Макота подобрал с пола шляпу — с внутренней стороны тульи свешивалась кожаная петелька, крепление для пистолета, — и нахлобучил на голову. Выставив оружие перед собой, он пригнулся за сендером, повел стволом из стороны в сторону. Крючок, бросив обрез, схватил со стола ружье, присел. Дерюжка повесил автомат за спину и поднял маузер Зияда.
Когда Макота приподнял голову, в сумраке за ящиками полыхнул сноп огня. Над головой вжикнула пуля. Она не просто пробила дыру в шляпе — сорвав ее, отбросила далеко назад. Макота и Крючок выстрелили разом, ориентируясь на вспышку, а потом в зале все стихло, только голос по радио неразборчиво бубнил.
Раздалось шарканье. В сумраке возник силуэт. Крючок, бросив разряженное ружье, схватил со стола пистолеты Макоты, Дерюжка вскинул маузер.
К сендеру выбрела очень высокая черноволосая женщина в длинном платье, с широкими скулами и густыми бровями, неуловимо похожая на Мустапу. Перед собой она держала охотничий штуцер. Пистолет в руках Крючка дернулся, но бандит не выстрелил — когда великанша подошла ближе, стало видно, что пули попали ей в грудь и живот.
Макота вел за ней стволом пистолетика, позабыв, что патроны в нем закончились. Женщина сделала несколько шагов, кренясь все сильнее под весом тяжелого ружья, добрела до лежащего навзничь Графа.
— Серж, — простонала она, медленно поднимая ружье. — Сережа…
Полные ненависти темные глаза уставились на атамана. По платью расплывались пятна крови.
— Проклинаю тебя! — выдохнула великанша, напрягая последние силы. Ствол штуцера рванулся вверх.
Макота надавил на спусковой крючок, пистолетик сухо щелкнул. Раздался выстрел, женщина опрокинулась на спину, выпустив ружье. Атаман оглянулся — Дерюжка обеими руками сжимал маузер и глядел на хозяина безумными глазами.
— Вот так, молодой! — оскалился Макота. — Растешь!
Он перешагнул через трупы и направился к поддону, где стоял накрытый брезентом агрегат.
* * *
Прицепив кобуру на пояс, надев шляпу и желтый плащ, Ставро преобразился в странствующего пилигрима. На ферму к Борису Джай-Кану в прошлом сезоне заглядывал такой — шел из Московии в Киев и сбился с дороги. Некроз его разберет, как он оказался на юге Пустоши, вдали от торговых путей. Туран хорошо запомнил того человека: в плаще из мягкой кожи, в запыленной шляпе, усталый, с длинными волосами и светлыми глазами, под которыми набухли мешки. Он пробыл на ферме день, щедро расплатился за еду и почти ничего не говорил о себе. Был дружелюбен, рассказал, что в Московии топливные короли отстроили нефтяную платформу близ Ленинского тракта, а Лига фермеров теперь редко нанимает в охрану бойцов Меха-Корпа и Замка Омеги, предпочитая обходиться своими силами. Пограничная война в Москве закончилась — бандитов выбили из предместий города. Орден выставил на дорогах патрули. Московский Храм готовит поход супротив мутантов, набирает добровольцев в отряды, чтобы выжечь место под названием Стойбище, где обитает нечисть.
Сам же пилигрим направлялся к Патриарху за благословением на дела праведные — желал обращать кочевников Донной пустыни в истинную веру. На что отец Турана заметил: без насилия в этом деле, как видно, не обойтись, вон у пилигрима какой револьвер большой. Гость со значением возразил: варваров к вере следует направлять мирным путем, револьвер же и патроны ему необходимы лишь для самообороны.
Туран не мог вспомнить его имя, но образ пилигрима засел в голове — шляпа, плащ, пояс с кобурой. Точь-в-точь как сейчас одет Ставро. Только паломник на голову ниже был и не так широк в плечах…
— Ты меня слушаешь? — Великан пихнул его в плечо, и Туран очнулся от воспоминаний.
— А?
— Держи. — Протянув ему винчестер и патронташ, хозяин «Крафта» спросил: — Как у тебя со стрельбой? Получше, чем с рычагами?
— Я хорошо стреляю.
— Ладно. Идем в кабак на торговой палубе. На встрече со Знатоком рта не открывай, я буду говорить. Ты просто гляди по сторонам внимательно. Если что подозрительным покажется — скажешь мне. Когда пойдем обратно, тоже смотри в оба. Знаток мне одну вещь передаст. Вроде никто про это знать не должен, но нас могут стеречь. Или просто чтоб вор какой карманы нам не попытался обчистить. Вещь эту несем побыстрее на «Крафт» и отчаливаем.
— Так деньги за эту вещь у тебя с собой будут? Надо их получше спрятать.
Ставро покачал головой:
— Со Знатоком я давно рассчитался в условленном месте, еще в сезон ветров. Теперь все понял?
Туран застегнул пояс-патронташ.
— А «Крафт» так висеть и будет? Без охраны?
— Капканы поставлю, — сказал Ставро. — Меня на Корабле многие знают. Мелкое ворье уже пробовало залезть — два трупа, еще один без глаза остался. Брать тут особо нечего, разве что передатчик. — Он стукнул ногой по железному ящику под штурвалом, прикрученному к полу и запертому на висячий замок. — Но он тяжелый, попробуй унеси. Надо болты срезать как-то, потом вниз спускать — одному тяжело, даже вдвоем. И потом, вещь редкая, приметная, просто так не сбагришь.
Ставро закрепил над штурвалом пороховой самострел. Взвел курок, прицепил к нему крючок с тонкой лесой и прошел в центр рубки.
— Лезь наверх, я тут пока все доделаю.
Когда великан закончил с ловушками для непрошеных гостей и выбрался на крышу, Туран, сидя на краю гондолы, рассматривал торговую палубу. Из пустыни дул свежий ветер, нес облака ила. Приглушенный гул толпы доносился снизу.
Ставро присел рядом и с любопытством заглянул в лицо Турану:
— Часто на высоте бывал раньше?
Парень покачал головой:
— Никогда. Ну, на крыше дома нашего… Почему ты решил, что часто?
— Не боишься совсем. У другого бы голова закружилась, а ты прямо на краю сидишь.
— Мне высота, наоборот, нравится, — сказал Туран, подумав. — Простор… Дышать как-то легче, и на душе спокойнее становится.
Ставро в ответ лишь хмыкнул:
— Ладно, идем к «Бакену». Так кабак называется. Вон в той цистерне здоровой, лежит, видишь?
— Кого все-таки больше опасаться, прокторов или местных?
— И тех, и тех. Но с прокторами вежливо держись, а ворюг, если что, смело в зубы бей.
Ставро начал спускаться, и Туран, повесив ружье за спину, последовал за ним.
* * *
— Нормально, хозяин! — Дерюжка выпрямился, отряхивая руки. — На «Панч» ее запросто поставить можно. Во, гляди.
Аппарат на короткой стойке, с шестью лючками на торце, тускло поблескивал покатыми боками. Рядом лежали скрученные провода, пульт управления, какая-то штука с экраном и тарелкой наверху.
— А чё за тарелка?
— Локация. Как его?.. Радар. Ракеты наводить.
— А ты локацию, что ли, тоже сможешь туды поставить? — усомнился Макота. — Или Захар?
