– И ты еще будешь утверждать, что не актриса? – рассмеялся он, когда я его спела. – Во всяком случае, поешь ты здорово! Ну, а танцевать ты умеешь?
Я вспомнила, как в детстве училась танцевать под песни Бритни Спирс, и хотела было показать Марко парочку танцевальных номеров – но все-таки решила оставить их на потом, так как скоро должен был начаться фейерверк. Я пошла занимать места, а Марко отправился купить нам сахарной ваты.
Я нашла два свободных места и села на одно из них. Через пару минут кто-то дотронулся до моего плеча. Я обернулась, будучи уверена, что это Марко – но вместо него увидела двухметрового оранжевого Гуфи. Прикоснувшись своей рукой в огромной перчатке до нарисованного у него на груди сердца, Гуфи поклонился мне. Я рассмеялась.
– Эй, что происходит? – услышала я голос Марко. – Ты хочешь украсть мою девушку, Гуфи?
Гуфи отчаянно замотал головой.
– Считаю своим долгом предупредить, – заявил Марко, – у меня оранжевый пояс по тхеквондо!
– Оранжевый – это самая низшая степень? – поинтересовалась я, отщипывая кусочек от сахарной ваты, которую принес Марко.
– Вторая после низшей, – уточнил он.
Мы оба рассмеялись и стали смотреть фейерверк, рассыпающийся в небе мириадами звезд. Марко взял меня за руку.
– Осторожно, – улыбнулась я, – у меня рука липкая! Смотри не приклейся!
– Так будет даже лучше, – рассмеялся он. – Если мы с тобой склеимся, тогда ты уж точно никуда от меня не денешься!
И вот сейчас мы с Марко прощаемся. Разумеется, не навсегда, но…
– Я тебе скоро позвоню, – говорю я, гладя его руку. Рука его кажется мне большой и сильной – и одновременно нежной.
– Да уж позвони! – улыбается он и притягивает меня к себе. Я делаю глубокий вдох, пытаясь подольше удержать если не Марко, то хотя бы его запах.
– Послушай, – говорит он, – а что это вы, девчонки, решили поехать в этот замок на ночь глядя? Отсюда до него целых четыре часа езды! Переночевали бы в гостинице, а наутро…
– Тогда бы мы не успели вернуться домой к завтрашнему вечеру, – отвечаю я. – А этого мы позволить себе не можем – в понедельник нам всем на работу. От этого замка до Найсвилла часов девять езды…
– Понятно… – вздыхает он. – Машину поведешь ты?
– Нет. Водитель из меня никакой. А вот Джесси – классный водитель, она и поведет. Да не беспокойся за нас! Спать мы не хотим – мы уже поспали в гостинице.
– За машину я не волнуюсь, – смеется Марко. – Я боюсь, что вы подцепите по дороге еще каких-нибудь парней и они пригласят вас на вечеринку…
– Не бойся, – смеюсь в ответ я, – не подцепим!
– И случайных пассажиров по дороге не подбирайте. Вдруг, не дай бог, нарветесь на каких-нибудь маньяков…
– Как прикажешь! – улыбаюсь я. – Кстати, ты ведь можешь сам заночевать в нашем номере! За сегодняшнюю ночь я все равно уже заплатила… А утром вернешься домой…
– Спасибо, но если я сегодня же не верну Робби его машину, он мне голову оторвет.
– А кто хвастался, что у него оранжевый пояс по тхеквондо?
Вместо ответа Марко встает в стойку каратиста, выставив вперед ребра ладоней.
– Я позвоню тебе, как только доеду до дома Робби, – обещает он. – Кстати, запиши на всякий случай мой телефон…
Марко диктует свой номер телефона, и я записываю его в свой мобильник.
– Так и запишем: «Марко Единственный-и-Неповторимый», – улыбаюсь я.
– Вообще-то, на самом деле моя фамилия – Стоун.
– Это не фамилия, – смеюсь я, – это существительное!
[8]
Ну, а мой номер вы не хотите записать, мистер Камень?
– Ваш номер, мисс Прекрасная, у меня уже есть. Когда у меня был твой мобильник, позвонил с него на свой, и записал номер.
– Серьезно?
– А как же! Должен же я иметь твои координаты! А вдруг ты натравишь на меня какого-нибудь очередного Гуфи – как я потом буду подавать на тебя в полицию?
Я снова целую Марко – и он садится в машину.
Через час мы обнаруживаем, что у нас уже почти кончился газ… то есть, бензин. Но тут, на счастье, Джесси вдруг замечает знак, сообщающий о наличии где-то рядом бензоколонки. Вокруг – голая пустыня, ни улиц, ни домов… Казалось бы, откуда здесь взяться бензоколонке? Уж не шутка ли этот знак? Однако Джесси сворачивает туда, куда указывает стрелка – и через пару минут перед нашими глазами действительно предстает старое, если не сказать старинное, здание бензоколонки.
Я даю Джесси свою кредитную карточку, и мы выходим из машины. Джесси начинает заправлять бак, Викс в это время протирает переднее стекло машины, а я, заметив туалет – если эту убогую кабинку можно назвать туалетом, – направляюсь туда.
В туалете безбожно воняет, к тому же, на двери отсутствует даже малейший намек на крючок или задвижку – слава богу, хотя бы ручка есть. Зажав одной рукой нос, а другой придерживая дверь за ручку – а вдруг распахнется в самый неподходящий момент, – я все-таки умудряюсь каким-то образом сделать то, за чем сюда пришла.
Когда я возвращаюсь, девчонки уже сидят в машине. Я сажусь на заднее сиденье. Теперь у нас полно газа… о господи, когда же я, наконец, запомню – бензина… Я «роюсь» в своем плеере, нахожу песню, которую хочу послушать, и машина наполняется звуками моей любимой баллады «Spirit In The Sky».
Джесси, обернувшись, подмигивает мне, давая понять, что ей эта песня тоже нравится. Собственно, я и выбрала песню с учетом вкусов Джесси, которые уже более или менее успела изучить.
– Надеюсь, – спрашиваю я, – ты знаешь, как выехать отсюда на шоссе номер девяносто пять? Потому что я этого совсем не представляю…
– «Шоссе номер девяносто пять»? – переспрашивает она. – В Канаде так говорят? По-американски – просто «девяносто пятое шоссе»…
– Ну, что поделать, – говорю я. – Как говорится, «век живи, век учись»… Буду иметь в виду!
Я сбрасываю туфли, поправляю свою подушку, лежащую на соседнем сиденье, ложусь на нее и думаю о Марко. Единственном и неповторимом…
– Тебе не кажется, что ты не туда рулишь? – спрашивает Викс у Джесси.
– Представь себе, не кажется! – с вызовом отвечает та.
– А мне кажется, что мы должны повернуть вон туда! – заявляет та.
– А мне кажется, что кое-кто должен заткнуться! – Джесси смотрит на Викс с таким видом, словно она выиграла в споре. – Ну и кто из нас после этого зануда?
– Зануда? Ты сказала «зануда»?
Меня же сейчас совершенно «не колышет» ни куда мы едем, ни куда мы должны ехать, ни кто из них двоих зануда. Какое все это имеет значение по сравнению с тем, что я люблю Марко, а Марко любит меня?
