Входя, наполняют они достатком;
Вместе они, где бы ни оказались,
Привносят в дом высокую прибыль;
Места, где они стоят, они насыщают,
Места, где они сидят, они одаряют,
И от них хорошо сердцам Ана и Энлиля.
Но потом Лахар и Ашнан выпили много вина и начали ссориться, сидя в поле. Разгорелся спор, в котором каждая богиня превозносила собственные заслуги и умаляла чужие. Наконец Энлиль и Энки вмешались в спор и отдали первенство Ашнан.
Четыре сочинения этого жанра так или иначе касаются шумерской школы и ее сотрудников и выпускников. Два из них, «Спор между Энкиманси и Гирнисхагом» и «Разговор между угулой и писарем», подробно рассматриваются в главе об образовании. К ним еще можно отнести «Спор Энкиты и Энкихегаля» и «Спор между выпускниками двух школ».
«Спор Энкиты и Энкихегаля», состоящий приблизительно из 250 строк, начинается довольно необычным заявлением: «Друзья, сегодня мы не работаем». Следующие затем около двадцати абзацев по пять строк в среднем содержат взаимные упреки и обвинения двух идейных противников. Вот, к примеру, одно из язвительных замечаний:
«Где тот, где тот (человек), который сравнивает свою родословную с моей родословной! Ни по женской, ни по мужской линии никто не может сравниться с моей родословной! Ни у господина, ни у раба нет родословной, подобной моей!»
На что другой спорщик отвечает:
«Погоди еще, не хвастай так, у тебя нет будущего».
Но это только подливает масло в огонь:
«Что значит «нет будущего»! Мое будущее ничуть не хуже, чем твое будущее. И с точки зрения здоровья, и с точки зрения родословной мое будущее так же хорошо, как и твое».
Или же взять такой ядовитый абзац, в котором один из спорщиков насмехается над другим как лишенным всяких музыкальных способностей:
У тебя есть арфа, но ты не знаешь музыки,
Ты, «дитя воды» среди твоих коллег, (
Твое) горло (?) не способно издать ни звука,
Твой шумерский (язык) хромает, ты не способен на гладкую речь,
Не можешь спеть гимн, не можешь открыть рот,
А еще образованный товарищ!
Наконец, после того как один из спорщиков бросает оскорбление в адрес членов семьи своего оппонента, они решают пойти в свой «город» и просить коллег рассудить их. Но, если я правильно понял их довольно невнятный и двусмысленный текст, им посоветовали сходить к угуле, «наставнику» (?), в эдуббу, и у гула решил, что оба они не правы, отругав их за пустую трату времени в ссорах и спорах.
«Спор между выпускниками двух школ» – это композиция приблизительно в сто сорок строк. Она начинается похвальбой одного из спорщиков со слов: «Старый хвастун, давай поспорим». Соперник реагирует соответствующим образом, и оскорбления летят туда и обратно до самого конца сочинения. Заканчивается оно бранью одного из антагонистов, двадцатью восьмью строками едких оскорблений.
Наконец, следует упомянуть спор между двумя безымянными дамами. (Он написан не на основном шумерском диалекте, а на диалекте эмесаль, разновидности женского литературного языка.) Этот диалог столь же ядовит и язвителен, как спор двух школьников. Текст содержит свыше ста строк и разделен на двадцать пять абзацев, полных изощренных едкостей и грубого, саркастического глумления.
В отличие от произведений-диспутов эссе, похоже, не является столь излюбленным жанром у шумерских литераторов. В настоящий момент нам известно всего несколько текстов, которые можно причислить к этому жанру. Известен поэтический документ наподобие Книги Иова, о человеческих страданиях и зависимом положении. Два эссе, частично в форме диалога, касаются эдуббы и образования. Наконец, небольшое эссе с таблички из собрания Хилпрехта в Йене описывает злого, ненавистного человека по имени Тани, который прибегал к насилию, ненавидел праведность и правду, возбуждал споры в собрании и вообще был во всем отвратителен. Нам известны также несколько очень кратких мини-эссе на различные темы, но сейчас мало что можно сказать по поводу их содержания.
Существуют три собрания шумерских предписаний и наставлений. Это «Альманах фермера»; «Наставления Шуруппака своему сыну Зиусудре», представляющий собой практические советы по поводу мудрого и эффективного поведения; третье собрание включает моральные и этические нормы, но сохранилось оно только фрагментарно. Из перечисленных сочинений интерес представляет второе, поскольку использует стилистический прием присвоения авторства всего собрания мудростей мудрейшим правителям прошлого, черта, характерная и для библейских Книг премудростей. Несмотря на то что тексты составлены около 2000 г. до н. э., они приписываются царю Шуруппаку, отцу Зиусудры, шумерского Ноя, явно подходящего кандидата на статус святого. Библейский аромат этого сочинения очевиден уже в первых строках:
Шуруппак дал наставления сыну,
Шуруппак, сын Убартуту,
Дал наставления сыну своему Зиусудре:
«Сын мой, я дам тебе наставления, ты прими их,
Зиусудра, я реку тебе слово, слушай его;
Не отбрось моих наставлений,
Не изврати слова, что я изрек,
Наставленье отца, драгоценное, исполни бережно».
Мы подошли к последнему типу произведений жанра мудростей – пословице. Полный объем этого материала насчитывает примерно семьсот табличек и фрагментов, большая часть которых была расшифрована уже после 1953 г. Значительная часть табличек изначально содержала либо полное собрание пословиц, либо пространные выдержки из подобных сводов. Остальные являлись школьным практическим материалом, ученическими табличками с краткими отрывками, а подчас с единственной пословицей. Эдмунд Гордон, мой бывший ученик и ассистент, в настоящее время занят тщательным изучением собрания пословиц. Он пришел к выводу, что древние шумерские писцы составили по крайней мере пятнадцать или двадцать различных стандартных сводов пословиц, из которых от десяти до двенадцати подлежат более или менее полной реконструкции. В целом это составит свыше тысячи пословиц. Почти в половине подобных собраний пословицы располагались группами, в соответствии с первыми знаками. В других сводах принцип ключевого слова не использовался, и, хотя близкие по теме пословицы иногда встречаются рядом, общий критерий порядка расположения неясен. В целом шумерские пословицы отражают заинтересованную, если не сказать лестную, оценку человеческой жизни, мотивов и побуждений, надежд и чаяний, а также парадоксов и противоречий, пронизывающих бытие. Здесь приводится несколько пословиц из числа наиболее понятных, прочитанных в основном Эдмундом Гордоном.
1. Пусть мое остается нетронутым; я же воспользуюсь твоим – вряд ли такой человек домочадцами друга будет любим.
2. Молчи о том, что ты нашел; скажи лишь о том, что потерял.
3. Пожитки как в воздухе птицы, не знают, куда приземлиться.
4. Не срывай сейчас; позже даст плоды.
5. Кто много ест, тот плохо спит.
