– Он почти закончил.
– Ты хорошо все проверил, как он людей расставил, указал, куда им стрелять?
– Да. – Прохор снял фуражку, стряхнул воду. – Он сейчас подъедет, обсудить кое-чего хочет.
– Разобъяснишь всем, чтоб приближенных Геста не перемочили.
– Это как? Кто в свалке разберет, кого стрелять, кого – нет?
– А вот так. Есть человек в караване особый. Его охранять скорей будут. И хорошо охранять. Уяснил, Прохор? – Атаман развязал на шее тесьму от плаща. – А что у Стени?
– Там хуже…
– Что еще? – Ильмар скинул плащ.
Прохор посмотрел на дом слева от площади, надел фуражку. В бассейне под статуей стучали молотки, звенела пила.
– Чего тянешь, говори.
– В доме том перекрытий нет, и на крышу не влезешь, стены будто потекли, гладкие…
– Так че ты мне раньше не доложил? – разозлился Ильмар. – Коня мне!
– Коня атаману! – крикнул Прохор.
Подъехал Хэнк, с ним еще двое: один смуглый, худощавый, сильно горбился в седле, другой грузный, с квадратным подбородком и свернутым набок носом. Бригадир сразу начал:
– Тут такое дело. – Он кивнул на всадников за собой: – У Юла с Метисом мысль появилась. Они предлагают…
– Мысль? – забираясь в седло, перебил Ильмар. – У вас мыслилки об одном сейчас должны думать, как людей слева от площади рассадить, чтоб дело не завалить.
– Так это… – Хэнк растерянно посмотрел на Прохора.
– Атаман, – вмешался тот. – Выслушай.
Ильмар смерил его сердитым взглядом, бросил Хэнку:
– Излагай.
– Метис, – Хэнк указал на смуглого всадника, – когда еще в банде у Макоты был… ну… фермеров они на берегу Донной Пустыни жгли…
– Короче! – рявкнул атаман.
– Смесь взрывную он умеет делать.
– И? – Атаман вытянул нагайку из-за голенища.
– А Юл запалы смастерит… «Тевтонцы» ж с броней, им граната что? Ну колесо ежели взрывом оторвет. Но люди-то, люди внутри выживут, стрелять по нам станут. А смесь, когда бутыль разобьется о броню, растечется по щелям и всех пожжет внутри.
Ильмар задумался, почесал подбородок.
– Дельно придумано. А что для смеси нужно?
Хэнк вопросительно оглянулся на Метиса.
– Керосин, селитра и кислота, – выпалил тот.
– А для запалов?
Юл шмыгнул перебитым носом, неспешно потянул повод, развернув коня к Ильмару.
– Дело нехитрое. Проволока нужна, трубки с прорезями – гильзы подойдут, пружины и патроны. Лучше от пистоля. Та́к вот.
– Всё? – Атаман приподнялся в седле, глядя, как за парапетом вокруг статуи заканчивают сколачивать мостки.
– Всё, – кивнул Юл.
– Прохор, – атаман начал выщелкивать пистолетные патроны из петелек на ремне, – отправишь их к лекарю. Пусть им керосина даст и кислоты, и эту…
– Селитру, – подсказал Метис.
– Да, её самую. А ты, – Ильмар протянул руку Юлу, – держи.
И высыпал в подставленную ладонь горстку патронов.
– Быстро запалы смастеришь?
Юл только усмехнулся.
– У-у, рожа. Думаешь, я забыл, что вы учудили у Октагона? Ладно, всяко бывает. Сядете за парапет с людьми Прохора. Сработает ваша взрывная смесь, прощу былое и награду выдам… – Атаман развернул коня, встал на стременах и крикнул: – Обоз убирайте! Убирайте с площади к некрозовой плесени!! И чтоб следов никаких не осталось. Живей! Прохор…
– Да, хозяин?
– Че стал? Скачи к лекарю. Калеб из разведки вернется, сразу ко мне.
Ильмар ударил коня плеткой и кинул через плечо:
– Хэнк, за мной.
Они пересекли площадь и подъехали к дому, когда из него вышел Стеня.
Увидев разозленного атамана, порученец попятился.
– Стой! – рыкнул Ильмар.
Стеня замер, не дыша.
– Стой на месте, пока я не вернусь.
Атаман пригнулся и въехал сквозь пролом внутрь дома. В простенках и под окнами сидели люди. Ильмар проехал вдоль них, глядя на площадь, залитую багряными лучами заходящего солнца. Цели хорошо будет видно, только у стрелка преимущества нет. С возвышенности по каравану надо бить, а то людей за парапетом ненароком покрошат. Атаман поднял голову.
– Дела, – протянул подъехавший Хэнк.
Потолок, казалось, цел, а вот межэтажных перекрытий не было. И мусора на потрескавшемся цементном полу, обломков плит, заваленных лестничных пролетов, осколков кирпича – тоже нет.
– Эт куда ж все подевалось? – Бригадир наморщил широкий лоб, глядя на гладкие стены.
– Сейчас оно не важно, – произнес Ильмар, направив коня к пролому в стене. – У тебя кто-нибудь плотничать умеет?
– Найдется, – разворачиваясь следом, сказал Хэнк.
– Тогда разберите несколько обозных телег, сколотите лестницы. Чтоб до третьего этажа доставали. Тогда площадь у стрелков как на ладони будет. И еще… – Понизив голос, атаман добавил: – Смени порученца, Хэнк. Никакой он у тебя, не поспевает.
Ильмар выехал наружу. Стеня стоял на прежнем месте. Поравнявшись с ним, атаман нагнулся, сграбастал порученца за шкирку, оторвав от земли, процедил в лицо:
– Если подведешь, в некрозное пятно тебя брошу.
И отпустил.
Стеня мешком упал на мостовую. Ильмар выпрямился и увидел, как на площадь галопом влетел Калеб и с ним еще двое.
Атаман свистнул и поскакал навстречу разведчикам.
* * *
Петр остановил мотоцикл на вершине холма, напротив каменной глыбы, вросшей в землю рядом с обочиной. Стод, сидевший за водителем, спрыгнул на дорогу.
– Мотор выключи, – велел Гест, выбираясь из коляски.
Следом вылез Вик.
Двигатель чихнул и замолчал, погасла фара. Петр остался на сиденье, облокотился на руль.
На севере, куда ушла гроза, мигали зарницы, над Кислой долиной небо было ясным, светили звезды, с востока взошла луна, залив склоны холмов тусклым светом.
– Прикажешь в город съездить, Преподобный, или… – начал Петр.
– Тихо всем. – Гест поднял руку. – Слышите?
Из долины донесся едва различимый рокот двигателя.
– Будто крадется, – прошептал Вик.
– Это «тевтонец» Рута, – произнес Стод. – Больше некому.
– Что скажешь, Петр? – спросил Гест.
– По звуку похож, – ответил жрец. – Может, я все-таки спущусь в долину?
И взялся за руль.
