Еще в самый первый год войны британское правительство через своих дипломатических представителей в Осло получило предупреждение о том, что немцы работают над новым ужасающим оружием. Английский военно-морской атташе получил анонимное сообщение, в котором говорилось, что таким оружием была управляемая ракета сверхдальнего действия. С тех пор поступило много других сообщений, но приводимая в них информация была противоречивой и запутанной. Однако она была достаточно серьезной, чтобы привлечь внимание Имперского генерального штаба, и совет по военной разведке при Комитете начальников штабов рекомендовал, чтобы угроза создания немецкого оружия дальнего действия была исследована. Сделать это поручили Дункану Сэндису, который входил в британскую группу, проводившую собственные эксперименты по созданию боевой ракеты, и потому был признанным экспертом в этой области, и который тогда одновременно являлся заместителем министра военных поставок.
В мае 1943 года он представил свое первое короткое сообщение. В нем утверждалось, что после пяти разведывательных полетов над Пенемюнде
[257]
, на острове в Балтийском море, расположенном так близко к материку, что практически был его частью, можно считать доказанным, что Германия экспериментировала с управляемыми ракетами большой дальности и что в будущем возможны атаки ими английской территории, по всей вероятности Лондона. Немцы также экспериментировали с оснащенными реактивными двигателями самолетами, возможно, с ракетными ускорителями.
После этого над Пенемюнде начались регулярные разведывательные полеты и было получено множество фотографий, на одной из которых была ясно видна крылатая ракета на пусковой платформе. Между прочим, объектом, запечатленным на фотографии, была не ракета «Фау-2», которая позднее использовалась против Лондона, Бельгии и Голландии, а ее непосредственная предшественница, которую называли «Фау-1», крылатая ракета, в целом бывшая совершенно иным типом оружия. Сэндис теперь рекомендовал подвергнуть исследовательский центр в Пенемюнде мощным бомбардировкам, тем более что имелись серьезные основания полагать, что немцы уже продвинулись дальше стадии чистых экспериментов. Было, например, известно, что подозрительные земляные и строительные работы велись около Фекана, Ваттена
[258]
и Сент-Омера — короче говоря, именно там, где можно было ожидать обнаружения стартовых позиций нового оружия, если оно должно было использоваться против Англии, и в частности против Лондона.
Герберт Моррисон, как человек, несший максимум ответственности за внутреннюю безопасность, полагал, что уже надо готовиться к полной эвакуации столицы, но лорд Черуэлл, научный советник Черчилля, не был склонен воспринимать эту проблему всерьез. Он считал, что если бы даже ракеты имели 10-тонную фугасную боеголовку, то причиняемый ими ущерб, хотя и значительный, все же не требовал бы полной эвакуации. Мнения разделились, но была одна вещь, с которой все были согласны: предложение Сэндиса совершить на Пенемюнде мощный налет. Тогда Черчилль отдал соответствующие распоряжения.
17 августа 1943 года поток бомбардировщиков
[259]
начал длинный перелет к Балтийскому морю, чтобы атаковать Пенемюнде, — более 900 километров. Это была залитая лунным светом ночь, и бомбардировщики приближались к побережью на высоте всего 2400 метров. Бомбардировщики в больших количествах не первый раз появлялись в окрестностях Пенемюнде, но до этого они всегда направлялись к Берлину, и тяжелые зенитные батареи вокруг аэродрома и озера Кёльпин на другом берегу Пенне и вокруг Карлсхагена
[260]
, и более легкие пушки в соседнем лесу и на бетонных крышах многих экспериментальных сооружений никогда не вступали в действие. Подобная тактика Братца Кролика
[261]
всегда приносила хорошие дивиденды — волны бомбардировщиков с ревом пролетали наверху, а их экипажи и не подозревали, какая замечательная цель лежит под ними.
Конечно, немецким властям приходили мысли относительно налета, но он казался маловероятным, так как они считали, что разведки союзников не имеют никакого представления о том, что происходит в Пенемюнде. А там был расположен огромный исследовательский центр со множеством производственных зданий, сборочных цехов, складов, водопроводных сооружений и, на небольшом расстоянии от них, с домами многочисленных работников. В окрестностях также находился концентрационный лагерь — дешевая и многочисленная рабочая сила из него требовалась в Пенемюнде. Прямо в центр этой области была проложена новая железнодорожная линия. Союзники едва ли могли не суметь обнаружить подобное место.
Той ночью пришло предварительное предупреждение, как это часто происходило и прежде. Были отданы распоряжения выключить обычное освещение и пользоваться только аварийной системой. Затем Пенемюнде постепенно исчез из поля зрения под вздымавшимися облаками дыма, изрыгаемыми специальными постановщиками дымовой завесы, стоявшими на якорях в Балтийском море. Также были зажжены ложные огни, чтобы обмануть атакующих, поскольку к этому времени стало очевидно, что их цель — Пенемюнде, а не Берлин. Бомбардировщики проигнорировали огни и начали сбрасывать бомбы; они явно знали, где находятся.
К свисту бомб теперь добавился грохот зенитных батарей, перемалывавших небо. Начали неистово взрываться бомбы. Наконец наступила очередь Пенемюнде. Налет продолжался приблизительно полчаса, и вскоре дымовая завеса над всем районом начала приобретать розовый оттенок от пожаров, разгоравшихся внизу. Сильно пострадал жилой район служащих, расположенный в Карлсхагене, многие здания горели, но северная, и наиболее важная, часть самого исследовательского центра была едва затронута.
Когда наступило утро, над руинами поднимались облака дыма. Все еще продолжались пожары в лесу, в штабных зданиях, в Карлсхагене и в лагере иностранных рабочих. Основной ущерб был нанесен восточной части центра, которая сильно пострадала: испытательные стенды, экспериментальные цеха, электростанция, опытный завод, жилой поселок и лагерь иностранных рабочих в Трассенхайде
[262]
подверглись интенсивной бомбежке. Были почти полностью разрушены жилой поселок для инженеров Пенемюнде и их семей, бараки лагеря в Трассенхайде и административные здания в бывшем морском курорте Карлсхагене. Но очень много бомб упали в море или в дюнах, не причинив вреда, и важнейшие объекты центра типа стартовых позиций, аэродинамической трубы и контрольно-измерительного центра остались нетронутыми. Сильные повреждения получили сборочные цеха, склады, ремонтные мастерские, гаражи и заправочная станция. Погибли 735 человек, включая множество видных ученых и инженеров.
