Армяне также продвинулись на север в Румынию, Польшу, Венгрию, а позднее в Россию, где наибольшее их число поселилось в районе Ростова-на-Дону, в собственном городке Новая Нахичевань. В Средние века существовали свободные армянские городки в Польше и Венгрии, которые были центрами деловой активности, социального и технического прогресса.
А Кавказской Армении в 1500–1722 годах большие беды принесли нескончаемые войны между оттоманскими турками и персидской династией Сефевидов. Турки и персы поделили Армению на сферы влияния. Большая часть, вокруг озера Ван, отошла к туркам, а меньшая, включающая Ереван и озеро Севан, к персам. Шах Аббас I (1587–1629 гг.) переселил большое число армян из районов Нахичевани и Джульфы в предместья города Исфахан, своей столицы, где они укоренились и процветали в собственном кафедральном городе Новая Джульфа. Предприняв этот шаг, шах Аббас руководствовался желанием пресечь сепаратистские стремления армянских националистов, понимая, какими отличными деловыми качествами обладают армяне. Это должно было помочь процветанию Исфахана и укрепить торговые связи со странами Персидского залива, Индией и даже Малайей и Дальним Востоком.
Индия с ее огромными перенаселенными городами бросала заманчивый вызов армянской предприимчивости и смекалке. Император династии Моголов Акбар (1542–1602 гг.) пригласил армян приехать и поселиться при его дворе. В результате в Агре возникла благоденствующая армянская колония. В соответствии с настойчивым желанием императора там в 1562 году была возведена армянская церковь. Одна из жен Акбара, Мариам Замани Бегум, была армянкой, как и главный судья Акбара (Мир Адл). Женщина-врач, присматривающая за здоровьем царского гарема, была армянка Юлиана. Армяне пользовались определенными правами и привилегиями и поспособствовали тому, чтобы правительство Моголов позволило Джобу Чарноку в 1690 году устроить порт и торговую столицу Калькутту. В страшные дни разграбления Калькутты и трагедии «черной ямы» человечный купец-армянин Ходжа Петрус Арафон тайно снабжал британских беглецов, спасавшихся на судах по реке Фульте от прибывающей из Мадраса армии возмездия под командованием адмирала Уотсона и полковника Клайва в январе 1757 года.
С 1760 года и далее индийское производство оружия было в основном в руках армян. Выдающимися специалистами по производству оружия были Шах Назар Хан, работавший у Ахмада Шах Дуррани в Лахоре, и его соотечественник Гурген Хан, армянский министр и главнокомандующий при набобе Мир Кассеме в Бенгалии (1760–1763 гг.). В Дакке армяне стали первооткрывателями торговли джутом. Они были многочисленны и очень влиятельны в Бомбее. Стоит обратить внимание на то, что первый армянский журнал в мире, «Аздарар», появился в Мадрасе в 1794–1796 гг. Его редактором и издателем был викарий Арафон Шумавон. Эдуард Рафаэл, римский католик, армянин, был одним из основателей «Карнатик Банка», первого акционерного банка в Мадрасе, открывшего свои двери 1 июня 1788 года. Любопытно отметить, что сын Эдуарда Рафаэла, Александр, впоследствии был избран в палату общин в качестве тори-католика. Он был шерифом Лондона в 1829 году и первым армянином, ставшим членом британского парламента.
Глава 10
Христианские архитектура и искусство
Подобно урартам, армяне, населяющие одну из самых живописных стран на свете, обладают сильнейшим эстетическим чутьем. На протяжении веков их искусство и архитектура сочетают в себе красоту и полезность. Домашняя керамика и ткани почти неизменно отличаются замечательной декоративностью. Нынешний гость Армении, намереваясь поближе познакомиться с современным состоянием ее науки, промышленности, сельского хозяйства и образования, не может проехать и мили без того, чтобы не увидеть среди пейзажа прекрасной церкви, руин крепости или древнего моста. Современные общественные здания Еревана и других городов несут на себе сильный отпечаток древних армянских традиций – об этом свидетельствует великолепная каменная кладка из разноцветного туфа, серого, лилового, розового и даже оранжевого. Жилые кварталы пестрят зданиями, чьи резные каменные фризы напоминают классические барельефы храма в Гарни или церкви Ахтамара.
