О том, что Гейдрих, несмотря на внешнюю приветливость отношений с Канарисом, считал того своим противником и всегда был перед ним начеку, говорили многие сотрудники СД. Он предостерегал своих подчиненных, что с Канарисом, «этим старым лисом, нужно всегда быть настороже».
…Канарис, по словам свидетелей из его окружения, всегда боялся Гейдриха, и известие о смерти последнего… было воспринято им с облегчением, хотя он посчитал необходимым во время погребения глухим, словно охрипшим от слез голосом заявить сотрудникам Гейдриха, что он исключительно ценил и почитал его как великого человека и потерял в его лице верного друга.
Несмотря на взаимное недоверие, хорошие отношения с Гейдрихом были крайне необходимы для работы Канариса. При всей взаимной сдержанности у него была возможность своевременно услышать о планах и мероприятиях СД. Хотя Гейдрих не доверял Канарису, он, похоже, все же ценил личные контакты с ним. В связи с обстоятельствами своего увольнения из морского флота он был полон недоверия к вермахту. Он также знал, что большинство из высокопоставленных офицеров флота и армии смотрели на него как на ренегата и по возможности избегали с ним личных контактов. Поэтому Гейдрих считал контакты с семьей Канариса, несмотря на все предубеждения, полезными, и часто в беседах с шефом абвера заходил дальше, чем вначале планировал».
Первые годы соперничество между СД, гестапо и абвером носило относительно цивилизованный характер. Абвер был органом армии, а в преддверии воссоздания для начала полумиллионного вермахта ни Гиммлер, ни Гейдрих не смели вступать в острое столкновение с военной разведкой и контрразведкой. Фюрер на данном этапе ничего подобного им бы просто не дозволил.
За два месяца до опубликования декрета о воссоздании полнокровных вооруженных сил, а именно 17 января 1935 года (что весьма многозначительно), между спецслужбами было подписано секретное соглашение в 10 пунктах (сотрудники иногда шутливо называли их «Десятью заповедями») о разграничении полномочий.
К функциям абвера было отнесено:
1. Военная разведка и контрразведка.
2. Тайный надзор в рейхсвере и принадлежащих рейхсверу предприятиях.
3. Надзор и осуществление всех мероприятий по предотвращению шпионажа.
4. Контроль и надзор за вербовкой (новых офицеров) в рейхсвер.
5. Руководство и определение политики по всем вопросам, касающимся национальной безопасности. (Имелось в виду прежде всего в военной сфере.)
Все остальное было отнесено к сферам интересов, следовательно, компетенции, службы безопасности СД и гестапо. И уж никак гестапо не должно было «разрабатывать» военнослужащих, тем более – офицеров абвера.
Первое время, худо-бедно, эти соглашения соблюдались. Однако очень скоро гестапо стало расширять рамки своей деятельности. В его составе со временем появились пока малочисленные, но тем не менее реальные подразделения, занимавшиеся настоящей контрразведкой. К примеру, гестапо вело тщательное наблюдение за персоналом воссоздаваемой военной промышленности и ее научно-технических учреждений. Как ни странно, это пошло на пользу… советской разведке! Потому что одно время новейшие разработки военной техники от гестапо курировал некий гауптштурмфюрер СС и криминалькомиссар, одновременно являвшийся особо ценным агентом советской внешней разведки «А-201», он же «Брайтенбах»!
Глава 9. «Рубикон» перейден
Почему-то никто не сопоставил две даты: 26 июня 1939 года было образовано Главное управление имперской безопасности (РСХА). 1 сентября того же года, то есть всего через два с небольшим месяца, передовые части вермахта вторглись в Польшу. С этого дня начался отсчет почти шести годам Второй мировой войны в Европе.
С точки зрения автора – связь между двумя этими событиями несомненна.
Воссоединение Саара, аншлюс Австрии, фактическая оккупация Чехословакии окончательно убедили Гитлера в полной безнаказанности со стороны Запада. С его точки зрения, подошла пора перейти к более серьезной и масштабной экспансии. Авантюризм? В общем-то, да. Но далеко не беспочвенный. В характере Гитлера авантюризм удивительным образом сочетался с холодной расчетливостью, определенной рассудительностью и предусмотрительностью.
Переход к новой фазе агрессии требовал, с одной стороны, полной уверенности в абсолютном контроле над собственной страной, с другой – резкого усиления разведывательной и подрывной деятельности в странах, которым предстояло стать жертвами агрессии. Абвер уже был реорганизован в 1938 году, теперь наступила очередь СД, полиции безопасности зипо и полиции порядка орпо. Так родилось РСХА.
Немецкая приверженность к порядку – «Ordnung ist das halbe Leben»
[77]
общеизвестна. Особенно четко она прослеживается в тенденции все на свете анализировать, квалифицировать, взвешивать и раскладывать по полочкам. К тому же – строго придерживаясь разработанных именно на данный предмет инструкций.
Число агентов зипо и СД во всех слоях германского общества, а позднее и на оккупированных территориях подсчету не поддается. Приходится прибегнуть не к точным цифрам, а достаточно неопределенному выражению «великое множество». Отчасти и потому, что все рядовые члены НСДАП обязаны были в силу партийного долга быть «добровольными» помощниками гестапо, крипо и СД.
После войны из трофейных документов стало известно, на какие категории делились агенты названных выше спецслужб.
Категория A-mann – надежные агенты, необязательно члены НСДАП, время от времени они получали денежное вознаграждение за свою секретную работу.
Категория V-mann – (от немецкого Vertraute – доверенные) – всегда члены НСДАП, но не СС. Пользовались полным доверием.
Категория Z-mann – (от немецкого Zutrager – доносчик). Платные агенты на постоянной основе. За особо ценную информацию получали дополнительные премии.
Категория X-mann – так называемые «помощники доносчиков», то есть лица, иногда случайные, время от времени поставлявшие информацию, каким-либо образом к ним попавшую.
Категория V-mann – ненадежные агенты, часто завербованные в криминальной среде или сломленные бывшие заключенные концлагерей.
Все неблагонадежные элементы (по нацистской терминологии «непрозрачные немцы») также были распределены по различным учетам. Так, к примеру, лица, включенные в категорию А1 подлежали аресту уже накануне открытия военных действий, включенные в категорию А2 – с началом войны, включенные в категорию А3 подвергнуты более усиленному надзору.
Наблюдение за настроением населения, выявление «непрозрачных» вели все низшие функционеры НСДАП – блоклейтеры, фактически они были партийными надсмотрщиками во вверенном им квартале или группе домов в сельской местности. В их функции входило также взаимодействие с СД и полицией безопасности.
«Форшунгсамт» Геринга (или, как его иногда выразительно называли, «Большое ухо») в усиленном режиме контролировал все радиопередачи, телефонные разговоры и телеграфные сообщения. Также в круглосуточном режиме несли службу функабвер, станции радиоперехвата всех трех родов войск.
