Пока не было внешней военной угрозы, огромная, не слишком складная империя Тиграна оставалась достаточно устойчивой. Но в ней уже зрели семена саморазрушения, не последними из которых были недовольство и раздражение греков и ассирийцев, которых Тигран принудил перебраться в его новую столицу. Многие из них втайне мечтали сбросить ярмо своего армянского хозяина. Кроме того, Тигран связал свою судьбу слишком крепко с судьбой своего тестя, царя Митридата
Понтийского. Едва этот воин-ветеран перешел зенит своего успеха, звезда Тиграна также должна была склониться к закату. Да к тому же с возрастом Тигран стал чрезвычайно сварливым и капризным. Он казнил двоих своих сыновей, заподозрив их в заговоре с целью его свержения. В 70 году до нашей эры, как раз перед нашествием Лукулла, он напал на Птолемея Финикийского, захватил в плен местную царицу Селену, известную также под именем Клеопатра, и вскоре ее обезглавил. Раздражительный старец – ему было 70 лет – даже казнил вестника, доставившего ему известие о начале римского нашествия, и после этого никто не решался давать ему точную информацию.
Предлогом для массированного нападения римлян на Армению были действия Тиграна по защите тестя, Митридата Евпатора Понтийского, последовавшие за поражением последнего от Лукулла в 72 году до нашей эры. Лукулл направил Тиграну посла, Аппиуса Клавдия, с требованием выдачи Митридата. Хотя главной цели своей миссии Аппиус Клавдий не достиг, но, будучи тонким и опытным дипломатом, он тайно привлек на сторону Рима ряд подвластных Тиграну городов и вассальных царей. Хитрый римлянин верно оценил личные слабости Тиграна и неустойчивость его политического положения, о чем и донес Лукуллу: «Армянское правление тяжко давит и невыносимо грекам, особенно нынешний царь, который становится все более наглым и деспотичным по мере роста своих военных успехов и воображает, что все ценное и чтимое другими не только принадлежит теперь ему, но и ради него одного создавалось».
Хоть и окрашенные антиармянскими предрассудками, римские военные донесения, приводимые Плутархом и Аппианом, содержат много ценных сведений, которые проливают свет на повседневную жизнь царского двора Тиграна Великого. «Ему прислуживают многие цари, – пишет Плутарх, – но двух из них он всегда возит с собой в качестве слуг и телохранителей, которые, когда он едет верхом, бегут сбоку, у стремени, в простых одеждах. Они прислуживают ему, сложив перед собой ладони, когда он сидит на троне и провозглашает народу свои указы. Что же касается других, то они пребывают в самом настоящем рабстве, то есть состоянии людей, навсегда простившихся со свободой и приготовивших тела свои не столько к службе хозяевам, сколько к наказанию от их рук». Подобно многим современным колониальным администраторам, Лукулл и его посол презирали это восточное государство, которое считали дикарским и неупорядоченным. Они беспричинно оскорбили Тиграна, отказавшись называть его общепринятым титулом «царь царей». Тигран отплатил им тем, что отказался титуловать Лукулла в официальных ответах, как полагалось, императором.
Классические источники содержат весьма приукрашенные версии поражений, нанесенных Тиграну Лукуллом под Тигранакертой в октябре 69 года до нашей эры и затем, в следующем году, при Артаксате. По свидетельству Плутарха, в одной из битв армяне потеряли «свыше сотни тысяч пехоты» и почти всю кавалерию, в то время как римляне «сотню ранеными и пятерых убитыми». Конечно, эти цифры следует принимать с осторожностью: они явно имеют налет римской пропаганды, которая так же ловко умела извращать факты и сочинять статистику, как и современные тоталитарные информационные агентства. Одно неоспоримо: могучий город Тигранакерта быстро сдался римлянам, прежде всего потому, что насильно переселенные в него греки и им подобные жители поспешили откликнуться на обещания Лукулла помочь им репатриироваться в родные края. Так эта столица, насчитывавшая более четверти миллиона душ, быстро скатилась до состояния второстепенного провинциального городка.
