Перед вступлением Красной Армии в республики Прибалтики на их территории уже была подготовлена база для дальнейшего антисоветского сопротивления. При этом в Латвии и Эстонии антисоветские подпольные группы были созданы при прямом участии германских властей, а в Литве — без их участия
{1996}.
В Латвии первые месяцы после освобождения основной территории республики, по данным советских властей, «прошли сравнительно спокойно, и случаи открытых выступлений повстанцев были редкими. В этот период повстанцы «связывались между собой» и «организационно оформлялись». К декабрю 1944 г. антисоветская повстанческая сеть в Латвии была сформирована в единую организацию. В середине января 1945 г. этот подпольный центр созвал совещание представителей повстанческих групп, на котором были назначены руководители групп по уездам и было принято решение о расширении деятельности групп на местах. К февралю 1945 г. повстанцы распространили свою деятельность на территорию шести уездов Латвии, при этом были отмечены 3–4 крупных повстанческих центра (450–500 чел.). В конце 1944 г. — начале 1945 г. НКГБ Латвийской ССР раскрыл деятельность ряда подпольных антисоветских организаций, в том числе «Стражи Латвии» и «Майский флаг»
{1997}. К 1 апреля 1945 г. в Латвии было ликвидировано 56 бандповстанческих групп, арестовано и задержано около 8 тыс. «враждебно настроенных лиц», изъято три типографии и большое количество оружия. К 1 мая 1945 г. около 100 групп повстанцев действовало в Абренском и Мадонском уездах Латвии — обычно в их составе было от 3 до 15 чел. (редко — до 50 чел.). По советским данным, они были связаны с германской военной группировкой в Курляндии
{1998}.
Во втором квартале 1945 г. территориальная сфера бандповстанческой активности в Латвии расширилась, охватив девять уездов республики. При этом произошла «политизация» повстанчества, и террор в отношении советского и партийного актива стал осуществляться без сопутствовавших ему ранее грабежей. Активизация деятельности повстанцев объяснялась советскими органами как наступлением летнего периода, так и тем, что после капитуляции германских войск в Курляндии в лесах скрылась «часть солдат и почти весь командный состав Латвийского легиона и власовских соединений». Питались надежды на скорую легализацию повстанцев, которые оказались в таких группах «случайно», тем более что для этого были некоторые основания — в первой половине 1945 г. из лесов добровольно вышли 1,5 тыс. чел.
{1999}
В освобожденных районах Эстонской ССР по состоянию на сентябрь 1944 г. бандповстанческих проявлений не было, что, как уже говорилось, объяснялось бытованием в этой республике ожиданий безболезненного послевоенного восстановления ее независимости от СССР. До весны 1945 г. у повстанческих групп преобладала выжидательная, «оборонительная» тактика
{2000}. К началу мая 1945 г. бандповстанческая деятельность «заметно стала активизироваться»
{2001} в связи с тем, что надежды на признание независимости Эстонии не оправдались. Значительную помощь эстонским бандповстанцам («лесным братьям») оказывали подпольные группы, действовавшие в городах и крупных поселках («городские братья»), которые снабжали «лесных» документами, медикаментами и сообщали им о предполагаемых облавах и арестах. В эту деятельность были вовлечены молодежные организации, которые зачастую прикрывались комсомолом
{2002}. Всего в Эстонии с октября 1944 г. по апрель 1945 г. было арестовано 8909 чел. из числа «активных участников антисоветских организаций»
{2003}. К 1 мая 1945 г. в производстве органов НКГБ ЭССР находились дела «по контрреволюционным преступлениям» еще на 3896 чел.
{2004}
В Литве действовали организации «Литовский национальный фронт», «Независимая Литва», «Железный волк», «Гедиминас» и «Литовская освободительная армия», которая была самой многочисленной и имела в своем составе вооруженные отряды «Ванагай»
{2005}.
[63]
13 июня 1944 г. ВКОЛ призвал литовцев «не оказывать вооруженное сопротивление Красной Армии и перейти к пассивному сопротивлению, противиться мобилизации, скрываться до окончания войны»
{2006}. Некоторые бандповстанческие отряды оказали сопротивление Красной Армии при ее вступлении в Литву в июле 1944 г. К сентябрю 1944 г. деятельность повстанческих групп активизировалась, зимой 1944–1945 гг. поутихла и возобновилась с наступлением весны. К 1 апреля 1945 г. в тюрьмах Литовской ССР находилось 9 тыс. чел., арестованных органами НКВД и НКГБ, основную часть которых составляли участники бандповстанческих формирований. В апреле — мае 1945 г. бандповстанческие проявления имели место в большинстве уездов республики. К 10 июня 1945 г. в Литве действовали 142 повстанческие группы (6246 чел.), в том числе 11 польских (1198 чел.)
{2007}.
В целом к весне 1945 г. в повстанческом движении в Прибалтике принимали участие до 30 тыс. литовцев, 10–15 тыс. латышей, 10 тыс. эстонцев
{2008}. В этот период, когда оккупанты по объективным причинам уже не могли оказывать помощь повстанцам, в Прибалтике и на Западной Украине был отмечен рост числа бандповстанческих проявлений
{2009}, по причине ожиданий помощи со стороны «западных демократий». Однако отсутствие такой поддержки свело на нет надежды антисоветских повстанцев на восстановление независимости, затруднило их деятельность
{2010} и способствовало бегству части населения Прибалтики на Запад.
Деятельность бандповстанческих организаций в западных регионах СССР проявлялась в двух основных формах — «военной» и «политической». Вооруженные акции повстанцев включали боевые столкновения с частями Красной Армии и войсками НКВД, нападения на села и райцентры
{2011}, диверсии
{2012}, индивидуальный террор в отношении представителей сельского актива (председатели и члены сельсоветов, и др.), работников районных и областных органов советской власти, компартии и комсомола, гражданских учреждений (в частности, сберкасс), сотрудников НКВД/НКГБ, военнослужащих Красной Армии, местных жителей, демобилизованных из Красной Армии, бойцов истребительных отрядов, крестьян, получивших землю от советской власти. Так, только в период с июля по август 1944 г. в Тернопольской обл. повстанцы совершили 40 терактов и 87 налетов, во время которых убили 50 чел. из числа партийного и советского актива. Польские бандповстанцы к январю 1945 г. только в двух районах Гродненской обл. (Лидском и Вороновском) убили более 120 чел.
{2013}
