Потрясение сменилось холодной яростью, невозмутимость Шеппарда раздражала. Риган скрестил руки на груди и шагнул в просторный конференц-зал. Исподлобья взглянул на наставницу, на Уивера же старался не смотреть вовсе. Стоило ему подумать, что тот был связан с Орденом, сразу передергивало от бешенства. Что по поводу Ригана и прочих думал бывший вояка — неизвестно. Догадывался ли он, кто перед ним? Кто отдает ему приказы, с кем он сидит за одним столом?
Ждали Дариана. Дариана, который никогда не опаздывает, но сейчас уже пять минут промедления были записаны именно на его счет. Когда пошла шестая, в зал заглянул Сильвен и что-то шепнул Шеппарду. Тот выслушал, нахмурился и первые несколько секунд после ухода лекаря выглядел так, будто ему в сердце всадили нож по самую рукоятку. Впрочем, это не помешало хмырю нацепить маску деловой невозмутимости и повернуться к присутствующим.
— Дариан приносит свои извинения за то, что заставил ждать, и за то, что не сможет присутствовать. Начинаем.
Риган выступал первым. Стоило немалых усилий отрешиться от ярости, чтобы изложить суть своего предложения: ему предстояло связаться с Яном, внедриться в команду Милы и привести ее туда, куда она так стремится попасть. В Мертвый город, который под завязку напичкан металлом Дюпона и где ни она, ни Морис не смогут использовать способности. Только так получится взять ее живой.
— На чем основана ваша уверенность в том, что Януш Левандовский станет сотрудничать?
Жесткий голос Уивера полоснул по напряженному сознанию.
— А в чем проблема? — Риган услышал звучный хруст и не сразу понял, что сломал ручку. Осколок больно впился в кожу, выступила кровь. — Потому что он измененный?
— Он — террорист, — холодно отозвался тот. — И вы не предоставили никаких доказательств того, что ему можно доверять. Кроме предположений, основанных на вашей дружбе, разумеется.
Шеппард негромко кашлянул.
— Вернемся к обсуждению, — напомнил он. — Эрик, вам слово.
Уивер поднялся и направился к экрану: именно ему выпало сомнительное счастье вести дело. Мила Аверс, или Джессика Пол, родилась тридцать девять лет назад в Белвью, где ее отец трудился на благо Ордена. Девочке едва исполнилось восемь, когда до родителей добрались измененные. Дело нередкое: хотя защита у орденцев была серьезной, предатели находились везде. Мать с отцом заживо сожгли у нее на глазах, а ее саму заперли в полыхающем доме. Когда измененные ушли, она выпрыгнула со второго этажа.
Мила пошла по стопам отца сразу после окончания школы. Ей предлагали бумажную работу, но она буквально выгрызла себе место в допросной, а затем и в рядах оперативников — на ее счету были сотни искалеченных и убитых измененных. После того как Орден расформировали, она исчезла. Чтобы сейчас появиться вновь.
— Нам не известно, сколько пробужденных она взяла в оборот, — Уивер отвлекся только на мгновение, чтобы выпить воды, — и как она на них выходит. Это один из ключевых вопросов, который я хотел бы ей задать.
Понять, откуда она узнает имена, и впрямь сложно. Ян искал выходы, но к Ромашову Мила пришла сама. Александр был русским, а Морис Легран — француз еврейского происхождения, в прошлом наемник французской армии. С Аверс он познакомился полтора года назад и с тех пор не разлучался. Предположительно они состояли в отношениях, но подтверждений тому не было.
Эрик говорил, а Риган смотрел на экран, где кадры презентации сменяли одна другую. Вырезки из газет: пылающий дом и маленькая девочка под капельницей в ожоговом отделении. «Общество говорит: „Прости нас, Джесси“», — заголовок крупными буквами. Архивные хроники Ордена: изувеченные тела измененных, перечни имен убитых, записи вырванных под пытками сведений. И последние фотографии: темноволосая женщина с резким взглядом убийцы. Строгие брюки, тонкая непрозрачная блузка с высоким воротом, плотный пиджак.
Когда полицейский замолчал, Риган поднялся — пожалуй, слишком резко. Ножки стула скрежетнули по полу.
— Прошу прощения, — процедил он и поспешно вышел.
Сердце колотилось как сумасшедшее: когда шагал по коридорам, когда распахнул дверь и судорожно, сквозь сжатые зубы втянул ночную прохладу.
На смотровой площадке Риган с силой ударил кулаком в перила. Снова — еще и еще. Боль обжигала, но отрезвить не могла. Содранные костяшки саднили, и только слова Клотильды заставили остановиться.
— Эванс, еще одна такая выходка — и операции не бывать.
Он обернулся — и ярость схлестнулась с непроницаемым спокойствием льда.
— Посмотри на себя! — Она подошла и встала рядом. — Это называется личная заинтересованность.
Риган скривился, но промолчал. Клотильда была права. Орденцы творили беспредел, но и измененные тоже. Мила Аверс — порождение и первых, и вторых.
— Город под Ираклионом построили те, кто добровольно отказался от способностей, чтобы избежать кровопролития. — Она смотрела за крыши соседних домов, туда, где темный горизонт сливался с черной водой. — Последовали за ними немногие. В древности их называли отшельниками и миротворцами, но их смирение не остановило надвигающуюся бурю. Именно они предложили запереть знания, пока те не уничтожили человечество. И создали ключ: единый для двух городов, чтобы никто не мог добраться до металла, из-за которого кровь лилась рекой.
— К чему ты мне все это рассказываешь?
— Хочу, чтобы ты понял. На противостоянии невозможно ничего построить. Зато разрушить — легко. Отделений Новой Полиции пока не так много: два в России, два в Штатах, один в Париже и один в Сингапуре. Поскольку с каждым годом ожидается все больший приток пробужденных, активно ведется работа по расширению. За основу мы брали здания филиалов Ордена, оснащенные по последнему слову техники: допросные, камеры — повсюду металл Дюпона, который понадобится в работе с преступниками нового мира, обладающими способностями. При отделениях полиции существуют центры первичного инструктажа, в которых первые пробужденные смогут получить основы знаний. В ближайшую сотню лет по миру раскинется сеть полноценных школ и академий, но пока до того дня еще далеко. Если мы будем цепляться за старую ненависть и вражду, у нас ничего не получится. Ты меня услышал?
— Услышал.
— Вот и хорошо. — Клотильда положила руки ему на плечи и развернула лицом к себе. — От того, как все пройдет, зависят не только наши жизни. Аверс опасна. Опасна не столько силой, сколько непредсказуемостью. Нужно понять, что она замышляет, прежде чем это наберет обороты. Эванс, звучит громко, но у тебя в руках судьба нового мира.
— Не боишься, что я надорвусь? — криво усмехнулся он.
— Боялась бы, — она улыбнулась, во льдах ее глаз мелькнули теплые искры, — не дала бы этому делу ход. Пойдем, пока Шеппард не решил, что у нас роман.
Риган не выдержал: улыбнувшись, провел пальцами по ее щеке.
— Это можно устроить.
— Эванс! — Клотильда приподняла брови и указала ему в сторону Центра. — Шагай!
