Склон, неторопливо уползающий прочь, был теперь хорошо виден — как и колонна танкеров, поднимающихся между разрушенных домов к Форту.
Первая бомба достигла цели, за ней вторая, третья…
Они падали не в одну точку, а аккуратным рядком, и цепочка взрывов потянулась внизу. Дымовые грибы вспухали над танкерами, сквозь них прорывались всполохи огня. Грохот накрыл дисколет, но его заглушил громоподобный стук трех или четырех пулеметов — я уже не мог понять, сколько их стреляет с борта летающей крепости, в голове все смешалось от рокота взрывов и густого, удушающего запаха гари, смешанного с острым духом солярки.
Дисколет остановился, медленно разворачиваясь в воздухе, и полетел к нижней части колонны, где оставалось еще несколько целых танкеров, пытавшихся перестроиться в колонну.
Я рванул рычаг на второй кассете.
Еще одна партия начиненных взрывчаткой гостинцев отправилась в короткий путь к земле и машинам омеговцев. Наши пулеметы смолкли.
На крыше одного из немногих целых домов появились двое — с этой высоты я отчетливо видел черную кожу, в которую они были затянуты, черные шлемы и длинную трубку ракетомета в руках одного. Он поднял ее наискось к небу, второй в это время опустился на одно колено и открыл по нам огонь из ружья.
Дисколет снова начал набирать ход. Омеговец направил ракетомет немного вперед, упреждая движение цели.
Глухо заколотил пулемет, пули взломали стену дома и крышу, выбивая облачка серой трухи. Крыша провалилась, омеговцы упали вниз, но ракетометчик успел выстрелить — дымная полоса вылетела из темного провала, в котором они исчезли, пронеслась совсем близко от борта летающей крепости и ушла выше, в небо.
Улица с горящими танкерами пропала из виду. Почему крепость летит назад? Я пополз к третьему люку и по дороге сообразил, для чего Карабан дал задний ход: там же пушки!
Скорость увеличилась, я откинул крышку, рванул рычаг — вовремя! Бомбы упали на грузовики под склоном и стоящие между ними орудия на колесных лафетах. Выросли темные облака разрывов, дым поднялся к небу, затрещал огонь.
Голос в моей голове что-то сказал, но сквозь грохот я не расслышал его.
Дисколет вновь стал набирать скорость, двигаясь по дуге вдоль подножия горы — к батарее на другой ее стороне. Внизу сновали черные фигуры и мелькали вспышки. Добравшись до последнего люка, я откинул крышку и просунул в него голову, выглядывая.
Форт остался далеко слева, причем мы опустились так низко, что он был на одной с нами высоте. После разгрома танкерной колонны защитники перешли в наступление: распахнув ворота, наружу валила толпа вооруженных людей, они разбегались по улицам, ныряли в раздолбанные огнем пушек и танкеров дома.
Наши пулеметы молчали. Летающая крепость приближалась к южному флангу омеговской армии, где расположилась батарея почти из десятка пушек. Между ними и стоящими вокруг машинами сновали солдаты.
Стволы пушек начали задираться нам навстречу.
— Быстрее! — заорал я, стукнув кулаком по полу.
И заметил, что из-под повязки на плече вовсю течет кровь.
Я вдруг снова ощутил боль, а еще жажду и понял, что руки у меня трясутся, а еще услышал знакомое жужжание в голове, сквозь которое едва доносился тихий равнодушный голос.
Стволы пушек обратились к дисколету. Один из наших пулеметов застучал, очередь прошла между орудиями, зацепила одно, стоящее немного в стороне от других. Низкий двухколесный лафет накренился, во все стороны бросились черные фигурки, и пушка упала набок.
А остальные дали залп.
В последний миг я разглядел того коренастого сержанта с седыми усами и бакенбардами, который преследовал нас через барханы — он стоял на капоте черного сендера с большим рупором в руках, командуя батареей.
Левая рука была неловко подогнута под тело. Я приподнялся, высвобождая ее, — и зацепил головой провод на потолке.
Затрещали волосы, и меня будто заехали чем-то твердым по темени, а еще схватили за шиворот и принялись трясти что было сил. В снопе трескучих искр я повалился обратно на пол. Зубы клацнули, шею продрала судорога. Я застонал.
В голове затрещало. На груди мигнуло зеленое свечение силовой брони, вокруг меня расцвела сеть светящихся линий, и голос в голове отчетливо произнес:
Сбой системы ликвидирован. Система работает в основном режиме. Изучение нейрологического центра носителя и корректировка параметров завершены. Крайняя опасность! Приближение поражающих объектов! Рекомендован перевод носителя в средний слой менталъности!
— Давай! — заорал я.
И мир застыл.
* * *
Нет, на самом деле все продолжало двигаться. Но теперь это происходило очень, очень медленно — я видел вылетевшие из пушек снаряды, которые приближались к дисколету со скоростью пешеходов. Темные, с красными проблесками, пузыри разрывов вспухали еще более неторопливо, а фигурки внизу и вовсе почти замерли. Все звуки стали очень тягучими, глухими и какими-то длинными. А я теперь не мог двигаться. Ну, почти. Тело будто погрузили в густое масло или в бочку древесной смолы — когда я попытался поднять руку, она начала перемещаться, но гораздо медленнее, чем снаряды, приближающиеся к дисколету.
И голос в голове изменился. Нет, он-то звучал с прежней скоростью — но теперь он стал женским. Более приподнятым, воодушевленным.
Он сказал:
Программа Второго уровня по администрированию Среднего слоя ментальности приветствует вас! Основная система передала запрос на спасение носителя от угрозы для существования. Произвожу вычисления…
Световая сетка замигала, и белые кружки возникли вокруг почти десятка узких темных конусов, летящих навстречу дисколету. От них вперед протянулись пунктиры, часть прошла мимо, пять или шесть уперлись в летающую крепость слева и справа от того места, где из нее выглядывал я.
Те пунктиры, что миновали нас, исчезли вместе с кружками, остальные замигали и стали красными.
Зафиксировано приближение опасных объектов в количестве пять, — сообщила Программа. — Прямая и явная угроза существованию носителя.
«А эти ваши сингулярности? — мысленно выкрикнул я. — Сбей объекты!»
Квазиразумное оружие Технотьмы «Сингулятор-X121» не предназначено для одновременной генерации более трех сингулярностей.
«Так что ты предлагаешь?!»
Рекомендовано задействовать аналитическую программу Третьего уровня.
«Давай задействуй!»
Включен Аналитический центр.
В голове снова затрещало. Снаряды были все ближе, они летели сквозь холодный утренний воздух, моя рука на ширину пальца поднялась над полом, внизу фигурка сержанта на черном сендере едва заметно сдвинулась.
