Этельвольд застенчиво мне ухмыльнулся, пропуская вперед своего спутника, могучего сложения бородача лет на десять постарше. Тот чихнул, высморкавшись в ладонь и вытерев ее о кожаный плащ.
– Весна есть весна, – проворчал верзила и свирепо уставился на меня. – Похоже, этот чертов дождь никогда не прекратится. Ты знаешь, кто я?
– Вульфер, – ответил я, – олдермен из Вилтунскира.
Я догадался, что передо мной двоюродный брат короля, весьма важная персона в Уэссексе.
Вульфер кивнул.
– И ты знаешь, кто этот проклятущий дурак? – спросил он, показав на Этельвольда, который держал сверток белой материи.
– Мы с ним знакомы.
Этельвольд был всего на месяц младше меня, и, полагаю, ему еще повезло, что дядя Альфред оказался добрым христианином, иначе племянник вполне мог бы получить нож в бок посреди ночи. Этельвольд был куда красивее Альфреда, однако отличался глупостью, легкомыслием и нередко бывал пьян, хотя в то воскресное утро выглядел более или менее трезвым.
– Теперь я отвечаю за Этельвольда, – заявил Вульфер, – и за тебя. И король послал меня, чтобы тебя наказать. – Сказав это, он слегка пригорюнился и пояснил: – Его жена хочет, чтобы я вытащил твои кишки через твой вонючий зад и скормил их свиньям. – Вульфер сердито уставился на меня. – Ты хоть знаешь, какое полагается наказание тому, кто обнажает меч в присутствии короля?
– Штраф? – предположил я.
– Смерть, дурак, смерть! Прошлой зимой издали новый закон!
– Откуда мне было об этом знать?
– Но Альфред сегодня пребывает в милостивом расположении духа. – Вульфер проигнорировал мой вопрос. – Поэтому ты не будешь болтаться на виселице. Во всяком случае, не сегодня. Однако король хочет быть уверенным, что ты больше не нарушишь мира.
– Какого еще мира?
– Его мира, дурак! Он хочет, чтобы мы сражались с датчанами, а не кромсали друг друга. Поэтому ты должен поклясться, что впредь будешь хранить мир.
– Прямо сейчас поклясться?
– Угу, – кивнул Вульфер без всякого выражения.
Я пожал плечами, и он принял это за знак согласия.
– Так, значит, это ты убил Уббу? – спросил он.
– Я.
– Так мне и говорили. – Он снова чихнул. – Ты знаешь Эдора?
– Знаю, – ответил я.
Эдор из Дефнаскира был одним из военачальников олдермена Одды и сражался рядом с нами в Синуите.
– Эдор рассказал мне, что произошло, – продолжал Вульфер, – но только потому, что мне доверяет. Ради бога, перестань ерзать!
Последние слова его были обращены к Этельвольду, который заглядывал под алтарный покров, наверное, в поисках чего-нибудь ценного.
Альфред, хотя и не убил своего племянника, похоже, собирался уморить его скукой. Этельвольду строго-настрого запретили драться: не к лицу такое особе королевской крови. Вместо этого его заставляли учиться грамоте, чего Этельвольд терпеть не мог. Поэтому он в основном бил баклуши и проводил время, охотясь, напиваясь, предаваясь разврату и возмущаясь, что королем сделали не его.
– Да стой ты смирно, мальчишка! – прорычал ему Вульфер.
Я не смог сдержать своей ярости:
– Говоришь, Эдор рассказал правду, потому что тебе доверяет? Получается, то, что случилось в Синуите, – секрет?! Да тысячи людей видели, как я убил Уббу!
– Но Одда Младший присвоил всю славу себе, – ответил Вульфер. – А его отец тяжело ранен, и, если он умрет, Одда Младший станет самым богатым человеком Уэссекса. Он сможет собрать огромное войско и с помощью золота переманить на свою сторону всех священников. Зная это, люди не хотят его оскорбить. Они притворяются, будто верят Одде. А король и впрямь уже ему поверил. Почему бы и нет? Одда явился сюда со знаменем и боевым топором Уббы Лотброксона и бросил свои трофеи к ногам Альфреда, а потом встал на колени и вознес хвалу Богу, пообещав построить церковь и монастырь в Синуите. А что сделал ты? Ворвался на своей чертовой лошади в церковь посреди мессы и стал размахивать мечом в присутствии Альфреда. Не слишком умный поступок.
Я с трудом сдержал улыбку: а ведь Вульфер прав. Альфред отличался удивительным благочестием, и самым верным способом преуспеть в Уэссексе было польстить этому благочестию, взяв с короля пример и приписав весь успех Богу.
– Одда – засранец, – к моему удивлению, прорычал Вульфер. – Но теперь этому засранцу покровительствует сам Альфред, и этого тебе не изменить.
– Но это я убил…
– Да знаю! – перебил Вульфер. – И Альфред, вероятно, тоже подозревает, что ты говоришь правду, но верит, что ты совершил это благодаря Одде. Он думает, будто вы с ним вместе сражались с Уббой. Королю, скорее всего, плевать, какой ценой завоевана победа, но смерть Уббы – добрая весть, и привез ее Одда, вот почему солнце сияет сейчас над задницей Одды Младшего. И если ты не хочешь, чтобы королевские телохранители повесили тебя на высоком суку, ты помиришься с Оддой. Понял?
– Да.
Вульфер вздохнул.
– Леофрик сказал, что ты можешь стать благоразумным, если тебя достаточно долго бить по голове.
– Я хочу видеть Леофрика, – заявил я.
– Это невозможно, – отрезал Вульфер. – Его отослали обратно в Гемптон, где ему и следует находиться. Но ты туда не вернешься. Флот отдадут под командование кому-нибудь другому. А тебе предстоит покаяние.
Я сперва подумал, что ослышался.
– Что-что мне предстоит?
– Тебе придется предаться самобичеванию, – впервые подал голос Этельвольд и ухмыльнулся.
Мы с ним не были друзьями в полном смысле этого слова, но не один раз пили вместе, и, похоже, племянник короля испытывал ко мне симпатию.
– Ты должен будешь одеться как девчонка, – продолжал он, – встать на колени и унижаться.
– Причем сделаешь это немедленно, – добавил Вульфер.
– Да будь я проклят… – начал было я.
– Ты в любом случае будешь проклят, – прорычал здоровяк, выхватил у Этельвольда белый сверток и швырнул его к моим ногам.
То было одеяние кающегося грешника, и я не спешил поднимать его с земли.
– Ради Господа, парень, прояви хоть немного благоразумия! Ты ведь женат, и у тебя есть земли, верно? Ну подумай сам, что же будет, если ты не подчинишься приказу короля? Неужели ты хочешь стать беглецом, объявленным вне закона? Хочешь, чтобы твою жену отправили в монастырь, а твои земли забрала церковь?
Я уставился на Вульфера.
– Все, что я сделал, – это убил Уббу и сказал правду.
– Ты нортумбриец, – вздохнул Вульфер. – И я знаю, какие у нортумбрийцев обычаи, но пойми: здесь – Уэссекс, и правит здесь Альфред. В Уэссексе ты можешь творить все, что угодно, только не мочиться на его церковь, а именно это ты только что сделал. Ты помочился на церковь, сынок, и теперь церковь собирается помочиться на тебя.
