Магистр смотрел на железного человека, не зная, что и
думать. А тот внезапно порывистым движением сшиб с доски фигуры, вскочил и
отошел к окну. Значит, все-таки не железный.
Мират Виленович стоял так еще несколько минут, держа
стиснутые кулаки за спиной. Николас смотрел, как сжимаются и разжимаются
длинные пальцы хирурга. Сам помалкивал, не мешал человеку обдумывать трудную
ситуацию.
— Ну вот что, — сказал Куценко совершенно спокойным тоном,
обернувшись. — Первое. Я высоко ценю вашу откровенность. Понимаю, чего вам
стоило прийти ко мне. И скажу только одно: вы не пожалеете о своем решении. С
этого момента я беру вас под свою защиту. И вообще… — Он смущенно закашлялся —
видно, не привык говорить эмоционально. — Я не люблю расширять свой ближний
круг, потому что считаю себя человеком ответственным. В том смысле, что за
каждого из близких мне людей я отвечаю. Полностью — всем, что имею. Так вот,
Николай Александрович, считайте, что вы в этот круг вошли. И всё, хватит об
этом. — Он поднял руку, видя, как взволнованно задрожали губы собеседника. —
Давайте я введу вас в курс проблемы, а потом уж будем принимать конкретные
решения. Садитесь.
Они сели в кресла друг напротив друга.
— Значит, мы оба — и я, и Ястыков — были приговорены к
смерти какими-то полоумными «мстителями»? Референты наверняка выкинули бумажку
с идиотским приговором, не придали ей значения. Сумасшедшие мне пишут довольно
часто. Но я выясню. Когда, вы говорите, это было?
— Сейчас. Я переписал с листка в записную книжку. Вот:
директор АО «Фея Мелузина», приговор вынесен 6 июля и в тот же день вручен.
— Угу. — Мират Виленович тоже достал маленькую кожаную
книжечку с золотым обрезом, сделал пометку. — Что ж, логическая цепочка
очевидна. В отличие от меня, Ясь отнесся к приговору серьезно, поручил этой
своей Жанне разобраться. Какие у них все-таки, по-вашему, отношения? Кто они:
любовники или заказчик и исполнительница?
— Разве одно исключает другое?
— У серьезных людей безусловно. А судя по вашему рассказу,
Жанна Богомолова или как там ее на самом деле — профессионал экстра-класса.
— Тогда заказчик и исполнительница. Она называла его
«клиентом».
— Ясно. Жанна вышла на вашего странного посетителя, этого,
как его… — Шибякина.
— Да, Шибякина. Через него на вас, решив, что вы тоже имеете
отношение к «мстителям». Да вы еще и укрепили ее в подозрениях, сначала слишком
быстро установив личность Шибякина, а потом прислав в офис «Доброго доктора
Айболита» факс с предостережением. Говорите, мне тоже прислали? Я не видел —
был в Германии, а секретарша, должно быть, опять не придала значения. Но
вернемся к Жанне. Она обязана была разобраться, что вы за фрукт. Ну, а когда
разобралась, решила найти вам применение… — Мират Виленович невесело улыбнулся.
— «Болевую точку» она вычислила безошибочно, отдаю должное профессионализму.
Найти дочь, после стольких лет… Только для того, чтобы… — Он покашлял,
справляясь с голосом, и сдержанно закончил. — Разумеется, ради спасения Миранды
я отступился бы от «Ильича». Нет вопросов.
— От кого? — моргнул Николас. — От какого еще Ильича?
Неужели…
— Да нет, Владимир Ильич тут ни при чем, — усмехнулся
Куценко. — И идеология тоже. «Ильич» — это Ильичевский химкомбинат. Слышали про
такой? Нет? Ну как же, это последний из гигантов советской фармацевтической
индустрии, остававшийся неприватизированным. Там производят снотворное и
некоторые психотропы, поэтому по закону производство должно было оставаться в
ведении государства. Но недавно регламентация была пересмотрена, и продукцию
«Ильича» вывели из категории сильнодействующих препаратов. Объявлен тендер на
покупку контрольного пакета. Претендентов набралось с полдюжины, но серьезных
только двое: Ясь и я. Вот вам и подоплека всего этого триллера с киднеппингом.
— То есть «Неуловимые мстители» здесь вообще ни при чем? —
Фандорин растерянно перелистал записную книжку с именами приговоренных. — Но
ведь кто-то убил этих… Зальцмана, Зятькова.
— Да, и теперь я отнесусь к этой угрозе самым серьезным
образом. Но психи психами, а бизнес бизнесом. Господин Ястыков отнюдь не
сумасшедший, можете мне поверить. Мой заклятый враг и распоследняя гнида — это
да.
В устах сдержанного доктора эти слова были настолько
неожиданны, что Николас дернулся.
— Этот человек всю жизнь стоял у меня поперек дороги, —
тусклым от ярости голосом проговорил Куценко. — Никогда не забуду, как… Ладно,
оставим детские травмы в прошлом. Лучше давайте о настоящем.
Поиграл желваками, как бы дожевывая остатки эмоций. Снова
сделался сух, деловит.
— Вы не представляете, что значит эта сделка. Не только
лично для меня. Для всей страны, уж простите за пафос. Понимаете, у нас
практически отсутствует фармацевтическая промышленность. Во времена
социалистической интеграции за производство лекарств отвечали Венгрия и Польша,
что-то закупалось в Индии, в счет уплаты государственного долга. Оригинальных
препаратов у нас не изготавливали вовсе, одни дженерики — ну, копии зарубежных
лекарств. На разработку нового оригинального лекарственного средства нужно потратить
лет десять исследований и сотню-другую миллионов долларов. Нашему государству
это не под силу, частным производителям тем более. Если же мне удастся купить
Ильичевский комбинат, наша фармацевтика вступит в новую эру. У меня есть
инвестор, германский концерн с мировым именем, готовый вложить в модернизацию
«Ильича» и разработку оригинальных препаратов четверть миллиарда.
Представляете, что это будет? На отечественной производственной и научной базе,
собственными силами мы начнем изготавливать новые лекарственные продукты, не
имеющие аналогов, а стало быть, конкурентоспособные на мировом рынке! Впервые с
незапамятных времен. Вы только вдумайтесь!
Николас попробовал вдуматься, но особенного впечатления эта
перспектива на него не произвела. Какая разница, где произведены лекарства?
Были бы хорошими да не слишком дорогими, и ладно. Патриотизм Мирата Виленовича
безусловно вызывал уважение и сочувствие, но гораздо больше Фандорина сейчас
волновала судьба семьи и, что уж геройствовать, своя собственная. Всё же из
вежливости он спросил:
— А чем это не устраивает Ястыкова?
— У Яся другие планы, — мрачно сказал Куценко. — Чтоб было
понятней, я вам коротенько расскажу, что это за персонаж.
