Глава 21. Немец, который брал Берлин
В одном надо, без сомнения, отдать должное орпо и зипо – поддерживать порядок в стране, особенно в Берлине, они умели. До самого конца Третьего рейха, когда, к примеру, столица подвергалась жесточайшей бомбардировке авиации союзников, хаоса и паники среди населения не наблюдалось, все учреждения, предприятия, организации функционировали, как должно.
Усилиями полиции всех видов, а также квартальных блоклейтеров жители многомиллионного города находились под жестким, действенным контролем. Этому способствовали также четко работающие призывные пункты, финансовые учреждения, конторы, ведающие учетом и распределением карточек на продовольствие и промышленные товары. Военнослужащие, приезжающие в город в краткосрочный отпуск или в служебную командировку, также находились под присмотром военных учреждений со дня приезда и до дня отъезда. Под жесточайшим контролем находились транспортные артерии, в первую очередь – железные дороги.
Поэтому делом невероятно сложным было проникнуть в тот же, к примеру, Берлин, а также осесть в нем и приступить к своей специфической деятельности даже опытному советскому разведчику. Разумеется, это относится и к разведчикам других стран, входящих в антигитлеровскую коалицию.
Были случаи, когда агенты советской разведки, граждане нейтральных либо союзных с Германией стран приезжали в столицу или какой-нибудь иной город рейха по коммерческим делам. Так, дважды побывал в Берлине и накоротке встречался с одним из участников «Красной капеллы», передал ему деньги, кварцы для рации, новые коды один шведский промышленник.
Советская внешняя и военная разведка готовила и засылала в Германию сотни агентов из числа старых немецких политэмигрантов или бывших военнопленных, прошедших курс подготовки в антифашистских школах, а затем в индивидуальном порядке на конспиративных квартирах либо дачах спецслужб.
Почти никто из них не сумел приступить к выполнению своих обязанностей. Некоторые бывшие военнопленные рассматривали вербовку лишь как возможность вырваться из плена и вернуться домой. Эти, как только их сбрасывали с парашютами над Германией или вошедшей в состав рейха территорией Польши, немедленно сдавались властям. Увы…
Другие, честные антифашисты, кое-кто из них воевал в составе интербригад в Испании, были изобличены, схвачены, допрошены, зачастую с применением пыток, и казнены. Очень уж плотным, как уже было сказано выше, был контроль орпо, зипо, полевой жандармерии над всеми слоями населения. К тому же немцы-эмигранты, покинувшие Родину кто десять, кто пять лет назад, попросту не знали новых реалий повседневной жизни Третьего рейха, их могла выдать любая ошибка, оплошность даже не на профессиональном, а бытовом уровне.
Исключения исчислялись, увы, единицами.
…Его звали Хайнц Мюллер. Унтер-офицер. Принадлежал к числу так называемых «непрозрачных немцев». Таких обычно на фронт не посылали, оставляли служить в тыловых частях. Поэтому авиамеханик Мюллер попал на фронт лишь в конце 1943 года, когда ему было уже 28 лет. Улыбчивый блондин с добрыми глазами принимал участие в антифашистском движении в Саарской области. Несколько раз подвергался арестам, последний завершился двухлетним заключением в концлагере.
После призыва в люфтваффе Мюллера направили в школу авиамехаников в Австрию, потом к месту службы во Францию. В ноябре 1943 года его перевели в Одессу, в 1-ю военно-транспортную воздушную эскадру. Самолеты эскадры «Ю-52» снабжали боеприпасами и продовольствием уже отрезанные Красной Армией части вермахта в Крыму и районе Николаева.
4 января 1944 года на обратном пути из Крыма в Одессу бортмеханик Мюллер, угрожая оружием, заставил пилотов транспортного «Юнкерса» с бортовым номером НХ-АП изменить курс и совершить посадку на территории, уже освобожденной советскими войсками.
Первому же подоспевшему капитану Красной Армии Мюллер протянул пять пистолетов – собственный и четыре отобранных у членов экипажа, свои документы и… справку о пребывании в концлагере Дахау.
В штабе истребительной авиачасти Мюллер дал подробную информацию о своей эскадре, а также о блокированной в Крыму 17-й немецкой армии.
Потом была Москва, Красногорск, лагерь 27/1, Центральная антифашистская школа. В августе 1944 года Мюллер был официально освобожден из плена. Его привезли в Москву и поселили в одной из конспиративных квартир внешней разведки.
Личные данные Мюллера, черты его характера, убежденный антифашист, наконец, военная профессия подсказали советским разведчикам, в каком качестве возможна заброска Мюллера во вражеский тыл, причем непосредственно в Германию, еще точнее – в Берлин.
Для дальнейшей подготовки Мюллера и его напарника по будущему заданию Пауля Лампе перевезли в подмосковный дачный поселок Быково по Московско-Рязанской железной дороге. Имена им для удобства оставили собственные. Мюллеру присвоили псевдоним «Мельник» и личный номер 70860.
Окончательное боевое задание напарники получили в октябре 1944 года. Им предстояло проникнуть в столицу Третьего рейха, определить значение и местонахождение важного засекреченного учреждения, интересовавшего советскую разведку, а также совершить уже по своему усмотрению несколько боевых операций. С этой целью их снабдили взрывчаткой и взрывателями с часовым механизмом. Первую явку им назначили на квартире супругов Карла и Гертруды, давних советских агентов, проживавших на Франкфуртераллее.
В Берлин разведчики добирались сложным и долгим маршрутом. Вначале их сбросили с парашютами в условленное место за линией фронта. Тут их встретили партизаны и вывели к станции железной дороги. Им пришлось на поездах пересечь две границы, в том числе югославскую. Путь был окольный, но себя оправдал, поскольку немецкие спецслужбы менее всего могли предположить, что его используют советские разведчики, пробирающиеся в Берлин.
У напарников были прекрасные документы: у Мюллера на имя военного корреспондента обер-лейтенанта авиации Хайнца Крюгера, у Пауля Лампе – также военного корреспондента лейтенанта авиации Пауля Лемана.
Через хозяев первой квартиры Пауль Лампе выяснил, что в Берлине уцелели некоторые его старые знакомые антифашисты. Напарники установили с ними связь. В итоге образовалась подпольная группа, насчитывающая до 15 человек. Жилище одной из супружеских пар на Бокхагенерштрассе, 26, стало их явочной квартирой.
Путем наблюдения разведчики и их помощники установили, что на Шварцергрунд находится важный военный объект – штаб, в чьи функции, в частности, входит организация обороны Берлина на дальних рубежах.
Затем Мюллер, используя один из выданных ему на крайний случай документов – удостоверение уполномоченного контрразведки 3-го военного округа (Берлин), – вошел в доверие некоего пожилого господина, являвшегося сотрудником РСХА. Выяснил это обладатель красивой летной формы обер-лейтенант Крюгер от хорошенькой официантки в ресторанчике на Иоахимшталлерштрассе, куда он регулярно захаживал, где и приметил сего господина, в котором наметанным глазом определил старого полицейского служаку. А хорошенькой официантке он приходился родным дядей.
