– Не знаю, – прошептала я.
– Скажи мне честно, – настаивал Нэйтан, – если бы мы с тобой сегодня не встретились, ты бы уже?..
Я не могла произнести ни слова. Покачала головой и заплакала.
– Именно поэтому я должен тебе помочь.
Не переставая плакать, я спросила:
– А что будет с Грантом?
– Что будет с Грантом? Он должен заплатить за то, что сделал, и заплатит – когда-нибудь. Когда у тебя уже родится ребенок и ты закончишь школу. Но на данный момент он прав: ни ты, ни Элиза не должны страдать от того, что он натворил. А вот если я назовусь отцом ребенка, то смогу защитить вас от всего этого. И заодно позабочусь, чтобы Грант получил по заслугам.
– А Рэнди? Думаю, ему будет не очень весело услышать, что мы с тобой… – начала было я.
– Да, – кивнул Нэйтан. – Но ты права насчет него. Если бы ты рассказала ему правду и попросила помочь, он бы немедленно согласился. И тогда его мечты были бы растоптаны. Так что пусть лучше дуется на нас, чем так рисковать.
Почувствовав наконец, что могу вздохнуть, я села.
– Ты самый лучший друг. Но, Нэйтан, я не могу тебя об этом просить.
– А ты и не просишь. Это я тебя прошу. И давай не забывать: это же я тебя подвез домой. Учитывая состояние Гранта, мне вообще не следовало оставлять тебя с ним одну, и теперь меня тоже мучает совесть. Поверь, если бы можно было сделать как-то иначе, я бы сделал, но другого выхода я не вижу.
– А твои родители? Им-то как это все проглотить? – вдруг осенило меня.
По глазам Нэйтана было видно: об этом он еще не подумал. Ему потребуется время, чтобы обдумать возможные варианты. Его ответ меня снова потряс:
– Все просто. Нам нужно пожениться.
– Что?!
– Это единственный вариант избежать шума. Конечно, некоторым прихожанам будет сложно смириться с обстоятельством, что сын пастора обрюхатил местную девушку. Но если мы поженимся, это всем покажет, что я, по крайней мере, пытаюсь поступать правильно. Надеюсь, этого будет достаточно.
– Нэйтан, мне не интересно, как будут реагировать прихожане, а вот что насчет твоих родителей? Они-то что скажут?
Он пожал плечами:
– Не знаю. Они всегда говорят о том, что надо уметь прощать. Думаю, теперь они смогут доказать истину на практике. Некоторое время им, конечно, будет трудно, но рано или поздно они поймут.
Я помолчала – взвешивала все предложения Нэйтана. Он говорил весьма убедительно, но мои нервы были на пределе, так что, возможно, я даже не все поняла.
– Мы что, уже достаточно взрослые, чтобы пожениться? Я имею в виду, мы оба несовершеннолетние. Разве Грант и твои родители могут дать согласие?
– Грант – запросто, нам есть чем его припугнуть. А мои родители? Да я уверен, что они скорее насильно нас поженят, чем позволят тебе быть матерью-одиночкой. Они согласятся, поверь мне.
Нэйтан огляделся.
– Так что?
– Ты абсолютно уверен? – спросила я, словно в тумане.
Нэйтан сделал глубокий вдох. А когда выдохнул, расплылся в улыбке:
– Нет, конечно. Но ради тебя я готов рискнуть.
Когда мы вернулись в дом, Грант все еще сидел там, где мы его оставили. Стоило мне на него снова взглянуть, как мой живот свело судорогой. На его лице застыла паническая гримаса, и он прекрасно понимал, что теперь его дальнейшая судьба в наших руках. Моих и Нэйтана.
– Могу ли я спросить, что вы решили? – спросил Грант с нервным смешком.
– Мы решили, что вы – жалкое подобие человека, – невозмутимо сообщил Нэйтан. Да, не таким я представляла начало этого разговора, но мне понравилась его откровенность.
– И… мы решили, что Мэдди и Элиза не заслуживают того, чтобы вскрылась позорная правда о том, какой вы урод, – добавил Нэйтан.
Грант с облегчением вздохнул:
– Так каков план?
Нэйтан подошел ко мне ближе и обнял.
– Отцом ребенка буду я. И мы с Мэдди поженимся.
– Поженитесь? – Глаза Гранта стали размером с блюдца.
– Ну да, чтобы моим родителям было легче.
– И все? Вы поженитесь, и мы будем жить дальше? – недоверчиво уточнил мой отчим.
– Не совсем, – помотал головой Нэйтан. – Вы отправитесь в реабилитационную клинику, а Элиза останется у нас до тех пор, пока не вылечитесь полностью.
Грант посмотрел на меня.
– Мэдди, еще одна причина для тебя выйти за меня замуж – так легче получить опеку над твоей сестрой, пока Грант будет в клинике.
На лице Гранта выразилось отчаяние. Он покачал головой:
– Ни за что. Вы не можете забрать Элизу! Она моя дочь.
Теперь наконец смогла заговорить я:
– Мы ее не «забираем». Мы просто позаботимся о ней, пока ты будешь проходить курс лечения, сколько бы времени он ни продлился. Она моя младшая сестра, и я хочу, чтобы она была в безопасности.
Видя, что спорить бесполезно, Грант пробормотал:
– И что теперь?
Мы с Нэйтаном снова обменялись недоуменными взглядами. А ведь так далеко мы и правда не заглядывали. Конечно, стратегия у нас была, но как ее осуществить, точно сказать мы не могли. Нэйтан посмотрел на часы. И сказал мне:
– Церковь скоро закроется. Надо ведь сказать родителям?
Я медленно кивнула:
– Но… можно мы позовем Рэнди? Боюсь, что второй раз все рассказывать у меня мужества не хватит.
Нэйтан одобрительно кивнул.
– А как же я? – снова занервничал Грант. – Мне тоже пойти в церковь?
– Конечно, нет, – ответила я ему. – Не хочу видеть тебя рядом в такой момент.
– А как я узнаю, что вы не собираетесь рассказать… что-то другое?
– Ты что, сомневаешься? – оскорбленная, крикнула я.
– Не волнуйтесь, – заверил его Нэйтан. – У нас есть план, и мы будем действовать по нему.
– А что вы им про меня-то скажете? – упорствовал Грант.
– Что вы отправляетесь в реабилитационный центр – лечиться от алкогольной и наркотической зависимости. В любом случае все когда-нибудь об этом узнали бы, так что лучше рассказать сразу.
Гранту крыть было нечем, и он просто один раз кивнул.
Двадцать минут спустя наши с Элизой вещи были собраны и сложены в багажник машины Нэйтана. Грант прощался с Элизой и горько плакал.
– Милая, – говорил он ей, – папе придется уехать на несколько недель. О тебе в это время будет заботиться твоя сестренка, ладно?
– Куда ты уедешь? – спросила она.
Губы Гранта задрожали, и он срывающимся голосом ей ответил:
