К Мехико-Теночтитлану вела дорога из района основанного Кортесом Веракруса, и конкистадоры выбрали ее. Только благодаря им у нас есть описание: «Дорога была неровной». И это понятно, так как она поднималась от уровня моря на высоту до 2500 м; через несколько километров она стала узкой. Когда испанцы вступили в высокогорный Хикочимилько (в настоящее время Хико), «его защищал очень укрепленный город», и дорога превратилась в «узкий проход, вырубленный ступеньками». Далее дорога шла через холодные безлюдные высокогорные районы близ вулкана Кофре-де-Пероте (4250 м над уровнем моря), где на путешественника налетали «вихри града и дождя».
Когда ландшафт сменился на плато с более теплым климатом, Кортес пишет о «царской дороге» – и больше она не описывается. Испанцы обнаружили дома для отдыха, поставленные через определенные интервалы, временами встречались небольшие храмы «с идолами», которые Кортес сравнивал с придорожными часовнями, построенными вдоль дорог в Испании. Неподалеку от Чолулы испанцы увидели две дороги: «Лучшая дорога вела к Чолуле». Теперь рядом с Чолулой вырос большой город Пуэбла. Эта «царская дорога» проходила между вулканами Попокатепетль (5452 м) и Истаксиуатль (5230 м) («мои люди шли по ней, пока не пришли к двум горам, между которыми она проходит») и вела прямо к Мехико-Теночтитлану через город Амекамека; другая дорога ответвлялась на Чалько, расположенный вблизи озера, и этот город «был хорошо подметен и чист».
Вдоль этого маршрута, который зимой часто страдает от гололеда и снежных заносов, были специальные пункты, наподобие тампус у инков: «…группы домов, которые они построили наподобие постоялых дворов или гостиниц, где временно проживают индейские торговцы». На берегу озера испанцы вступили на широкую насыпную дорогу, которая вела в столицу ацтеков.
Некоторые дороги ацтеков были, без сомнения, замощены пористым розовым туфом тецонтли, который там был в изобилии и легко подвергался обработке, так как состоял из кремнезема и вулканического пепла. На эту мысль наводит тот факт, что имя бога дороги, к которому обращались все путешественники, было Цакацонтли. Но почти не осталось материальных доказательств того, что в доиспанской Мексике существовали мощеные дороги. Есть остатки дорог в Теночтитлане, по которым проходили церемониальные шествия; есть мощеная дорога шириной около 20 м в Шочикалько, которая ведет к храму, расположенному на вершине холма, но она имеет в длину всего лишь 800 м. Нет ничего похожего на сакбеоб («искусственные дороги») майя из известняка шириной 4,5 м, которые поднимаются над равниной и простираются на 100 км от Коба до Яшуна на Юкатане.
От Мехико-Теночтитлана две дороги шли в юго-западном направлении. Одна уже была описана – та, которая вела между заснеженных вулканов к Чолуле и далее на юг к Оахаке в сторону Тихого океана. Другая дорога, выйдя из Мехико, от Куэрнаваки шла параллельно первой дороге в Оахаку и пересекалась с ней в Уахолотитлане; затем она направлялась к Тихому океану, заканчиваясь в Уатулько (в современном штате Оахака). По-видимому, у ацтеков не было никакого прямого пути к Тихому океану; да на самом деле, в нем не было и нужды. Ацтеки не плавали по морю; у них не было морских коммуникаций с какой-либо другой сушей, и нет ничего, что свидетельствовало бы об использовании какого-либо прямого пути сообщения, например, между Мексикой и Перу. Все данные были внимательно изучены; не было никаких путей сообщения между империей инков (или теми государствами, что ей предшествовали) и культурами Мексики. Испанцам пришлось создавать пути сообщения между Мексикой и Перу с нуля.
