Идущий следом Морис подтолкнул его в зияющий проем коридора, Риган шагнул в тоннель, и тяжесть металла обрушилась на него всей своей силой. Бодрости как не бывало, на плечи словно взвалили бетонную плиту, по телу прошла мерзкая дрожь. Искорка внутренней силы погасла, и стало пусто, будто из него вытрясли душу. Холод был повсюду: в воздухе, в жилах и в сердце. Замутило, закружилась голова — все ближе к средоточию металла Дюпона. И рядом с его правнучкой. Гадства в ней хватало, как и в Тома. Чтоб ему плясать на адской сковородке вприсядку.
Остальным тоже стало не по себе: Морис плотнее запахнул куртку и поднял воротник, Мила ускорила шаг, и все подчинились, будто бегство могло их защитить. Вот только бежали они совсем не в ту сторону. «Здесь бы монорельс проложить», — отстранений подумал Риган, шагая вперед. Пустота заполнила его до краев, но на усталость жаловаться не приходилось: сказывались тренировки Клотильды, препарат, который ему вкололи, и присутствие Милы — как напоминание о том, что у него остался один незакрытый вопрос из прошлого. Надо было разыскать Дюпона и свернуть ему шею, но теперь придется разбираться с его продолжением.
Чем дальше они удалялись от Мальты, тем холоднее становилось. Холод шел из самого сердца Мертвого города, но Риган думал о другом. Он много читал о паразитах: соседство с ними было довольно болезненным. Оказавшись внутри человека, они пытались захватить разум, чтобы управлять телом и подчинить способности. Люди-сосуды становились сильнее и выносливее, но редко выдерживали такое соседство. Существа из иного мира разрушали мозг и нервную систему. Смерть была мучительной, хотя чаще всего к этому времени носитель уже не осознавал, что с ним происходит. Дариан говорил, что сейчас паразиты ослаблены и что у Ригана есть шанс выжить, но если фокус не удастся, что тогда будет? Остановится сердце или расплавятся мозги?
Усилием воли Риган оборвал поток мыслей и напомнил себе о главном. Он должен остановить Милу.
Путешествие казалось бесконечным, но все же закончилось. Всего два коротких пролета, переход через низкие арки — и они уже стоят перед последним рубежом.
— Твой выход. — Мила сняла пистолет с предохранителя, вручила ему фонарь и достала ключ.
Ригана ощутимо потряхивало от близости металла и предстоящего. До слияния иномирной гадости с человеком проходит от нескольких минут до получаса. Хорошо, что Мила не знала, что существа в ловушке ослаблены. Несколько минут — ничто, но выбирать не приходится. У него есть время, чтобы избавить мир от правнучки Дюпона.
Риган шагнул вперед и протянул руку. Она отдала ключ, и он ступил в ловушку. Уловил легкое колебание воздуха — сработала невидимая преграда алхимиков древности, удерживающая паразитов, но позволяющая пройти человеку.
А потом — ничего. Он не почувствовал вообще ничего. Может, Дариан ошибся в расчетах и иномирная дрянь уже почила с миром? Риган ускорил шаг, луч света выхватывал путь — метр за метром. Холодный камень под ногами и над головой, по бокам тиски стен. Он уже видел дверь в Город — массивную плиту с выточенными на ней крупными узорами, похожими на те, что украшали ключ. Риган поднял фонарь повыше и увидел замок. Резное углубление в камне, справа от двери. Последние шаги показались особенно долгими, во рту пересохло: возможно, потому, что он не готовился первым вступить в Мертвый город.
Риган приложил ключ к замку, повернул внутреннюю сторону против часовой стрелки, почувствовал, как тот прочно вошел в углубление, и резко надавил. Раздался скрежет, дверь взметнула облако пыли, тяжело поползла наверх, а он быстро нырнул под нее, перекатился по полу и оказался внутри.
Кромешная тьма облепила его со всех сторон, луч мощного фонарика сейчас казался насмешкой, но без него пришлось бы туго. Карта Города отпечаталась в памяти, и он сразу метнулся вдоль стен среднего уровня к главной боковой лестнице, ведущей наверх. Топот ног и крики за спиной заставили ускориться — на седьмой этаж Риган буквально взлетел. Приходилось держаться стен: ограждений ни у коридоров, ни у подъемов не было. Пальцы, отслеживающие путь по холодному камню, неожиданно схватили пустоту дверного проема, а в следующий миг луч первого прожектора разорвал темноту, следом вспыхнул второй. Свет расплескался по зеркалам, разбросанным по уровням, и озарил весь Город.
План-схема была крута, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что Риган увидел сейчас. Мертвый город напоминал индийский ступенчатый колодец — перевернутую пирамиду высотой с двадцатиэтажный дом. Длинные уровни соединялись между собой многочисленными лестницами, а сходились в центре напротив входа — там на природных монолитах покоились две большие прямоугольные платформы. На колоннах возвышалась просторная обзорная площадка, которая не уступала размерами первому этажу Эванс-Холла. Толстые каменные стены были испещрены нишами, тысячелетиями хранившими знания, а дно едва уловимо поблескивало — сквозь камень проступал металл.
Наемники рассредоточились: некоторые устремились наверх, другие закрепляли тросы и спускались, оставшиеся заняли оборону у входа. Риган увидел Мориса и Милу — она указывала на него и что-то кричала. А потом сознание выпало. Должно быть, так себя чувствует человек, упавший на острые колья решетки, когда холодный металл пронзает тебя, проходит сквозь тело и вырывается наружу. Его окатило холодом, а после обдало жаром: будто из ледника швырнули в пламя. Он рухнул на колени, каменная крошка обожгла пальцы. Риган пришел в себя, судорожно хватая ртом пыльный воздух, и закашлялся. Донеслись первые выстрелы, загрохотали автоматные очереди — спецназ Новой Полиции подошел к Городу, и наемники Милы открыли огонь.
Силясь отдышаться, он приподнялся, но тут же получил ощутимый удар ногой в солнечное сплетение. Перед глазами полыхнули искры, а грудь сдавило. Риган повалился на бок, пытаясь вдохнуть. Когда он наконец хрипло втянул в себя воздух, легкие обожгло.
— Далеко убежал, Эванс?! — Ненавистный голос Милы ворвался в сознание сквозь оглушительный грохот сливающихся в смертельную трескотню выстрелов. Она уперлась ногой ему в плечо и перевернула на спину. — Прадед называл тебя «трусливый ублюдок», но как по мне, ты просто ничтожная мразь. Все! Вы! Такие! Недолюди! Возомнившие! Себя! Богами!
Каждое слово сопровождалось ударом. Боль и резкие, рваные толчки — под ребра, в бок, в живот, в лицо. Сквозь пелену Риган видел, как ее оттащил Морис. Он что-то кричал про время. Лицо Милы, выхваченное из расплывающейся перед глазами картины, казалось белым пятном.
Бросив на Ригана еще один исполненный ненависти взгляд, она сплюнула и бросилась по коридору к платформам. Он перекатился на бок, чтобы видеть вход: стальные нити тросов протянулись ко дну, внизу наемники закрепляли взрывчатку. Полицейским удалось прорваться, и сейчас они растекались по этажам и переходам. Вспышки и выстрелы, грохот и эхо перестрелки отражались от стен. Один из наемников во время рукопашной сорвался с верхнего уровня и тряпичной куклой рухнул вниз, на лестнице этажом ниже распластался прошитый автоматной очередью полицейский. Громыхнул взрыв, раскатом пронесся над головой, отразился от стен. Из-под монолита полетела каменная крошка.