Архитектура и искусство дохристианской Армении уже обсуждались в предыдущих главах попутно с историческими периодами, их породившими. В настоящей главе мы кратко сосредоточимся на богатом наследии средневековой христианской Армении. Эта область стала хорошо известна в англоязычном мире, во-первых, благодаря будящим воображение и мысль работам венского историка искусства Иозефа Стржиговского, а позднее благодаря трудам профессора Сирарпии Дер Нерсесян, автора замечательной монографии об Ахтамаре, а также исследованиям эдинбургских ученых Дэвида и Тамары Тэлбот Райс и профессора Джона Карсуэлла, представившего обстоятельный обзор армянских церквей в Новой Джульфе близ Исфахана. Нам также посчастливилось познакомиться с результатами нескольких экспедиций, предпринятых парижским архитектором и инженером Эдуардом Утуджяном, надзиравшим за реставрацией патриаршего собора в Эчмиадзине и впоследствии опубликовавшим неоценимый по богатству материала иллюстрированный путеводитель по историческим памятникам Армении.
Грубо говоря, армянские церкви можно разбить на две категории: с куполами и без куполов. Когда святой Григорий Просветитель предпринял обращение языческой Армении в христианство, он увидел там два типа религиозных зданий: эллинский храм с двускатной (щипцовой) или крутой килевидной крышей и зороастрийский храм огнепоклонников, построенный в виде башни с куполом. Великолепным примером эллинского храма является святилище в Гарни, единственный подобный памятник архитектуры, дошедший до наших дней в относительной сохранности. (Он был разрушен землетрясением в XVII веке.) Образцом похожего храма урартских времен со щипцовой крышей было святилище в Муцацире, разрушенное Саргоном.
Эллинский храм породил христианские базилики. Хотя храм прост по планировке и дизайну, иногда просто напоминает сарай, он имеет очень богатые возможности и может быть преобразован пристройкой боковых приделов, перекрытых изящными арками колоннад, резными деревянными потолками или многоцветными мозаиками в красивейшую базилику.
В нескольких исторических источниках имеются ссылки на то, что святой Григорий и его ученики приспосабливали под христианские храмы языческие святилища, и нет сомнений, что какое-то их количество было перестроено в базилики. Некоторые из кавказских базилик в первоначальном виде были открыты с боков, их внешние стены были построены над колоннадами, как это встречается в Италии. Но такие постройки не годятся для суровых армянских зим, и от них отказались в пользу прочных сплошных стен, в которых, впрочем, часто делались многочисленные проемы и боковые входы.
Сирарпия Дер Нерсесян полагает, что «сводчатая базилика, без купола, была для Армении чуждым типом и исчезла, как только сошло на нет греческое и сирийское влияние». Ссылка на Сирию в данном случае очень разумна в свете многочисленных связей, соединявших сирийское и армянское христианство на ранних этапах его становления. Сирия подсказывает нам существенные разгадки, полезные для изучения таких ранних шедевров армянской архитектуры, как Ерерукская базилика, расположенная в четырех километрах от древнего царского города Ани. Ерерук изначально был языческим святилищем, построенным в I или II веке, а затем, в V или VI веке, преобразованным в христианскую базилику. Это грандиозный храм, который даже в нынешнем разрушенном состоянии поражает изысканностью своих декоративных мотивов и техническим мастерством тонкой работы по камню. Связь с классическим миром прослеживается в дверных проходах, обрамленных коринфскими колоннами и завершенных изящными арками с элегантными фронтонами. Ерерук является истинным двойником таких шедевров сирийской архитектуры, как учетверенная базилика, построенная между 476-м и 490 годами в честь святого Симеона Столпника императором Зеноном. Об этом памятнике Жюль Лерой писал: «Своим тройным порталом, увенчанным треугольными фронтонами, вздымающимися над каннелюрами колонн, стеной у южного входа, пронзенной четырьмя окнами, обрамленными завитками молдингов, с полукруглыми апсидами и большими округлыми арками восьмиугольника – со всеми этими деталями Св. Симеон несет в себе зерно романского искусства. Поистине, не будь этот храм в столь отдаленных краях, можно было бы вообразить, что крестоносцы находили в нем вдохновение для создания своих романских базилик, стоящих на великих путях паломников к Риму, Иерусалиму и св. Иакову Компостелльскому».
