Главной школой стал дом и отцовский магазин. Безоблачное детство для Конни завершилось однажды рано утром, когда на пороге его комнаты появился отец с новыми вилами и сказал: «Можешь начать в хлеву. Нос тебе подскажет». «Но только после молитвы», – добавила мать. Так он прожил всю жизнь – молитва и работа. От подрастающего поколения отец также требовал помощи в магазине – летом, во время каникул. Там Конни научился тому, что пригодилось ему на всю жизнь – торговаться (только порядок цифр позднее стал другим).
За работу помощника продавца Конни получал $5, став просто продавцом – $15 в месяц. На зарплату не оказывало никакого влияния богатство его отца, сумевшего в 1904 году продать свои угольные шахты за $110 тыс. По тем временам это были огромные деньги. Человек с зарплатой $2 в день считался вполне обеспеченным, на семью с тремя-четырьмя детьми при неработающей (конечно же) жене этого хватало с лихвой.
* * *
Счастье было недолгим. Банковская лихорадка 1907 года, уничтожившая сбережения тысяч американцев, не обошла стороной и семью Хилтонов. Счет в банке исчез вместе с банком. Магазин был полон полученных в кредит товаров, но отдавать кредит было нечем. Остальные богатства семьи состояли из пятикомнатного дома – прямо напротив недавно построенного железнодорожного вокзала, рабочих рук (собственных). Кроме того, Мари Хилтон умела очень хорошо готовить. Так родился проект отеля Hilton.
Для того чтобы начать бизнес, понадобилось лишь повесить плакат: «Семейный отель. Домашняя кухня». В зависимости от количества гостей владельцам (они же обслуживающий персонал) приходилось спать где придется. На мальчиков была возложена задача встречать поезда (они приходили в полночь, 3 часа ночи и в полдень) и немедленно оповещать приехавших в Сан-Антонио путешественников о существовании отеля Hilton. «$2,5 в день!» «Полный пансион!» А также таскать чемоданы гостей от вокзала до отеля. И однажды какой-то заезжий чудак дал Конни $5 чаевых, которые были, конечно же, отданы матери.
Отель стал приносить прибыль. Заработал и магазин, чуть ли не каждый день в нем было по одному покупателю. А потом прибыли хватило, чтобы нанять в отель персонал со стороны. И магазин ожил. Жизнь стала налаживаться. А у Гуса Хилтона возник новый бизнес-план. Он решил двинуть культуру в нью-мексиканские массы. Как раз из Бостона вернулась 18-летняя дочь Ева, научившаяся прекрасно играть на скрипке. Из нее и двух ровесниц (пианистки и певицы) было организовано «Хилтон-трио». Конни исполнял роль менеджера. Поездка трио по ближайшим городам прошла с переменным успехом. В некоторых залах концерты приходилось отменять из-за нехватки зрителей, в других был аншлаг. В конечном итоге все участники мероприятия потеряли по $24 на сестру (и брата), но зато повидали мир, приобрели новые знакомства. Три девушки больше всего были довольны газетными вырезками с собственными именами. А Конрад Хилтон понял, чем он будет заниматься в жизни, – он НЕ будет заниматься шоу-бизнесом.
* * *
Олаф Бурсум, двоюродный брат Конни, был шерифом графства и также секретарем местного центрального комитета республиканской партии. В январе 1912 года территория Нью-Мексико была принята в США на правах нового штата. Все местные политики заранее готовились к грядущим переменам.
Шериф Бурсум начал метить в губернаторы. Придя в гости к кузену, Конни откровенно заявил: «Я хочу быть избранным в законодательное собрание штата». Шериф минут пять чесал в затылке и наконец сказал: «Я думаю, у тебя получится».
И действительно получилось. Когда были подведены итоги выборов, выяснилось, что за Конрада отдан 1821 голос, а за его соперника-демократа – 1578. Впрочем, вскоре Конрад-победитель разочаровался в политике, устав от длительных и бессмысленных прений, обсуждений, законопроектов, поправок и принятия в третьем чтении.
