– Только я буду крепко тебя держать, – продолжал Ваня.
– А чего это ты решаешь за меня, что я должна делать?
– Но все умные девочки сначала долго ходят по магазинам, смотрят, что им нравится, а что нет, и только после этого покупают то, что понравилось им больше всего. А разве ты у нас не умная девочка?
Маша хмыкнула, но не ответила.
– Вот, я и предлагаю тебе сначала посмотреть, какие там у них есть игры в ассортименте. А уж потом, когда тебе, действительно, что-то очень понравится, ты сделаешь свой выбор. Не забывай, они могут заставить тебя играть в то, что тебе будет и не по вкусу.
– Ладно, я согласна, – как бы делая Ване большое одолжение, согласилась Маша.
– Вот и хорошо.
Ваня отпустил любительницу компьютерных игр и осторожно поднялся, а Маша, почувствовав свободу, попыталась вскочить, но была схвачена за руку.
– Ты же обещала мне, – в голосе Вани слышался укор.
– Мало ли, что я обещала! – пытаясь вырваться, сказала Маша.
Одной рукой обхватив хитрулю вокруг талии, а другой – за руку выше локтя, Ваня почувствовал, что в таком положении его своевольная подружка наиболее управляема.
Какое-то время Маша не оставляла попыток освободиться, но, убедившись, что у неё не получится, топнула ногой от злости, и покорилась чужой воле.
15
С того места, где они сейчас находились, барак хорошо просматривался через прозрачные стены. В тот момент, когда Ваня в очередной раз придавил сопротивляющуюся Машу, к бараку-компьютеру подошёл очередной огрызок души. У него были не огненные, как у сгустков, но красные глаза.
«Наверное, от бессонных ночей, проведённых перед компьютером», – догадался Ваня.
Как только обгрызенная душа переступила через рамку компьютерного экрана, барак наполнился настоящим шквалом аплодисментов, от которого Огрызок качнуло назад.
– Приветствую победителя из победителей! – послышался голос, который, казалось, доносился отовсюду, производя, видимо, душеледенящее ощущение, потому что пришедший в ужас Огрызок завертелся, как юла, в безрезультатных попытках определить место, из которого он доносился.
– Кто ты? – закричала несчастная перепуганная душа.
– Я – твой победитель! – ответил вездесущий голос. – Я Космический Разум, победитель людей!
– Каких людей? – спросил Огрызок, трясясь от страха.
– Таких, как ты, обгрызенный ублюдок, – ответил Победитель, не стесняясь в выражениях. – Посмотри на себя! Ты ещё при жизни платил мне своей бессмертной душой за удовольствие, которое я тебе давал… За что я тебе очень благодарен, – добавил его вездесущий голос, сменив ненависть на едкую иронию.
– Ничем я тебе не платил! – дерзко выкрикнул Огрызок, ещё не представляя себе, чего это может ему стоить.
– Дайте ему зеркало, – приказал Космический Разум.
Перед обгрызенной душой тут же, как из воздуха, появилось большое зеркало, посмотрев в которое несчастная душа упала как бы замертво.
– Что, не понравился портретик? – захохотал Победитель людей. – Идиот! Он ещё вздумал мне перечить! Мне, одурачившему миллионы за какие-то десятки лет! Поднимите эту безмозглую обгрызенную дылду! – приказал он. – Я хочу, чтобы он всё понял. От этого его пребывание здесь станет ещё невыносимее, а моё – ещё приятнее.
Над лежащим без чувств Огрызком разорвалась небольшая шаровая молния, отчего он тут же вскочил, растерянно озираясь по сторонам.
– Стоять, безмозглая дылда! – вездесущий голос перешёл на крик. – И только попробуй мне ещё раз разыграть слабонервного! Тебя, когда ты в играх убивал сотнями, нервы не беспокоили? Отвечай, я сказал!
– Н-нет! – промычал несчастный Огрызок, боясь опять сделать что-нибудь не так.
– Так вот знай, гнусный раб, что наступило время твоей последней игры, которой ты будешь помогать мне коротать вечность. Понял?
– П-п-пон-нял, – поспешил с ответом Огрызок, боясь прогневить своего победителя. – К-как ск-кажет-те. – Вид у этого обгрызенного «победителя из победителей» был такой пресмыкающийся, что Ване захотелось дать ему по обгрызенной морде.
– Вот так уже лучше! – Злой Гений явно был доволен. – Я тебя похваливал, идиота, чтобы ты лучше меня слушался, но теперь это время прошло. Ты понял? – Он заорал так, что даже Ване, находящемуся на достаточном удалении от происходившего в бараке-компьютере действа, стало не по себе, а Маша тихо застонала.
– Что, тебе всё ещё хочется оказаться на месте этого огрызка? – не поворачивая головы, спросил Ваня.
– Меня тошнит! – послышалось в ответ.
– Скажи спасибо, что тебя просто тошнит, а не трясёт, как ту несчастную «дылду», – сочувственно заметил Ваня. – Интересно, каких бы характеристик удостоилась ты у этого Космического Разума? Может, будем уходить отсюда?
– Не могу, меня ещё очень сильно тянет туда, – еле выговаривая слова, ответила Маша.
– А-а, – с пониманием протянул Ваня, – ты ещё не насмотрелась! – Ему ничего не оставалось, кроме как предоставить своей подружке возможность досмотреть это «кино» до его фатального завершения.
– Счётчик удачных попаданий, ко мне! – проревел вездесущий голос.
Маленькое существо на коротких кривых ногах с длинной-предлинной шеей, свёрнутой змеиными кольцами, тут же появился перед трясущимся от страха Огрызком. На конце этой невероятно длинной шеи находилась змеиная голова с десятками выпученных глаз, которые могли вылезать из своих орбит и тогда становились похожими на усики жуков, которыми они исследуют находящийся перед ними объект. Длинная шея опустилась до уровня головы исследуемой души, и один из глаз Счётчика присосался к глазу побеждённой жертвы. Эта процедура была ничем иным, как считыванием информации, которое продолжалось доли секунды, после чего глаз Счётчика вернулся на своё место, а сама голова резко поднялась вверх и уткнулась в большое табло, висевшее на самом видном месте, на котором в бешеном темпе замелькали цифры.
Когда бешеная пляска цифр остановилась, вездесущий голос Победителя с нескрываемым удовольствием произнёс на удивление совершенно спокойно:
– Вот это так малый! Потрудился для нас на славу!
Не успело отзвучать последнее сказанное слово, как весь барак наполнился хором невидимых певцов. С музыкальной точки зрения, то, что они пели, представляло собой образец иступлённой какофонии. Голоса звучали до того нестройно, что это производило впечатление чего-то достаточно продуманного и подчиняющегося каким-то особенным законам антигармонии. Текст состоял из трёх слов: «Слава Победителю Людей!»
– Начали! – Вездесущий Голос оборвал какофонию на полузвуке.
В следующее мгновение раздался бой барабанов, и со всех сторон появились руки, держащие штыки, автоматы, гранатомёты, до боли знакомые трясущейся от страха душе по любимым компьютерным играм. Все эти орудия смерти выстроились в определённой последовательности, отдалённо напоминающей лабиринт.
