсов штука, ясно?
– Так точно, вашеблагородь. А сейчас можно надеть фуражку? – взмолился Грош.
– Что? Что? – спросил Мокриц, разглядывая себя в зеркало. – Взгляни-ка, у меня шпинат в зубах не застрял?
– Вы Ели Сегодня Шпинат, Господин Вон Липвиг? – спросил Помпа.
– Я не ел шпинат с тех пор, как научился плеваться, – ответил Мокриц. – Но люди всегда переживают об этом в такие моменты. Я думал, вдруг он как-нибудь сам появится. Как… мох. О чем ты спрашивал, Толливер?
– Можно мне надеть фуражку, сэр? – терпеливо переспросил Грош. – Раз я ваш и.о., а вы уходите?
– Но мы же закрыты!
– Да, но… я это… я просто хочу поносить фуражку. Немножко, сэр. Если вы не против, – Грош переступил с ноги на ногу. – Я ведь остаюсь за старшего.
Мокриц вздохнул.
– Да, Грош, конечно. Можешь поносить фуражку. Господин Помпа?
– Да?
– Господин Грош сегодня за старшего. Не следуй за мной, пожалуйста.
– Не Буду. Начинается Выходной. У Меня И У Всех Нас. Вернемся Завтра На Закате.
– А… ясно, – один день, раз в неделю, госпожа Ласска предупреждала. То, что отличает големов от молотков. – Было бы неплохо знать об этом заранее, между прочим. У нас завтра не будет хватать рук.
– Тебя Предупреждали, Господин Вон Липвиг.
– Да, да. Это ваше правило. Просто как нам завтра…
– Не берите в голову, сэр, – сказал Грош. – Я сегодня взял на работу нескольких ребят – и сыновей почтальонов, и внуков. Никаких проблем, сэр. Завтра они выйдут разносить почту.
– О. Хорошо. Тогда все нормально, – Мокриц снова поправил галстук. Черный галстук на черной рубашке под черным сюртуком даже найти непросто. – Ну что, господин Помпа? По-прежнему никакого нашествия шпината? Мне пора на встречу с дамой.
– Да, Господин Вон Липвиг. С Госпожой Ласской, – невозмутимо подтвердил голем.
– Откуда ты знаешь? – спросил Мокриц.
– Ты Кричал Об Этом В Присутствии Примерно Ста Человек, Господин Вон Липвиг. Мы, Големы, Желаем Госпоже Ласске Большого Человеческого Счастья. Она Пережила Нелегкие Времена. Ей Нужен Человек С…
– …с зажигалкой? – быстро вставил Мокриц. – Ничего не говори, господин Помпа, очень тебя прошу! Купидоны – это такие… пухлые детишки в подгузниках, а не большие глиняные дяди, договорились?
– Ангхаммарад Говорит, Что Она Напоминает Ему Лелу – Богиню Вулканов, Которая Постоянно Дымит, Потому Что Бог Дождя Пролился Над Ее Лавой, – продолжал голем.
– Женщины вечно жалуются на такие вещи, – сказал Мокриц. – Я нормально выгляжу, господин Грош?
– Ох, сэр, – сказал Грош. – Не думаю, что Мокрицу фон Липвигу стоит волноваться перед свиданием с барышней!
Если подумать, подумал Мокриц, несясь по людным улочкам, он никогда не был на свидании с барышней. За столько-то лет. О, Альберт и компания знали сотни барышень и всячески развлекались, в том числе Альберту один раз вывихнули челюсть, включая один перелом челюсти, что было развлечением в самом невеселом смысле. Но Мокриц – никогда. Он всегда прятался за накладными усами или очками или попросту за вымышленным образом. Он снова почувствовал себя обнаженным и начал жалеть, что сбросил свой золотой костюм.
Добравшись до «Залатанного Барабана», он вспомнил, почему это сделал.
Все говорили ему, что Анк-Морпорк в эти дни стал куда цивилизованнее, что Стража и Гильдии положительно влияли на город, и вероятность нападения на обычного человека, который просто идет по своим делам, стала в Анк-Морпорке просто вероятностью, а не само собой разумеющимся событием. А улицы стали такими чистыми, что иногда их даже было видно.
Но в «Залатанном Барабане» все оставалось по-старому. Кто-нибудь обязательно пробьет собственной головой дверь и упадет на мостовую, прямо вам под ноги, а если нет – значит, что-то не так с этим миром.
Драка только начинала разворачиваться. Более или менее. Потому что хоть в чем-то время не стояло на месте. Теперь уже нельзя было просто схватить человека и забить его топором. К пьяным дракам предъявлялись определенные требования. Мокриц прошел мимо большой компании людей, которых отличали сломанные носы и недостаток одного уха. Они склонились друг к другу и бурно совещались.
– Послушай-ка, Боб, я что, непонятно выражаюсь? Это неприлично, в конце концов! Настоящие драки на пустом месте не случаются. Нельзя просто взять и навалиться – это уже не модно. Так вот, Устрица Дэйв… надень шлем обратно, Дэйв… он будет враг на передней позиции, а Базальт, которому, как все мы знаем, шлем не нужен, он будет враг, подкрадывающийся сзади. Так, времени на кастет уже не остается. Допустим, Подлива исполнит свой коронный прием с Опрокидыванием Лавки, потом немного поиграемся с ножами, покачаемся на лампе, вот это вот все, потом в ход идет Второй Стул – это ты, Боб, – ловко становишься между их Пятым Номером и Бутылем, закидываешь стул себе за голову, вот так… извини, Остряк… и потом наотмашь бьешь Пятый Номер – бум, хрясь, и шесть чистых очков в твой карман. Если же Пятым Номером выставят гнома, то стул его не остановит, но ты не дрейфь, не выпускай из рук, что останется от стула, замри на секунду, а когда он бросится на тебя – врежь ему по ушам. Они этого терпеть не могут, спроси вот Рукисилу. Еще три очка. После этого придется импровизировать, но я хочу, чтобы вы все – Мик Мак и Хрустяш, это и вас касается – попробовали провернуть Двойного Эндрю, когда дело снова дойдет до кулаков. Помните? Сталкиваетесь спинами, поворачиваетесь, чтобы задать друг другу взбучку, затем момент радостного узнавания, потом беретесь под левый локоть, разворот – и выводите из строя противника ногами, кулаками, чем хотите. Сразу пятнадцать очков, если все гладко провернуть. И не забывайте: Игорь стоит наготове, так что если у кого оттяпают руку, подберите ее с пола и врежьте ей противнику – получите двадцать очков и радость в зале. Кстати об этом, помните, что я вам сказал насчет татуировок с вашими именами на всех частях тела, да? Игорь старается как может, но вы встанете на ноги гораздо быстрее, если облегчите ему работу, и самое главное, если это будут ваши ноги. Итак, всем занять свои позиции, пробежимся еще раз по плану…
