И не ударь ту жену, что тебе ненавистна,
Не поцелуй то дитя, что тебе полюбилось,
И не ударь то дитя, что тебе ненавистно,
Ибо стенанье нижнего мира тебя не отпустит,
Плач о той, о спящей, о спящей,
О матери Нинзу, о спящей,
Чье тело священное не покрывают одежды,
Чью грудь священную не укрывают покровы».
Вот Энкиду снизошел в нижний мир,
Но не послушался слов своего господина —
Чистые он надевает одежды, и тут же
Стражники, точно враги, на него ополчились,
Он умастил себя сладостным маслом из склянки,
Тут же на запах столпились они вокруг него плотно,
Бросил он бумеранг в нижнем мире, и сразу
Те, что удар получили, его окружили,
Посох в руках он держал,
Призраки стали вокруг него всюду кружиться.
К стопам сандалии он привязал,
Поднял он крик в мире загробном,
Поцеловал ту жену, что ему полюбилась,
Ту он ударил жену, что ему ненавистна,
Поцеловал то дитя, что ему полюбилось,
То он ударил дитя, что ему ненавистно,
Нижнего мира стенанье его ухватило,
Плач о той, о спящей, о той, о спящей,
О матери Нинзу, о той, о спящей,
Чье тело священное не покрывают одежды,
Чью грудь священную не укрывают покровы.
Не смог Энкиду подняться из нижнего мира —
Не судьба держит там его крепко,
Не слабость держит там его крепко,
Нижний мир держит его крепко.
Не демон Нергал беззащитного держит крепко,
Нижний мир держит его крепко.
В битве, на «месте мужества», не погиб он,
Нижний мир держит его крепко.
Тогда направился Гильгамеш в Ниппур,
Ступил, одинокий, к Энлилю в Ниппуре, плачет:
«Отец Энлиль, мой пукку упал в нижний мир,
Мои микку упали в ганзир,
Я послал Энкиду возвратить их,
Нижний мир держит его крепко.
Не слабость держит там его крепко,
Нижний мир держит его крепко.
Не демон Нергал беззащитного держит крепко,
Нижний мир держит его крепко.
В битве, на «месте мужества», не погиб он,
Нижний мир держит его крепко».
Отец Энлиль не стал рядом с ним в этом деле,
Направился он в Эреду,
Ступил, одинокий, к Энки в Эреду, плачет:
«Отец Энки, мой пукку упал в нижний мир,
Мои микку упали в ганзир,
Я послал Энкиду возвратить их,
Нижний мир держит его крепко.
Не слабость держит там его крепко,
Нижний мир держит его крепко.
Не демон Нергал беззащитного держит крепко,
Нижний мир держит его крепко.
В битве, на «месте мужества», не погиб он,
Нижний мир держит его крепко».
Отец Энки стал рядом с ним в этом деле,
Говорит он герою, бесстрашному Уту,
Сыну, рожденному Нингаль:
«Отвори теперь чрево нижнего мира,
Подними призрак Энкиду из нижнего мира».
Отворил он чрево нижнего мира,
Поднял призрак Энкиду из нижнего мира,
Обнялись они, поцеловались они,
Вздыхают и держат совет:
«Скажи мне, что видел ты в нижнем мире?»
«Расскажу тебе, друг мой, все расскажу тебе».
Поэма заканчивается довольно плохо сохранившимся диалогом двух друзей об отношении к мертвым в загробном мире.
От эпоса перейдем к гимнам. Гимнография была тщательно разработанным, чрезвычайно сложным искусством в Шумере. До нас дошли собрания гимнов, объемом от менее пятидесяти до почти четырехсот строк, и есть все основания полагать, что это только часть гимнов, написанных в Шумере на протяжении веков. Судя по их содержанию, существующие гимны можно разделить на четыре главные категории: 1) гимны, прославляющие богов, 2) гимны, прославляющие царей, 3) гимнические молитвы, в которых хвала богам перемежается с благословениями и молитвами за царей, 4) гимны в честь шумерских храмов.
Божественные гимны написаны в форме либо обращения поэта к божеству, либо прославления божества и его деяния от третьего лица. Среди самых длинных и наиболее значительных можно указать следующие гимны:
1) гимн Энлилю, примечательный поэтическим итогом того, чем цивилизация обязана своему благодетелю;
2) гимн богу Нинурте, где к нему обращаются не только под этим именем, но также называют Пагибильсаг и Нингирсу;
3) гимн Эгхедуанны, издавна известной как дочь Саргона Великого, богине Инанне;
4) гимн Инанне как звезде Венере, примечательный описанием иерогамной церемонии ритуального союза богини с царем Иддин-Даганом из Исина в день Нового года;
5) гимн Инанне как богине войны и гнева;
6) гимн Уту как богу справедливости, который регулирует и оберегает мировой порядок;
7) гимн богине Нанше как куратору человеческой этики и морали;
8) гимн Хендурсагу, особо избранному визирю богини Нанше, отвечающему за суд над человеческими поступками и проступками;
9) гимн богине Нинисинне как «великой врачевательнице черноголовых», покровительнице искусства медицины и целительства;
10) гимн Нинкаси как богине хмельных напитков;
11) гимн Нидабе как богине письма, счета и мудрости;
12) гимн богине Нунгаль, дочери Эрешкигаля, как судье и покровительнице «черноголовых».
Из хвалебных гимнов царям наиболее важная группа принадлежит Шульги, второму правителю Третьей династии Ура; пять из них полностью или почти полностью восстановлены. Два гимна воспевают отца Шульги, Ур-Намму. Есть целый ряд гимнов, посвященных династии Исина, сменившей Третью династию, среди них выделяются Иддин-Даган, Ишме-Даган и Липит-Иштар. Большая часть царских гимнов отличается экстравагантным самовосхвалением; имелось в виду, что цари сами воздавали высокопарные, напыщенные и тщеславные хвалы собственной славе без доли сомнения и смущения. Такое необычное и, с нашей точки зрения, довольно недостойное царей поведение содержит в себе некий психологический смысл; он вполне отвечает общей тенденции к высокомерию и превосходству, характерной для шумерского поведения в целом.
Излюбленным у шумерских гимнографов был тип композиции, когда хвалы богам чередовались с благословениями царям и молитвами за них. Кроме, пожалуй, довольно неожиданно, богини-матери Нинхурсаг, практически все основные божества представлены в этой категории гимнов: Ан, Энлиль, Энки, Нанна, Уту, Нинурта, Нергал, Инанна, Бау и Нинисинна. Что касается царей, которых благословляли и за которых молились, то здесь налицо все правители Третьей династии Ура, а также более ранние правители Первой династии Исина. Один из этих гимнов адресован богине Бау как другу и помощнику Эаннатума в Лагаше, что достаточно ясно свидетельствует о существовании этого вида гимнов в Шумере в досаргонские времена.
