— Поговори у меня! — Макота сунул под нос Крючку кулак. — Самоход — то не твое дело. Твое дело — телега, а она в озере! И шакаленок сбег! И мутант мой!!!
Не помня себя от гнева, атаман врезал Крючку по челюсти. Удар был силен — лопоухий упал. Сел, упершись ладонью в железо. По челюсти побежала струйка крови, Крючок потер подбородок. Глаза его сверкнули ненавистью. Макота этого не видел — сбежав по аппарели, он прыгнул в воду. Фыркая, присел, нащупал в мутной воде нижнюю часть клетки и с хриплым выдохом приподнял. Поставив клетку вертикально, попятился, разглядывая.
— А! — Задрав голову, он ткнул пальцем в сломанный замок. — Хто его сломал? Хто?! Да ты… ты што, сам шакаленка выпустил?!!
Макота по привычке потянулся к пистолету на ремне, забыв, что намокшее оружие не выстрелит.
— Пятнистый сломал, — глухо ответил сверху Крючок. — Мутант.
— Зачем бы он стал его ломать?! Ты чего врешь, сволочь ты поганая…
— Не вру. Пятнистый шакаленка выпустил, после всех расшвырял да рванул отсюда.
По целой аппарели сбежал запыхавшийся Дерюжка.
— Шакаленок там! — крикнул он.
— Где?!! — заорал атаман. Позабыв о своих подозрениях, он ухватил Дерюжку за ногу и, едва не стащив в воду, полез на мостки. — Где тварь?!! Сюда его!
— Не, уже далеко он. — Молодой бандит помог хозяину выбраться. — К берегу под мостками пробирается.
— За ним! Крючок, Бочка, берите машину, стволы — и за шакаленком! — распорядился Макота. — Кромвель — с ними! Сеть не забудь! Догоните, пока его катраны не сожрали! — Он окинул взглядом своих людей, машины, железные настилы, ведущие в огромную гулкую утробу Корабля. — Мне б с вами… Не могу, тута надо глядеть. Сами езжайте и шакаленка целым доставьте!
* * *
Вскоре под колесами мотофургона задрожал настил. Машина смогла съехать с плиты, когда местные притащили новую аппарель и установили ее рядом с той, что осталась целой. За рулем сидел Крючок, рядом — Бочка с ружьем и погнутой трубой, к которой еще со времен атаки на омеговский танкер он прикипел всем сердцем. На подножке стоял Кромвель с револьвером в руке, к плечу была пристегнута сетка. Крючок сосредоточенно смотрел перед собой. Он даже не жевал.
— Вон дичь! — воскликнул Кромвель.
На краю Соленого озера мелькнула фигура — беглец, покинув мостки, бросился к тропинке между слоистыми холмами, за которыми торчала темная вершина скалы.
— Ага! — заорал Бочка, возбужденно облизываясь. — Туда, Крючок!
— Куда? — хмуро спросил лопоухий.
— Вон же, вон! — Здоровяк ухватил его за плечо. — Ослеп от своей наркоты? Вон бежит!
Фургон повернул на квадратную площадку, с нее — на узкий мосток, приподнятый выше других на сваях.
— А мы того… людоедам на обед не попадемся? — засомневался вдруг Бочка.
— Нет, — ответил Кромвель, прищурившись. Он весь напрягся, нервно комкая длинными пальцами сетку. Монокль поблескивал на солнце. — Кочевники отступили на юг, мы едем на север…
— Погода плохая, — перебил Крючок. — Скоро буря.
Все уставились на небо за холмами — оно стало бледно-желтым.
— Э, какой цвет у него… — протянул Бочка. — Это чего так?
Кромвель пояснил:
— Иловая буря скоро. Во время нее все внутри Корабля прячутся, а кочевники закапываются.
— Как закапываются? А дышать чем?
— Назад надо, — решил Крючок, поворачивая руль.
— Ты чё?! — взвился Бочка. — Никакого «назад»! Едем за шакаленком! Он пехом топает, далеко не уйдет. До бури успеем его споймать и назад воротиться. Тем паче у нас вон, — он покосился на Кромвеля, — какой охотник бывалый.
Далеко впереди хромавший по тропинке беглец исчез между холмами.
* * *
Небо на горизонте стало темно-желтым. Миновав холмы, Туран обернулся. С мостков съезжал знакомый мотофургон, там сидели трое или четверо бандитов.
Впереди высилась скала, из расселины у основания били шипящие струи пара. Нога болела все сильнее, он хромал, рука висела плетью, с каждым шагом боль простреливала ее от плеча до запястья.
Вершину скалы скрывала густая пелена, в струях пара над расселиной угадывались очертания какойто конструкции. Подойдя ближе, Туран увидел покосившийся сарай, рядом — торчащие из ила трубы. Зачем тут все это поставили? Услышав сквозь шипение пара рокот, он кинул взгляд через плечо — самоход показался на склоне холма.
Место явно давно брошено, никто здесь не живет. Прикрыв лицо, беглец поспешил дальше. Нога подогнулась, и он упал, вскрикнув от резкой боли в колене. Покатился к краю расселины, прижав раненую руку к боку, но успел вцепиться в основание трубы. Клубы теплого пара окутали его. Какое-то время Туран лежал на спине, зажмурившись, потом перевернулся на бок. Плечо распухло, сквозь дыру в рубахе виднелся фиолетовый синяк.
Поднимаясь, Туран неловко оперся на раненую ног — и едва не свалился опять. Самоход почти спустился со склона. Стоящий на подножке Кромвель крутил веревку с каким-то клубком на конце. Сеть, понял Туран, у него сеть, какой ловят сайгаков.
А Кромвель — лучший охотник в банде.
Рокот мотофургона нарастал, бандиты приближались. Ведя здоровой рукой по стене сарая, Туран добрался до лестницы и полез на крышу. Наверху осмотрелся. У дальнего края стояла лебедка на козлах, с нее свешивался трос с ржавым крюком.
Двигатель мотофургона рокотал все громче, и Туран побрел к лебедке, подволакивая ногу. Добравшись до нее, схватился за трос, раскачав, подтянул к себе тяжелый крюк и положил его на край крыши.
Машина показалась в белесых клубах. Крючок сидел за рулем, Кромвель по-прежнему стоял на подножке, из окна с его стороны высунулся Бочка. Самоход ехал не слишком быстро, пробуксовывая. Изпод колес летела грязь.
Туран навалился на лебедку. Она не поддалась, но потом что-то заскрежетало в основании, и катушка провернулась, высвободив часть троса. Он выпрямился, занес над головой крюк. Мотофургон ехал прямо под ним. Кромвель вскинул голову и уставился на беглеца.
Туран что было сил швырнул крюк.
Перед глазами все поплыло от боли в плече. Крюк ударил в лобовое стекло мотофургона.
Кромвель успел спрыгнуть, но не устоял на ногах и едва не угодил под колеса. Бочка, распахнув дверцу, вскинул обрез.
Крючок рванул руль, фургон качнулся, поворачивая, и въехал в стену сарая. Бочка вывалился из кабины, выстрелив в падении.
Строение содрогнулось, и Туран сорвался с крыши. Екнуло в груди, все вокруг потемнело, а когда он пришел в себя, лежа на корке ила, рядом на коленях стоял Бочка с гнутой трубой в руках. Туран лежал на животе вдоль стены, головой к пролому в сарае. Оттуда торчала задняя часть фургона, двигатель его натужно гудел.