От полного разгрома Тиграна спас мятеж в римской армии и отозвание Лукулла в Рим. Там Лукулл прославился как гурман и гостеприимный хозяин, устраивавший лукулловы пиры за счет сказочной добычи из храмов и сокровищниц Армении. Закат военной карьеры Лукулла принес некоторое утешение старому Митридату Евпатору и его зятю Тиграну, который даже сходил еще раз походом в Малую Азию. Тем временем сын Тиграна Великого и Клеопатры, также прозываемый Тиграном, поднял против него мятеж. Тигран уже казнил двоих своих сыновей, и молодой Тигран имел все основания опасаться за свою жизнь. Он укрылся у парфянского царя Фраата II, давшего ему войско, с которым тот и вторгся в Армению. Престарелый армянский царь уже не мог сопротивляться. Он даже решил предать своего тестя, Митридата, и назначил цену за его голову. В 66 году до нашей эры, когда наступавший на Армению Помпей объединил силы с молодым Тиграном, старый монарх сдался.
Полагая, что семидесятипятилетний Тигран Великий не сможет оказывать дальнейшее сопротивление Риму, Помпей хитро изменил политику. Он милостиво принял старого царя и вернул ему остатки его царства в обмен на дань в 6 тысяч талантов серебром. А что касается мятежного сына и наследника Тиграна, Помпей хладнокровно отвез его в качестве пленника в Рим, где тот был казнен в 58 году до нашей эры. Тигран II продолжал править в Артаксате (Арташате) в качестве безвредного вассала римлян, до своей смерти в 55 году до нашей эры. Он кончил дни свои выжившим из ума, всеми презираемым вассальным царьком, полностью покорившись римлянам, которым он так долго бросал вызов.
Не менее колоритной в своем роде была карьера и личность сына и наследника Тиграна, Артавазда II (55–34 гг. до нашей эры), пожалуй, самого образованного и самого невезучего из всех Арташесидов. Ученый, ценитель прекрасного, человек космополитических вкусов, Артавазд чувствовал себя как дома и при парфянском дворе, и в греко-римском мире. Согласно Плутарху, Артавазд великолепно владел греческим языком, был знатоком греческой литературы, «он сочинял трагедии и торжественные речи, а также исторические труды, часть которых еще сохранилась». Вслед за отцом он продолжал чеканку красивых серебряных монет с греческими надписями. Главный монетный двор Артавазда находился в его столице, Артаксате, к которой после падения Тигранакерты вернулся ее древний статус. На многих его монетах, в числе которых попадаются изредка тетрадрахмы, Артавазд называет себя «царем царей», «великим царем» и даже иногда «божественным».
Артавазд сыграл ключевую роль в злосчастной кампании Красса против парфян, завершившейся битвой при Каррах 28 мая 53 года до нашей эры. Предсказатели много раз предостерегали Красса, советуя не нападать на парфян в песчаных пустынях Сирии и Месопотамии. «Но он пренебрег их словами, как и советами всех других, кто не поощрял его к наступлению». Верный союзу с Римом, Артавазд пообещал Крассу прислать 50 тысяч всадников, латников и пехотинцев. Как писал Плутарх, «он уговаривал Красса уклониться от встречи с парфянами, избрав путь через Армению, потому что не только смог бы там поддержать его армию изобильной провизией, но и потому, что путь этот был безопаснее, ибо шел по горам и холмам, которыми усеяна земля армянская, а значит, почти непроходим для лошадей, составлявших главную силу парфянского войска. Красс холодно поблагодарил его за готовность ему служить и за предложение помощи, но сказал ему, что твердо решил идти через Месопотамию, где оставил затем многих отважных римских солдат. После этого армянину осталось лишь удалиться».
