Таня мыла посуду, а Рита вытирала тарелки полотенцем. Две женщины, объединённые одним горем, молчали, думая каждая о своём. Таня думала, как бы было хорошо, если бы сейчас рядом с ней стоял сын Ваня и помогал расставлять посуду по местам. А Рита думала, что Маша могла бы подружиться с Ваней, и они бы ходили друг к другу в гости.
Закончив с посудой, они пошли в Ванину комнату. Рита легла, а Таня села рядом с ней на стуле, взяв в руки книгу, которая лучше, чем она, могла ответить на Ритины вопросы. Это была книга Поселянина «О страдании». Таня открыла книгу и начала читать:
«”Зачем страдание?” Вот первый страшный вопрос человека, поражённого недугом, потрясённого смертью отца, матери, ребёнка. Из души человека вырывается один крик: “Зачем, зачем?” – Он становится молчалив. Его взгляд замирает. Он словно старается рассмотреть что-то в пропасти, где погребено его счастье...»
Рита слушала, затаив дыхание. Эти проникновенные слова были так созвучны её собственным переживаниям. Она, то начинала плакать, то успокаивалась, как если бы ей дали успокоительных капель. А Таня всё читала и читала.
«Надо углубить своё сердце горем ещё более чем радостью. Надо воспитать в себе ум, пламя, бескорыстную доброту, самопожертвование; надо достичь в любви высоты долга, и такая любовь, конечно, ещё прекраснее, чем любовь, как наслаждение...»
27
После венчания Серёжа и Рита поехали в своё второе свадебное путешествие. На этот раз в Сергиев Посад. Таня сказала, что лучшего места для такого случая и придумать нельзя, а к её советам в этой семье с недавнего времени стали прислушиваться, особенно Серёжа, который искренне был благодарен за всё, что она сделала для него и для Риты.
Таня была здесь же, на заднем сидении машины, и выглядела веселее, чем обычно.
– Танечка, а ты обещала нам рассказать о Сергиевом Посаде, – Серёжа обратился к новой подруге их семьи, глядя в висевшее перед ним зеркало. Последние события так сблизили их, что они перешли на «ты».
– Серёжа, – властно вмешалась в разговор Рита, – ты бы лучше на дорогу внимательнее смотрел, а то с твоими разговорами…
– Нет, нет, не надо о плохом, – Таня поспешила перебить Риту, чтобы не дать ей договорить до конца. – Всё у нас будет хорошо: и доедем, даст Бог, хорошо, и поговорить успеем. – Она посмотрела на Риту долгим взглядом и, наконец, подводя итог своим мыслям, мягко улыбнулась: – Да, Ритуля, ты ещё не очень похожа на жену венчанную. Трудно тебе будет перестроиться, но всё-таки придётся.
– Это что ещё я должна вам перестроить? – откликнулась Рита с наигранно сердитым видом, потому что настроение у неё тоже было лучше, чем обычно. – Смотри, как ты с ним спелась, вам хоть дуэтом выступай!
– Рита, не перебивай! – вмешался Серёжа, который, в отличие от женщин, просто светился. – Танечка, пожалуйста, расскажи подробней о жене венчанной.
– Жена венчанная должна подчиняться мужу и во всём его слушаться.
– Риточка, ты слышала?
– Слышала, слышала. А я-то никак не пойму, от чего это ты радостный такой! Ну, ладно, жена должна слушаться мужа, а муж? – Рита повернула голову и с интересом посмотрела на Таню.
– А муж должен любить свою жену, как себя самого, и заботиться о ней.
– Слышал, сияющий? Любить и заботиться, а не всё делать наперекор!
– Мамочка, неужели я тебя не люблю? – Серёжа посмотрел на Риту так, что у Тани даже защемило сердце от того, что называется «бабьей завистью».
– Толку от твоей любви, если ты всё делаешь наоборот. – Рита поджала свои красивые губки, чем привела Серёжу в полное умиление.
– Я исправлюсь, слышишь, мы, ведь, теперь с тобой одно целое. Мне теперь легче будет понимать тебя.
Рита посмотрела на мужа полным удивления взглядом, но ничего не сказала, что уже само по себе было необычно.
Следующие несколько минут они ехали, молча, думая каждый о своём. Рита первой очнулась от своих мыслей и вернулась к реальности.
– И кого же мы там увидим?
– Где там? – не сразу поняла Таня.
– Ну, куда мы едем.
– А, в Лавре? Там мы увидим Преподобного Сергия.
– Ну, теперь я поняла! Нашего Серёжу везут к Сергию! Всё для него!
Серёжа довольно засмеялся.
– И что же этот Сергий? Он в монастыре живёт?
– Нет, он там лежит мощами в Троицком соборе, – улыбнулась Таня. – Умер он в 1392 году.
Рите стало неловко, и она поспешила задать следующий вопрос:
– И что, он помогает?
– Помогает, если мы веруем.
– А если не веруем?
– Тогда незачем и ехать, – вмешался Серёжа.
– У нас принято считать, что верующие – это только бедные, униженные, обездоленные, проще говоря, неудачники, – тихо начала Таня. – А ведь это не так. Вот Преподобный Сергий был из бояр, а по смерти родителей отдал своё имение женатому брату и ушёл в дремучий лес.
– В лес? И как же он там жил? – Рита посмотрела на Серёжу так, как будто это он был всему виной.
– Божьей помощью и своими трудами. Землю обрабатывал, срубил себе келейку, церковку и молился без устали день и ночь.
– А что же он там ел?
– Да что Бог пошлёт: хлеб ему иногда брат привозил, а так ягоды, коренья. Он с младенчества постник был: по средам, пятницам даже грудь не брал.
– Если бы моя Маша делала то же самое, я бы или с ума сошла, или залечила бы её, – тяжело вздохнула Рита.
– Но у него-то родители были благочестивые, – продолжала Таня. – Не чета нам с тобой. Они тоже мощами лежат недалеко от своего великого сына в Хотькове, преподобные Кирилл и Мария.
– И что же такого великого сделал их сын? – спросила Рита.
– Да ничего, в принципе: трудился, не покладая рук, ходил в старых изношенных одеждах, избегал людской славы, любил людей и молился Богу.
– И чего же тогда ты говоришь, что он великий?
– А ты вот сама посуди, и Таня тихим ровным голосом начала свой рассказ.
Один земледелец из отдалённой страны много слышал о Преподобном Сергии и пожелал видеть его. Придя в его монастырь, он спросил, где можно найти великого старца. Его отправили в сад, где Преподобный в тот момент копал землю. Увидев монаха в выгоревшей, худой одежде, земледелец подумал, что его обманули, так как надеялся видеть Сергия в великой славе и почести.
Как он ни пытался узнать, где можно увидеть Преподобного, ему отвечали, что он уже видел его в саду. В этот момент Преподобный возвращался из сада. Приезжий даже отвернулся, чтобы не смотреть на проходящего, и подумал: «Какого большого труда стоило мне прийти сюда, и мой труд оказался напрасным, потому что я надеялся видеть Преподобного, о котором так много слышал, в великой славе и почести».