Южная магистраль ацтеков, которая просто развилась из существовавших более древних путей, нам известна только потому, что после завоевания Мексики Эрнан Кортес использовал эту дорогу, расширил ее и на месте индейской рыбачьей деревушки Уатулько на побережье Тихого океана основал порт (самый лучший естественный порт к югу от Акапулько). Способ, при помощи которого Кортес расширял древние тропы, чтобы сделать возможным проезд по ним повозок, наводит на мысль о том, как это делалось при ацтеках. Работа по строительству и содержанию в порядке дорог, пишет доктор Вудро Бора, который первым прошел по их лабиринту и нанес их на карту, выполнялась силами бригад, набранных из близлежащих индейских деревень.
Рис. 51. Водный транспорт был ограничен озерами. Каноэ были такого размера, какой величины были деревья, которые удавалось спустить к воде. И хотя ацтеки вели кое– какую торговлю с побережьем, ее обычно осуществляли союзные им племена
Каждое селение заботилось о сохранности участка дороги (обычно 30 и более километров), ближайшего к ней. Жители селения также содержали постоялые дворы, расположенные вдоль дороги. Идущая в южном направлении дорога ацтеков-сапотеков соединялась с другой трансконтинентальной дорогой в Теуантепеке – на ровном перешейке почти на уровне моря. Куда именно вела оттуда эта южная дорога, можно только предполагать.
Хотя ацтеки достигли значительных высот в привлечении в свою жизнь роскоши, они никогда не избегали нести свою собственную ношу. Ламы и их сородичи были в Мексике неизвестны, пока в поместье Эрнана Кортеса не привезли (маркиз дель Валле) стадо из шестидесяти лам, или «перуанских овец». Их отправили в горный район Пенол-дель– Хико для одомашнивания в Мексике. Там они все сдохли, вот и все. Хотя большинство индейцев сами переносили продукты своего труда, существовали носильщики, люди низкого происхождения, из которых составлялись караваны. Эти таменес были хорошо известны, Берналь Диас дель Кастильо называл их hombres de cагgа
[21]
: «Прибыли тридцать индейцев для переноски грузов, которых называют таменес…» Обычно вес груза составлял чуть меньше 27,2 кг; скорость передвижения была около 25 км в день.
Колесо, за исключением тех случаев, когда оно использовалось в детских игрушках, было совершенно неизвестно в Мексике. Сам принцип колеса, как и арки, был неизвестен; не были известны гончарный круг и ручная мельница. Даже если бы колесо и было известно, то вряд ли оно могло сослужить большую службу при отсутствии тягловых животных. Вместо этого у ацтеков был паланкин. Это транспортное средство для высокопоставленных людей повсеместно использовалось как в Старом Свете, так и в Новом; немногие развитые культуры обошлись без него. Ацтеки, по-видимому, рассматривали паланкин лишь как церемониальное средство, а не средство передвижения, как у инков и у народа чиму в Южной Америке. Перед испанцами Монтесума появился в первый раз, передвигаясь к ним навстречу по насыпной дороге в паланкине. Однако нет никаких упоминаний о том, что паланкины использовали в каких-то других случаях. Когда Кортес взял с собой последнего «царя» ацтеков Куаутемока в экспедицию в Гондурас, тот шел пешком, как и все остальные индейцы.
Водный транспорт ограничивался озерами. Ацтеки делали выдолбленные из дерева каноэ. Такие каноэ, похоже, были почти у всех в этом городе, похожем на Венецию. Большая часть озерной торговли осуществлялась по воде. На каноэ привозили произведенные товары. На них же увозили испражнения из общественных туалетов, чтобы не загрязнять город, и использовали их в качестве удобрения. Были специальные каноэ, на которых перевозили пресную воду. «Воду продавали с каноэ», – писал Эрнан Кортес. «Каноэ встают под мостами, где располагаются акведуки… в них находятся люди, которым платят за эту работу». Ацтеки не пользовались никаким другим видом лодки, который был бы больше этой долбленки.
