«Ща… копирну…»
Пока Ксюша копировала свои переводы, Петя ругал себя за то, что вот опять он, получается, не сам, хотя мог бы, но…
В окне появился перевод – огромный кусок текста. За ним, довеском, сообщение: «чмоки!» И Ксюша исчезла. Петя тупо взирал на перевод и думал о чем-то своем. Потом сказал Ксюшиной аватарке:
– Дудки! Или сейчас, или никогда!
Вышел из контакта и стал переводить сам.
Портрет помалкивал.
12. Ёлка, которая пароход
Папа поднялся в десять двадцать. Петя обрадовался и побежал в туалет, опередив зевающего предка.
– Ну вот! – хмыкнул отец. – Меня ждал, что ли? Давай быстрее, а!
Петя не мог признаться, что действительно ждал, потому что дал себе слово не отрываться от инглиша, не заглядывать на другие сайты и не вставать из-за стола, пока папа не проснется.
– Все, пап, иди!
Папа покачал головой и пошел в туалет. А Петя пошел одеваться, потому что, пока в футболке и трусах корпел над переводом, совершенно продрог.
– Ты когда подскочил-то? – спросил отец.
– А ты когда лег?
– Да под утро почти, – признался отец. – Зачитался, честно говоря.
– «Фомой»?
– Каким Фомой?
– Там сверху на последней стопке лежал «Фома». Ну, который не верил нигде никому, его еще крокодил съел. Ты для Олеськи отобрал, да?
– Ты что-то путаешь, ничего такого я не отбирал.
– Отбирал. Ты детские книжки отобрал, а на их место засунул дедушкины папки по языкам и… и еще одну…
Папа пожал плечами:
– Ладно, крокодил! Давай тоже чего-нибудь съедим и двинем домой в Москву. Деда похоронили, царство ему небесное, дела сделали, документы благодаря тебе нашли… Пора домой.
Петя и сам понимал, что пора.
– Па…
– У? Яичницу будешь?
– Ага! Из двух яиц. И с сыром. Сыр есть?
– Из двух – для печени вредно, – возразил папа.
– Тогда – из трех! – засмеялся Петя.
Отец тоже улыбнулся.
– Ладно, раз вредно, давай из одного, но сыра побольше.
– Постели стелить не будем, – решил отец, доставая из холодильника сыр и яйца. – Я сюда через неделю вернусь, на девять дней.
– Я с тобой!
– Не, ты – на сорок.
– Ну па!
– Зато останемся на неделю, как раз на все твои каникулы. И посмотрим наконец город. А то стыдоба: тринадцать лет, а в Эрмитаже еще не был!
– И в Кунсткамере, – добавил Петя. – А там уро-о-ды! Хочу на уродов посмотреть!
– Посмотришь.
– А давай сегодня! Но папа не согласился. Он хотел успеть проехать как можно большую часть пути при свете.
Однако папиным планам не суждено было сбыться. Потому что как только Петя с отцом разделались с яичницей, оперативно засунули вывороченные коробки по местам и начали перетаскивать вещи в машину, на пороге нарисовалась опухшая от слез тетя Марина.
– Викуша пропала… – прошептала она и начала падать в обморок. – Помогите, люди добрые… Сереженька… Петя…
Сергей подхватил тетю Марину под локти или подо что попало и потащил в квартиру.
– Всех друзей обзвонила. Парню ее звонила… Ничего… Никто… Сумки нет… Двух, двух сумок… Вещей тоже…
– Каких вещей, ценных? – стал уточнять папа. – Что еще пропало? На ограбление похоже? Она с парнем не ссорилась? Вы его знаете? Выкуп у вас не требовали? Вы сами с дочкой вчера не ссорились?
– Не… Не… Не… Да… Не… Не ссорилась… – Тетя Марина еле успевала лепетать что-то в ответ. – Не надо милицию-полицию, ой, не надо!
Она разрыдалась.
– Почему не надо? – удивился папа.
– Не надо! – вдруг встал на сторону тети Марины Петя.
– Петенька! – заорала тетя Марина. – Петенька, ты что-то знаешь, Петя, помоги! Прости ее, если что, прости ради бога! Только помоги!
Петя вырвался и убежал в кабинет. Папа налил тете Марине валерьянки и пошел за Петей.
– Ничего я не знаю! – буркнул Петя. – Я инглиш учу, у меня контрольная!
– Петя!
– Ландан из ды кэпитал оф Грейт Британ!!!
– Петь…
– Мени пипл эври иер…
– Петь, я тебя прошу…
– Не видел я ее! Ясно?
– Хорошо, – вздохнул папа. – Учи инглиш. Позвони, пожалуйста, маме и скажи, что домой мы пока не едем. Надо найти ребенка.
– Вика – не ребенок!
– Если она убегает из дому, никого не предупредив и не отвечая на звонки, она – ребенок! – отрезал папа. – И я надеюсь, что ты, в отличие от Вики, человек взрослый и сознательный, никуда не убежишь и меня дождешься. Обещаешь?
– Обещаю! – буркнул Петя.
Папа пошел одеваться. Потом заглянул и добавил:
– Если вдруг будут какие-нибудь новости, звони немедленно!
Петя кивнул.
Взрослые ушли.
Петя немедленно достал мобилку и позвонил Вике. Абонент был недоступен. Петя отправил ей эсэмэску и пошел доучивать инглиш.
– На этот раз я обещаю себе не вставать, пока полностью все не доучу! – прошептал Петя портрету, подумал и добавил: – Ну, разве что в туалет. И если позвонят.
Инглиш доучился примерно за час. Все-таки с основной частью задания Петя справился еще на рассвете. Вика не отвечала, точнее, эсэмэска до адресата не дошла. Петя вошел в «ВКонтакте» и стал искать Викину страничку. Страничка нашлась быстро. «Вика, тебя ищут твоя мама и мой папа! Ответь! Я им ничего не говорил!»
Отношение к Вике у Пети было неоднозначное. С одной стороны, она молодец: столько занимается, играет нормально, деду продукты таскала и вообще помогала, потом драгоценности вернула. Могла бы не вернуть ведь. «Я бы ни за что не вернул!» – подумал Петя. Это были плюсы. Но вот что она такая депрессивная, все время плачет, ходит то в кошках-елках, то в серых свитерах, это плохо. А что уехала отдыхать и слова никому не сказала – это совсем плохо, просто отвратительно. Мать тут с ума сходит, а они с отцом вернуться домой не могут. А эта тындра загорает где-нибудь в Египте!
– Но я обещал ее не выдавать и свое слово сдержу! – твердо заявил Петя портрету и добавил: – Даже если мне еще месяц придется тут безвылазно сидеть. Подумаешь! Буду сидеть и заниматься. Правильно?
Дед молчал. Пете показалось, что он одобрительно молчит.
– Буду делать все уроки подряд! – продолжил Петя. – Как в школе. Сорок пять минут занимаюсь, пятнадцать минут – перерыв. Начну с математики.