Он решил создать свой банк. Акционеров пришлось искать и уламывать долго. Когда был собран необходимый капитал, на общем собрании крупные вкладчики избрали другого президента, «своего». Конраду еще раз пришлось применить все силы убеждения, чтобы привлечь на свою сторону мелких акционеров. К этому моменту президент успел посадить банк в финансовую яму. За два года работы Хилтон, ставший новым главой банка, не только вытащил его из этой самой ямы, но и сумел добиться хорошей прибыли – $135 тыс. Он уже обдумывал грандиозные планы создания целой сети банков. Но тут началась война. Первая мировая.
Война дала Конраду возможность увидеть мир. По дороге на театр боевых действий он побывал в громадных городах – Сан-Франциско и Нью-Йорке. Он воевал во Франции. Весть о капитуляции Германии и ее союзников застала его в Париже. И там же он получил другую весть – о смерти отца. Накануне Нового, 1918 года Гус попал в автомобильную катастрофу. Его Ford, первый в городе, съехал с обледеневшей дороги и перевернулся. Смерть наступила мгновенно.
* * *
Демобилизованному Конраду Хилтону нужно было искать свою судьбу. Его капитал составлял $5011. И он отправился искать счастья. По общему мнению, найти его можно было только в одном штате – Техасе. Там из двух крупных месторождений, открытых во время войны, на поверхность земли поднималось «черное золото» – нефть. А в карманах людей, занимавшихся нефтяным бизнесом, оседало другое золото – настоящее.
Помня о своей довоенной мечте, Конрад начал колесить по Техасу в поисках банка на продажу. Но везде слышал однотипный ответ: «Этот банк не продается. Ни за какие деньги». Лишь один владелец банка согласился на сделку, но в последний момент поднял цену. Хилтон даже не подозревал, как ему повезло. В течение двух лет цена нефти упала втрое и почти все банки Техаса лопнули.
Но это было через два года. А пока… В городе Циско, где находился подорожавший в последний момент банк, наступали сумерки. Безумно уставшему Конраду просто хотелось спать. Он увидел вывеску – «Отель Mobley» – и зашел. Lobby (вестибюль) был похож на банку с сардинами. Свободных мест оказалось заметно меньше, чем желающих их занять. Хилтон пристроился на стуле, но отдохнуть ему не дали. «Здесь спать нельзя. Приходите через восемь часов», – посоветовал Конраду добродушный джентльмен, оказавшийся владельцем заведения. Из беседы выяснилось, что все кровати предоставляются на срок 8 часов, после чего постояльцы сменяются. Таким образом отель может обслужить за сутки втрое больше желающих, чем имеется кроватей. «В столовой и лобби спать запрещается, – добавил владелец. – Поганый бизнес. С удовольствием продал бы его и вложил деньги в нефть. Это настоящее дело».
– Сколько? – поинтересовался Хилтон.
– 50 тыс. наличными и койка на ночь, – ответил хозяин.
– Вы нашли покупателя, мистер.
– Сначала деньги, потом койка.
– Я не хочу спать, я хочу посмотреть бухгалтерский отчет. Цену удалось сбить до $40 тыс. При этом $5000 у Конрада были, еще $5000 прислала мать, еще $5000 – владелец соседнего ранчо и еще $5000 дал некий нефтяник, не знавший, куда ему еще вложить деньги. На вторую половину суммы удалось получить банковский кредит.
Первая прибыль была получена благодаря тому, что столовая отеля была превращена в еще одну большую спальню, а половина стойки портье – в газетный киоск. Прибыль уходила на ремонт обветшавшего здания, которое постепенно из обшарпанной ночлежки превращалось в приличное место, даже с некоторым налетом шика. Так, богатым постояльцам показались неприличными надписи на дверях туалетов – «Men» и «Women». С той поры во всех отелях Конрада Хилтона эти помещения именовались исключительно «Gentlemen» и «Ladies».
