Моногамные браки были правилом среди простолюдинов. «Жители Юкатана никогда не брали себе больше одной жены». Когда молодой человек задумывался о женитьбе, а его отец начинал воплощать эту мысль в действия, он старался, пишет епископ, искать жену в хорошее время, чтобы она была хорошая. Нанималась сваха (ах атанцах), собирался выкуп за невесту (мухул) и начинались приготовления к свадьбе. Чтобы оградить брак от злых духов, советовались со жрецом (ах кин нек чилан), который читал астрологическую книгу дней, чтобы определить, не выпадают ли дни их рождения, их имена и день их предполагаемого бракосочетания на несчастливые дни. Затем теща и свекровь ткали новые наряды для жениха и невесты, а отец невесты подготавливал дом для свадебной церемонии и пиршества.
Подробностей брачных обычаев майя не так много, как у ацтеков; нет также данных о том, практиковалось ли «право первой ночи», когда свекор или другие родственники мужского пола спали с невестой в первые ночи после бракосочетания, чтобы обезопасить жениха от угрожающих ему пагубных воздействий. Во многих племенах не позволяют мужу и жене жить вместе, пока не пройдет несколько месяцев, чтобы избежать дурного влияния, которое несет с собой брак, ведь у всех первобытных людей новый опыт – а брак, безусловно, таковым является – считается опасным. В первобытном обществе девственность обычно высоко не ценилась. Девушка из племени майя не могла быть слишком озабочена своей девственной плевой; точно такая же есть и у кролика. Но зло, которое может исходить от неправильно совершенного брака, совсем другое дело: оно могло угрожать и ей, и всей ее общине.
Брак у майя носил матрилокальный характер: сын уходил в дом тестя и работал на него, как и другие члены его семьи, приблизительно пять лет. Такой брак называли «действующим браком». Будучи таковым, брак у майя был в основе своей постоянным, и женщины в обществе играли важную роль. Это можно было увидеть и без помощи епископа Ланды, так как на фресках, найденных в Бонампаке, изображены женщины, принимающие участие в важных делах, а изящество, которое скульпторы придали женским статуэткам, обнаруженным в Хайне (Джайне), Юкатан, демонстрирует то уважение, с которым к ним относились.
Женщины майя были ревнивы. Среди них часто случались потасовки из-за мужчин, и все же Ланда назвал их «удивительно скромными», потому что они поворачивались спиной к мужчинам, которые им встречались по пути, или отходили в сторону, уступая им дорогу. Они очень хотели детей, молились своей богине, чтобы послала много детей, и просили богиню Луны Иш-Чель, покровительницу деторождения, облегчить родовые боли – и для всего этого была причина. Мужчина мог расторгнуть брак, если в нем не было детей. И точно так же, как и у древних греков, «бездетный союз мог быть расторгнут по требованию родственников жены».
Женщины не могли занимать никаких должностей. То, что у них были некоторые права на собственность, очевидно, но их не допускали в окрестности храма. Но и древнегреческим женщинам не было предоставлено избирательное право, и они не могли владеть каким-либо имуществом; с рождения до смерти они находились, так сказать, под опекой своего ближайшего родственника мужского пола.
Самая лучшая репутация, которую могла иметь женщина майя, была та, если о ней не говорят мужчины – ни хорошо, ни плохо. Если женщину обвиняли в супружеской измене, то ее нужно было застать flagrante delicto (на месте преступления – лат.). Тогда она была опозорена. По– видимому, женщины майя не подвергались никакому другому наказанию, за исключением того, что муж мог, если хотел, развестись с согрешившей женой. Отклонения от брака можно понять; во всех обществах, примитивных или цивилизованных, быть супружеской парой естественно, но быть постоянной супружеской парой – нет. Во все времена моногамность человеку давалась с трудом. Во всех человеческих обществах существует радиальная полигамия, которая скрыта за фасадом моногамии, и, по словам Реми де Гурмона, «ничто так не благоприятствует браку и, следовательно, общественной стабильности, как потворство de facto временной полигамии; римляне прекрасно понимали это и легализовали полигамию».
Но майя не были римлянами. Если обнаруживалось, что простолюдин майя замешан в связи с женой другого мужчины, ему связывали за спиной руки и приводили к мужу, который имел право «убить его, бросив ему с высоты на голову большой камень».
Развод мог состояться путем аннулирования брака. Если женщина была бесплодна или она не готовила должным образом ежедневную ванну мужу, с ней можно было развестись. Женщина-майя могла также предпринять подобные же действия в отношении мужчины, хотя сделать это было не так просто. Когда супружеская пара разводилась, младшие дети оставались с матерью. Сыновья более старшего возраста уходили к отцу, но дочери оставались с матерью всегда. Развод во времена Диего де Ланды (1550–1570) был обычным делом, хотя старейшины племен не одобряли его, а «приверженцы добрых традиций осуждали его». Мужья оставляли жен, а жены оставляли мужей, и, по-видимому, запрета на повторный брак не было. Однако когда брак прекращался из-за смерти одного из супругов, то это было другое дело. Овдовевший муж не мог повторно жениться в течение года после смерти жены. Он не должен был иметь никаких женщин в течение этого времени, и он не пользовался уважением в общине, если это делал. Вдова была связана запретом; повторно выйти замуж для нее было сложно и проблематично.
Смерть, как и секс, усложняла все.
Дом майя: на
Дом (на) простого индейца майя был похож на крестьянский дом в любом другом месте, он был простым и практичным.
Женившись, майя поначалу строил небольшой дом – напротив жилища своего отца или тестя. Позднее он строил для себя дом больших размеров – уже с помощью общины. Дом мог быть построен круглым, квадратным, прямоугольным или (что наиболее распространено на Юкатане) закругленным с обоих концов. Его каркас делали из ивняка, который ставили на каменную основу. Затем каркас обмазывали глиной. Позже дом ярко раскрашивали. Высокую заостренную крышу делали из стволов молодых деревьев и красиво покрывали (и тогда, и теперь) пальмовыми листьями «очень хорошего качества и в огромном количестве», как писал Ланда. В древние времена (ок. 500) дом майя был обычно квадратным и стоял на низком фундаменте. Дома индейцев майя, хоть и не всегда были одинаковыми, имели тенденцию быть похожими друг на друга даже в отдаленных друг от друга районах.
Рис. 64. Дом майя в прошлом и в настоящем. Слева: дом (на) простого индейца, увековеченный на каменном фризе в Ушмале. Справа: современный дом индейца майя
Интерьер дома разделялся стеной. Одна его часть становилась кухней, а в другой находились спальные места. «У них были кровати, сделанные из небольших деревьев, – пишет Ланда, – связанных между собой при помощи ивовых прутьев, которые… прогибались при движениях тела, как матрас». Это ложе покрывала сплетенная из травы циновка. Майя использовали свои хлопчатобумажные мантас в качестве одеял. Кажется сомнительным, чтобы гамак, который позднее стали использовать майя, был им известен до прибытия испанцев, которые привезли несколько экземпляров гамаков с острова Эспаньола (сейчас это остров Гаити. – Пер.).
