«О! – обрадовался Федор. – Диалог пошел!»
– Зато у меня есть. Я два билета куплю: мне и тебе. Тебе очень нужно вернуться домой.
Он говорил, и лицо Лены становилось все более живым. Вот только выражение было какое-то…
– Что ты ко мне лезешь?! – начала она утробным голосом, который быстро вырос до фальцета. – Я тебя звала?! Что ты ко мне пристал?! Отвали! Ты мне никто! Ненавижу тебя! Гад! Сволочь!
Она вдруг принялась лупить партнера цветами – и получалось, между прочим, больно. Федор сначала пытался что-то отвечать, ловить ее руки… а потом подумал: «Да пошла она!»
Крепко схватил запястья Лены и сказал:
– Сейчас иду к Алине, переодеваюсь в свое – и крутись сама, как хочешь! Истеричка!
Захотелось еще врезать партнерше по лицу (говорят, при истерике помогает), но Федор передумал, слегка оттолкнул Лену от себя и двинулся к торчащей над переходом букве «М». На душе было легко и противно.
* * *
Алина встретила его в коротеньком, как жилетка, атласном халатике.
– А ты один? – хозяйка даже не прятала радости. – Пойдем, я такие тефтели приготовила!
Федор принюхался и сглотнул слюну. Пахло божественно. Особенно с учетом того, что за сутки он съел только тарелку супа.
– Да я не голоден… – попытался изобразить необременительность Федор, но Алина его уже тащила на кухню.
– Мужчина должен хорошо питаться! – убеждала она гостя. – Особенно такой… мускулистый! Тебе же нужно поддерживать мышечную массу.
Вблизи тефтели не пахли, а благоухали.
– Я тебе одну положу, – предложила Алина. – Не понравится – не ешь.
Федор не смог ответить – боялся, что слюна выплеснется на подбородок. Просто кивнул и сел за стол.
Вкус тефтелей не уступал запаху. Только на третьей Федор смог остановиться и пробормотать:
– Спасибо, очень вкусно, но я вообще-то…
– Раз вкусно – съешь еще одну!
Он проглотил еще две, после чего понял, что сейчас лопнет.
– Тогда чайку? Или кофе?
– Чаю. Черного, – ответил Федор и добавил мысленно: «Вот выпью и пойду».
Алина включила чайник.
– А где чай-то? – озабоченно спросила она в пространство и наклонилась почему-то к нижней полке, где стояли кастрюли.
Федор поспешно отвел глаза.
– Нашла! – радостно сообщила Алина и показала на пачку рядом с чайником. – Тебе с сахаром?
И облизнулась.
Федор понял, что еще чуть-чуть – и уходить придется с боем. Он вскочил.
– Да, наверное, я на вокзале попью!
– На каком вокзале?
– На авто. Мне домой пора.
Глаза Алины заполнились влагой. «Да что ж такое! – обозлился Федор. – Что ж они все ревут, и все в меня!»
– Да! – сказал он, стараясь не коситься на нижний край Алининого халатика. – Пора. Домой. И всё.
Пока он в ванной торопливо переодевался, в кухне что-то роняли и двигали. Федор выглянул, убедился, что на него ничего не собираются обрушить, и выбрался в коридор.
– Я это… – сказал он в сторону кухни, – пошел. Спасибо за тефтели! И одежду. И вообще.
Но Алина показалась из дверей комнаты. В руках она несла дамскую сумку формата «носи шкаф с собой».
– На! – хозяйка сурово вручила сумку Федору.
Тот автоматически принял ее и только потом сказал:
– Это не мое.
– Это Ленкино. И передай ей, что отель закрыт на ремонт!
– Слушай, но ей реально некуда…
– Завтра соседка приезжает. И бабка против. И вообще.
Федор тоскливо посмотрел на сумку и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Алина запустила в дверь тапком.
Из спальни показалась сухонькая, безупречно причесанная старушка.
– Алиночка, зачем же вы их прогнали? Такие милые молодые люди, у них такой сложный период…
– Знаете, Ирина Петровна, – сурово ответила Алина, – если вам нравятся сложные периоды, включите телевизор. И смотрите сериалы!
Алина ушла на кухню. Старушка сокрушенно покачала головой и пошаркала в туалет.
* * *
Час Федор сидел на скамейке у Алининого подъезда.
Позвонил отцу, чтоб посоветоваться, что теперь делать, но папа был явно не в духе. Недослушав, рыкнул в трубку:
– Будь мужиком, возьми ее за руку и увези.
Федор сразу вспомнил Егорова, который долбал его от тренировки к тренировке, и озверел. Хорошо им всем советы давать. Возьми! Уведи! Ее еще поймать нужно! Хотя бы найти…
Еще час Федор шлялся вокруг дома, а потом залип у школьного стадиона, где разминались малолетние футболисты под руководством вялого тренера.
– Можно я тут у вас побегаю? – спросил он у тренера.
– Валяй, – махнул рукой тот, – только детей не снеси.
Лена появилась на двадцатом круге. Может быть и раньше, но заметил ее Федор именно на двадцатом. Она стояла, упершись лбом в прутья забора, и с тоской смотрела на то, как партнер носится по стадиону.
– Присоединяйся, – крикнул Федор, притормаживая, – а то будешь толстая.
Лена промолчала.
После бега к Федору вернулась способность шутить.
– Да у тебя и правда депрессия, – нарочито озабоченно сказал он. – На шуточки про вес не реагируешь.
Лена молчала. Федор секундочку помялся и побежал дальше.
Лена стояла. Федор бегал. Он все надеялся, что в голову придет спасительная идея, и он поймет, что нужно делать. Но в голове была пустота, и он автоматически наматывал круги.
Каждый раз, пробегая мимо Лены, он с тревогой поднимал глаза – вдруг ушла? Но Лена так и стояла, прислонившись лбом к забору.
Федор бегал бы так до бесконечности. От истощения его спасли футболисты. Они закончили разминаться, и тренер вежливо попросил Федора не мелькать. Он с огромным облегчением собрал вещи и на слегка подгибающихся ногах двинулся к выходу.
Лена стояла у забора. Федор взял ее за руку и отодрал от прутьев. Он ожидал чего угодно: истерики, драки или банального сопротивления, но Лена неожиданно просто пошла за ним. Федор даже немного растерялся, но быстро сориентировался и повел. Для начала в кафе.
* * *
Федор листал меню и понимал, что есть не хочется совсем – Алинины тефтельки не переварились даже после марафона по школьному стадиону. Но и совсем ничего не заказывать нельзя…
Вежливое покашливание над ухом вывело его из тяжелых раздумий.
– Черного чаю, – приказал Федор официантке.
