– Вы правы: моя жизнь очень отличалась от вашей. Для того чтобы мы могли жить вместе, как муж и жена, необходимы были перемены. Мне не по силам изменить мир, и я ничего не хочу менять в вас, а стало быть, остался единственный выход: что-то изменить в себе, внести, так сказать, улучшения.
– Улучшения?
– Вы знакомы с наследием Халфордов. Я происхожу из старинного рода, в котором было немало ученых, исследователей, военных. Эти почтенные люди прославили наш род и накопили немало богатства. И я наконец осознал, что есть такое дело, на которое ни у одного из моих предков не хватало духу, а у меня хватит.
– И что же это?
– Я мог бы раздать все это богатство.
В библиотеке стало очень тихо.
– Все? – не веря своим ушам, переспросила Полина.
– О нет! – простонала Шарлотта. – Теперь он даже хуже, чем надменный распутный герцог, потому что бедный герцог.
– Я не нищий, – возразил Гриффин, – и незачем делать такие глаза. Герцог не может отречься от титула. Существует такое понятие, как «майорат», то есть заповедное имущество, и кроме того, трастовые фонды. Все это скучные юридические термины, и я не хочу забивать вам ими голову. Если опустить множество утомительных подробностей, то можно сказать одно: я всегда буду вполне обеспеченным, даже богатым человеком. С четвертого места в Англии по ценности принадлежащего мне имущества я, возможно, скачусь на четырнадцатое, но даже в этом случае в моем распоряжении всегда будет достаточно средств, с которыми я вполне мог бы расстаться. И как только я взялся за дело, все пошло как по маслу.
Полина, глядя на него с опаской, как на сумасшедшего, спросила:
– Я не понимаю: что вы пытаетесь мне сказать?
– Я обнаружил в себе природный дар легко расставаться с деньгами. Речь идет не о бездумном транжирстве: пару тысяч на этот пустяк, еще столько же на другой, а о планомерных, осмысленных тратах фамильных средств, доступных к изъятию. Восьмой герцог Халфорд прославится как самый крупный меценат и благотворитель в истории Англии. Вот таким будет мой вклад в семейное наследие.
Полина не могла прийти в себя от шока, но Грифф действительно выглядел счастливым: счастливым, умиротворенным, в ладу с собой и миром – и при этом никакой ханжеской смиренности ни во взгляде, ни в осанке. Уверенность в себе, граничащая с самоуверенностью, и часто в нее переходящая, очевидно, будет свойственна ему всегда. Да и не хотелось Полине, чтобы гордый Грифф вдруг превратился в смиренного святошу. Но, что радовало, он выглядел так, как будто нашел цель в жизни и прямо шел к этой цели.
И, что приятнее всего, она знала: это не было жертвой ради нее.
– Должен сознаться, я все же сделал одно приобретение исключительно для себя. – Грифф хитро ухмыльнулся. – Старый дом, сущую развалюху на задворках Суссекса. Так-то вот.
– Вы купили дом и ферму Уитли? Так это были вы?
– Увы, больше никакой недвижимости в вашем приходе не продают. – Еле слышно выругавшись себе под нос, Грифф повел плечами. – Так вы наконец скажете мне «да»? Пол чертовски твердый, а вы слишком далеко от меня стоите.
Сердце ее воспарило к небесам.
– Не помню, чтобы я слышала вопрос.
– Честно говоря, я не знаю, что спрашивать: «Будете ли вы моей женой?», «Станете ли моей герцогиней?» – или просто «Будете ли моей»… Везде можно найти опасную зацепку. Я не хочу называть имена или титулы, чтобы лишить вас возможности оспорить мое предложение. Мне даже все равно, будете ли вы носить проклятое кольцо. – Он швырнул бархатный мешочек на пол.
– В таком случае его буду носить я! – моментально отреагировала Шарлотта, но Полина так на нее посмотрела, что у той отпала всякая охота что-то предлагать.
Гриффин между тем продолжал:
– Полина, я здесь, чтобы просить вас – нет, умолять, – если до этого дойдет, принять мою руку. Просто возьмите ее и поклянитесь перед Богом, что никогда не отпустите. И я поклянусь в том же. Мы можем произнести эти слова в церкви и как-нибудь побыстрее? – После недолгой паузы он добавил: – Пожалуйста.
Она вложила свою ладонь в его, и пальцы их сплелись в тесном объятии. Священник будет потом, но союз их уже состоялся, скрепленный этим тесным, жарким пожатием рук.
Лед тронулся. И с этого момента с каждым днем в мире будет все больше тепла.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Скажи мне, что это значит «да».
– Да. Отвечаю «да» сразу на все вопросы. И буду с гордостью и почтением носить ваше кольцо.
Все, за исключением недовольной Шарлотты, захлопали в ладоши.
Спустя часа два, а может, три, когда все печенье было съедено и чай выпит, после того как Даниэла уснула в мансарде, Грифф и Полина все стояли, держась за руки, по обе стороны от прилавка, смотрели друг другу в глаза и не могли наглядеться.
– Я кое-что заметила, – сказала наконец Полина. – Моя любовь к вам становится сильнее и ярче, когда нас окружают книги.
– Ну что ж, в таком случае придется переговорить с архитектором, который проектирует наш новый дом, и дать указание установить книжные шкафы от пола до потолка в нашей спальне.
Полина улыбнулась.
– С меня довольно уже того, что вы здесь. Сознаюсь, я потеряла надежду, когда прочла в газете, что вы вернулись в семейное поместье в Камберленде.
– Так и было. Мы с матерью договорились с управляющим, что какое-то время мне не придется туда возвращаться. А еще мы установили надгробие на могиле Мэри Анабел на семейном кладбище.
– О, Грифф, я так рада, что вы занимались этим вместе.
– И я рад. – Он деликатно откашлялся и обвел взглядом лавку. – Как вам удалось все это сделать без начального капитала?
– Я начала с книг, которые вы прислали, разумеется, а потом помогли знакомые – собрали еще литературу. А для аренды помещения я взяла ссуду у Эррола Брайта.
Глаза Гриффина ревниво вспыхнули, но Полина спокойно сказала:
– Да, дал денег по дружбе, вот и все. И я уже наполовину выплатила ему долг.
– Не сомневаюсь. – Он поцеловал ее руку и нежно погладил. – Видите ли, я должен просить вас пойти на компромисс. Спиндл-Коув теперь наш дом, но у меня есть и другая недвижимость, которая требует внимания. Есть дела, где необходимо также и в Лондоне мое присутствие, поскольку я попечитель нескольких благотворительных обществ. И, как мне думается, уже следующий год покажет, кто наши истинные друзья, а кто нет. Если нас пригласят на бал или иное мероприятие, я хотел бы туда поехать и показать всем мою красавицу жену.
– Мне бы тоже этого хотелось.
Насупившись, он смотрел на кольцо у нее на пальце.
– Я не могу обещать вам детей. Вы это знаете. Ничто не могло бы сделать меня более счастливым, чем жить с вами одной семьей, но… гарантий нет.
