— Так это что, я виноват? Это ты в самураи захотел!
Я ощутил болезненный укол под лопаткой. Скрипнул зубами.
Перетерпел.
— Знаешь, где бы я хотел очутиться, Серега?
— Ну?
— В мире варваров. Мне по душе Конан — прямой, как палка. Способный разбить стену лбом. Честный. Открытый. Умный. Жесткий. Неистовый.
Серега посмотрел на меня блудливыми глазами.
— А я хотел бы на Восток, денек побыть владельцем гарема.
4
От духоты в метро меня здорово развезло. Не помню, как ехал в маршрутке. Очухался на лавочке остановки — в голове шумит, кончики ушей зудят, тошнота подкатывает к горлу.
Я плохо переношу крепкий алкоголь, и если переборщу — то на следующее утро мне, скажем так, плохо, и это не мрачное похмелье, а самое настоящее отравление, не любит мой организм крепкие напитки.
Разгребая густой, как патока, воздух, я отправился в магазин прикупить чего-нибудь на ужин и, заодно, слегка остудиться. Взял два кило картошки, яйца, куриное филе и полтора литра минералки из холодильника. Сейчас приду, заброшу водичку в себя, родимого, и кое-как очищу организм от алкоголя.
По ступенькам вниз. У парковки девушка в голубом сарафане выбиралась из джипа. Она что-то прощебетала в открытую дверцу и выпрямилась. Вот сюрприз — та самая, которой я отдавил ножку с утра. Увидела меня. И тут случилось худшее, что могло сегодня случиться. Она сунула голову в салон машины и начала что-то быстро говорить.
Одновременно с тошнотой у меня зародилось скверное предчувствие. Когда стоянка осталась позади и я подумал, что все будет хорошо или, по крайней мере, неплохо, в спину мне рявкнул раскатистый бас:
— А ну иди сюд-д-а-а-а!
Да что за день-то сегодня такой, а?
Рядом с девушкой стоял наголо стриженный шкаф ростом за метр восемьдесят. Навскидку — около ста килограммов живого веса. Горячий привет из девяностых, когда такие кадры наводили шорох на рынках.
Сто килограммов против моих пятидесяти пяти. Я, повторюсь, сильный, но исключительно легкий по причине своего роста.
— Добрый день, что случилось?
Амбал-абнормал был примерно моих лет, красношеий, налитый дурной силой. Рукава тенниски распирают бицепсы, каких не имел даже Шварценеггер в лучшие свои годы.
Да славится гормон роста во веки веков, аминь!
— Ты как ее назвал? — взревел этот абнормал на всю стоянку.
Люблю я неформальное общение.
— Я сначала извинился.
— Что? Ты извенился? — Точно говорю, он произнес «извЕнился». Плоть от плоти социальных сетей, расплодивших недоумков, которые вполне серьезно пишут «вообщем».
Я кое-как сосредоточился, разогнал алкогольный туман, застлавший мозг.
— Д-да, я… извинился, а потом она меня оскорбила. Назвала придурком. Я виноват, согласен, но зачем оскорблять?
— Че? Че ты гонишь, пацан! — И снова это «пацан», как будто я обычный подросток. — Ты ее отматерил там при всех!
— Это ложь.
— Да ты… — Бычок задохнулся и сделал шаг в мою сторону. Навис, обдавая жаром. — Моя девчонка мне не врет никогда!
Я бросил взгляд на девицу. Эта дура смотрела на меня с вызовом. Плодит же небо мстительных идиоток.
«Лох ты, — хотел сказать я. — Врет она тебе каждый раз, как открывает свой милый ротик, манипулирует, как восхочется ее микроскопическому мозгу, а ты, болван, ведешься».
— Возможно, она не расслышала, плохо поняла…
— Че-е? А ну пошли туда! — Он показал на угол магазина.
И я пошел. Я вообще-то человек гордый, чтобы бегать от книжного шкафа.
Стенка магазина была украшена чудесной перепиской, нанесенной краской из баллончика. Первая надпись — настоящий вопль души! — гласила: «Настюша, ты моя жизнь, люблю тебя! Будешь моей девушкой?» Ответ был настолько чудесен, что я приведу его тут во всем великолепии: «ХЗ».
[4]
Угу, именно так — огромными буквами. Настюша была высокодуховной особой, возможно даже барышней тургеневского типа. Женщины все-таки удивительные существа…
— Я т-тебе за Настю, с-собака!
Да это же была та самая Настюша!
Несмотря на опьянение, я успел блокировать первый удар и огрел придурка пакетом с продуктами. Далее его левая рука припечатала меня к стене, а правая, сжатая в кулак, описала смачную дугу, и…
Очнулся я в скверике: сердобольные прохожие перенесли на лавку. Качок растоптал пакет с продуктами и разбил мой телефон.
Это только в кино люди разных весовых категорий могут драться долго и упорно. В реальности, когда тебе в челюсть пробивает верзила весом в сто кило, ты обычно теряешь сознание, а иногда и голову.
Впрочем, будь я трезв, я бы не дался так легко. Какой, однако, насыщенный и интересный день выдался!
И все по нисходящей. Ниже и ниже. Каким будет финал этого дня, хотелось бы знать?
Дома я намочил два полотенца и положил в морозилку. Умылся и кое-как смазал ссадины. Нос вроде не сломан, хотя и превратился в сливу, так что говорил я как тот слоненок-очкарик из старого советского мультфильма. Под глазом синяк, челюсть распухла, ребра ноют. Как пойду в таком виде завтра на работу?
А ведь нет у меня больше работы. Вернее — не будет, через две недели.
Бывают на свете дни, когда все идет вкривь и вкось, но чтобы вот так сразу навалилось столько дряни, такое со мной случилось впервые.
Я налил в чашку холодной воды из-под крана и сел к ноуту развеяться. Включил новостной портал. Америка как обычно нагибала весь мир, Китай скромно молчал и копил силы, из России стабильно вывозили наворованные миллиарды. Жизнь текла своим чередом, и не было ей дела до какого-то побитого Тихи росточком в сто пятьдесят два сантиметра, который даже по телефону не мог сейчас позвонить. Хотя — нет, мог — по «Скайпу», да только кому? Похабнику Сереге? Или друзьям детства? Или матери, у которой давным-давно своя семья, свои — любимые! — дети? И у друзей — почти у всех — семьи. У Славки дети уже идут в школу… Практически все мои друзья отлично устроились в жизни. Только я да еще пара дурней, превратившихся в алкашей, прозябают. Но я почти не пью, я нормальный, я хороший, правильный, стараюсь жить по законам порядочности и чести, и… и что? Посторонись, пацан. Аккуратней, мальчик. Тиха, тебе срезана зарплата на четверть, кризис. Тиха, мы закрывает точку, иди на хрен. Том Круз… Блин, при чем тут этот сайентолог? А, ну да, девочка Леночка меня подколола… Сейчас, небось, хихикает в кулачок рядом с новым кавалером. У него тоже своя квартира, только побольше, и денег у него больше, и такой хороший шанс зацепиться в городе-миллионнике терять нельзя, не-е-ет, поэтому — бросаем Тишку и переезжаем к Петьке, все просто, верно? Женщины — удивительные существа!
