Вопреки широко распространенному представлению, в камерах никаких допросов не проводилось, это было просто невозможно из-за их размера. Допрашивали в кабинетах следователей на верхних этажах. Из-за ограниченной вместимости «хаузгефенгнис» основную часть заключенных, числившихся за гестапо, содержали в других тюрьмах города, в той же полицейской тюрьме на Александерплац, к примеру. Утром их доставляли на Принц-Альбрехтштрассе, а вечером увозили обратно.
В 1933 году в это здание въехали около двухсот сотрудников нового учреждения. Через год в центральном аппарате работали уже 680 гестаповцев.
В ноябре 1934 года из Мюнхена в Берлин перебралось все руководство СС и разместилось в бывшем отеле «Принц Альбрехт» на Принц-Альбрехтштрассе, 9. Это здание в обиходе стали называть «Домом СС». Служба безопасности СД заняла примыкающее, но выходящее уже на Вильгельмштрассе, 102, здание, ранее известное как «Принц-Альбрехт-Палас».
Зимой 1945 года здание гестапо было частично разрушено при бомбардировке, но тюрьма уцелела и продолжала функционировать. Последних заключенных эсэсовцы вывели из камер в ночь на 24 апреля и расстреляли тут же в развалинах. Каким-то чудом спаслись шесть человек, должно быть, их просто не нашли в темноте…
Со временем щупальца нацистских спецслужб протянулись по всему городу и его окрестностям. Управления СС, СД и гестапо занимали в разных районах Берлина от Вайсензее на востоке до Ванзее на западе свыше тридцати зданий, сотни конспиративных квартир.
Вышеназванные три здания не сохранились. Они были разрушены при бомбардировках и в ходе уличных боев. В послевоенные годы развалины снесли…
Так, печально знаменитый зондерреферат оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана располагался в весьма респектабельном здании на Курфюрстенштрассе, 115–116 в районе Тиргартен. Когда основное здание гестапо было разрушено при бомбардировках в феврале 1945 года, лишившийся своего рабочего кабинета шеф гестапо Генрих Мюллер перебрался именно сюда…
Сегодня невозможно представить даже небольшое государство, не помышляющее о завоеваниях и не опасающееся нападения со стороны вполне дружественных соседей, которое не имело бы разведки и контрразведки. Обе спецслужбы обеспечивают, в первую очередь, безопасность страны, во вторую – уверенность в безопасности. Тем самым обеспечивается устойчивость общественно-государственного строя, стабильность жизни населения.
Существуют негласно выработанные многими летами своеобразные «джентльменские правила» ведения, к примеру, той же разведывательной работы в сопредельных и иных странах. Она должна быть только разведывательной (хотя шпионаж всегда и везде карается законом), но ни в коем случае не носить подрывного характера, угрожать жизни и здоровью людей. Не допускается подстрекательство к массовым беспорядкам, демонстрациям, акциям гражданского неповиновения. Разумеется, полностью исключается организация политических убийств государственных и общественных деятелей.
Другие дело, что разведка любой страны в какие-то периоды, регулярно или одноразово, намеренно или случайно, но эти «джентльменские правила» нарушала. Безусловно, для осуждения или понимания подобных отступлений важна мотивация руководства данной спецслужбы или конкретного исполнителя – кадрового сотрудника или агента.
В случае изобличения «чистого» с вышеназванных позиций разведчика дело во многих случаях может ограничиться высылкой незадачливого Джеймса Бонда, порой даже без сообщения в печати, дабы не омрачать нормальные отношения между странами.
Но бывает, при грубом и дерзком нарушении норм приличия, что тихое решение проблемы становится невозможным. Дело может завершиться громким скандалом вплоть до разрыва дипломатических отношений, а то и вооруженного конфликта.
Как бы то ни было, громогласно отрицать необходимость наличия спецслужб может только заведомый политический демагог либо просто недалекий и невежественный человек.
Иное дело, насколько спецслужбы страны подотчетны обществу в лице его законодательных органов (ясно, что из-за соображений секретности прямая подконтрольность обществу через средства массовой информации невозможна). Спецслужбы ни в коей мере не могут нарушать общепризнанные конституционные права граждан, вмешиваться в их частную жизнь без санкции судебных органов, превращаться явочным порядком в карательные и репрессивные учреждения. Перечень запретов можно продолжать сколь угодно. Проще заявить и утвердить законом, что спецслужбы должны решать только одну, но чрезвычайной важности задачу: обеспечивать государственную безопасность страны, пресекать своими специфическими методами, но дозволенными особым законодательством, террористические и подрывные действия внешних и внутренних врагов, обеспечивать сохранность государственных, военных тайн.
Спецслужбам может быть поручена еще одна обязанность, порой трактуемая упрощенно, то есть вульгарно и тенденциозно. А именно: используя свою агентуру и осведомителей, но опять же не нарушая законов, своевременно информировать свое правительство о тенденциях общественного развития, о складывающихся в обществе в целом или его отдельных слоях недовольстве какими-то решениями властей, объективной необходимости проведения каких-либо реформ, изменений в законодательстве и т. п.
Именно с этой целью в большинстве цивилизованных стран спецслужбы создают собственные аналитические и политологические центры.
Решение этих важных задач требует, чтобы личный состав спецслужб не входил в какие-либо политические партии или идеологизированные общественные организации, а также не занимался коммерческой деятельностью.
И уж во всяком случае, спецслужбы ни в коем случае не должны сращиваться с органами законодательной, исполнительной и судебной власти. Если взглянуть на гестапо и крипо с этой точки зрения, станет очевидно, что это были две разновидности политической полиции в ее наихудшем варианте, террористическими и репрессивными организациями. Достаточно привести даже отнюдь не полный перечень отделов и рефератов гестапо, чтобы убедиться: эта организация, насчитывавшая 40 тысяч кадровых сотрудников и неисчислимое множество агентов и осведомителей, пронизывала своим дотошным вниманием решительно все сферы германского общества времен Третьего рейха.
…Между тем Гиммлер, не развивая бурной деятельности (слово «бурно» вообще не подходило к его рептильному темпераменту), упорно и методично продвигался к своей цели. Поначалу он добился назначения на пост начальника полиции в Баварии. Естественно, Генрих возглавил политический отдел этой полиции. Дальше – больше. Нет смысла перечислять названия городов и земель. Достаточно подвести итог: к весне 1934 года Гиммлер захватил руководство полицией всех земель Германии, кроме Пруссии.
Геринг же к этому времени в какой-то степени утратил острый интерес к гестапо, после того, как власть рейхсканцлера Гитлера в стране, а его в Пруссии стала безраздельной. Через несколько дней после учреждения гестапо Геринг создал и возглавил имперское министерство авиации. Естественно, что его, старого летчика-истребителя, более всего интересовало возрождение военно-воздушных сил – Luftwaffe (люфтваффе). Определенный стимул придал ему президент фон Гинденбург: 31 августа того же 1933 года он присвоил капитану в отставке Герингу звание генерала от инфантерии!
[30]
