Так бы оно и случилось, поскольку в дальнем конце берега, ближе к Брундизию, уже выстроилась и двинулась на нас стена римских щитов. Их правый фланг упирался в воду, а левый фланг прикрывали пращники. Последние уже вышли на дальность броска и начали поражать коней и всадников своими смертельно опасными свинцовыми снарядами. А если кто-то из конников пытался их атаковать, они тут же прятались за стену щитов, а затем выскакивали снова, чтобы выпустить очередной град снарядов.
Ко мне подскакал Нергал, за ним следовали две сотни, которые оставались на самом краю, прикрывая нас с фланга. Я проследил, как Галлия и ее женщины рысью прошли мимо в мрачном молчании, без сомнения недовольные тем, что я прервал их славную рубку. Окинув взглядом пляж, я увидел свежую когорту римлян, идущую вперед твердым шагом. А песок перед ними во множестве устилали убитые и раненые их товарищи; по большей части они лежали группами, как их застало наше неожиданное нападение. Несколько поредевших и разрозненных групп еще живых легионеров стояли там и тут, многие без шлемов и раненные стрелами, мечами или ударами копий. Я также насчитал пятнадцать горящих кораблей, многие яростно и сильно горели, когда пламя начинало пожирать сухое дерево и паруса. Вдоль всего берега, как плавучий мусор, болтались на волнах мертвые римляне, те, кто пытался убежать, спастись, вброд добраться до стоящих у берега кораблей, но лишь подставили спины под наши стрелы. Мы не разгромили римское войско, но хорошенько его потрепали, что наверняка осложнит им приготовления к маршу на юг, на соединение с Крассом, и отсрочит его. Нергал сообщил, что по предварительным прикидкам, мы потеряли всего полторы сотни человек вместе с их лошадьми. Прежде чем уехать оттуда, я в последний раз оглядел берег. На песке лежало по меньшей мере в десять раз больше мертвых римлян. Утро закончилось нашей триумфальной победой, но на юге армию рабов ожидала катастрофа.
Глава 6
Выступление в поход на воссоединение с основным нашим войском прошло без особых событий, и после короткого смотра, переклички и отдыха мы двинулись на юго-запад от Каэлии, обходя Тарент, а затем на юг, к опустевшим развалинам Метапонта. Боевой дух был высок, все пересказывали друг другу события недавней битвы, пока из них не испарились последние остатки правдоподобия.
– Мы, кажется, вырезали все их войско! – провозгласил Буребиста. Его левая рука висела на перевязи – он получил в предплечье рану дротиком. – Я убил столько, что у меня правая рука онемела и повисла мертвым грузом, я ее даже поднять не мог!
– Мы выпустили столько стрел, – добавил Нергал, – что они затмили собой солнце!
– Годарз будет весьма недоволен нашей расточительностью, – напомнил я ему.
Но ничто не могло омрачить радость от того, что мы снова разбили римлян, а еще больше радовало то, что наше нападение явилось для них полной неожиданностью. Через пару дней мы догнали наш обоз, что позволило пополнить запасы стрел. А еще через три дня похода мы встали лагерем в тридцати милях к югу от Сириса, на длинной изогнутой галечной косе, выступающей в Тарентский залив. Там мы занялись лечением лошадей, которые получили в бою увечья, и латанием ран наших воинов. Наши хирурги, тоже бывшие рабы, хорошо подготовленные у своих хозяев, неплохо умели залечивать раны; вот они и занялись привычным делом, накладывая турникеты, шины и повязки. К сожалению, тем, кто получил ранения в живот с повреждением внутренностей, оказать помощь было невозможно, они умирали, несмотря на лечение. Обходя раненых, я наткнулся на одного врача, жилистого мужчину с темной кожей и гривой густых черных волос – он обрабатывал глубокую рану на ноге одного из моих конников. Он прочистил рану и намеревался наложить на нее повязку.
– А что там такое, в этом тампоне? – спросил я из чистого любопытства.
– Паутина, мой господин.
Я пришел в ужас.
– Ты намерен закрыть рану паутиной?!
Врач весело посмотрел на меня:
– Конечно. Паутина останавливает кровотечение и помогает краям раны срастись быстрее.
Он наложил повязку, завязал концы бинта и улыбнулся своему пациенту, который, хромая, направился к своей сотне.
– Этот метод лечения был известен грекам уже много сотен лет назад, прежде чем римляне его у нас украли, как они обычно поступают со всем, что им нужно.
– Ты хочешь вернуться в Грецию?
Он махнул рукой еще одному воину, стоявшему в очереди, приглашая его сесть на стоящий перед ним табурет. Воин поддерживал свою левую руку, которая, кажется, была выбита из сустава. Он сообщил хирургу, что это случилось в результате падения с коня. Хирург обследовал его плечевой сустав. Потом согнул локоть пациента под прямым углом и повернул руку внутрь, чтоб она приняла форму буквы «г». Затем медленно и равномерно повернул всю руку вместе с плечевым суставом наружу, удерживая верхнюю часть руки как можно более неподвижно. Потом прижал руку пациента к своему запястью и начал медленно на нее давить. Когда вывихнутая рука, описывая круг, оказалась под прямым углом к груди пациента, головка плечевой кости вошла обратно в сустав. Лицо раненого исказилось от боли, пока врач производил эти манипуляции с его рукой, но через несколько секунд на нем появилось выражение облегчения и благодарности. Воин долго и многословно благодарил хирурга, прежде чем уйти.
Врач повернулся ко мне:
– Я родом из Коринфа, этот город теперь под властью римлян. Так что у меня не возникает желания туда возвращаться.
– Как тебя зовут?
– Алкей.
– В Парфии всегда найдется работа для опытного хирурга.
– Спасибо, господин. Если буду жив, то подумаю над твоим приглашением, хотя должен признаться, что шансов остаться в живых у нас становятся все меньше, чем дольше мы продолжаем торчать в Италии.
– Ты считаешь, что мы обречены?
Он сделал знак следующему воину садиться на его табурет. У этого на ноге была пропитавшаяся кровью повязка, несомненно, результат ранения дротиком.
– Думаю, что если мы уберемся из Италии, у нас будет шанс уцелеть. В противном случае – нет.
Он начал осторожно разматывать повязку.
– Тогда почему ты все еще в нашем войске?
– Ну, это просто, господин. Воздух слаще на вкус, когда ты свободен. Лучше хотя бы недолго побыть свободным человеком, чем всю жизнь оставаться рабом. А теперь, господин, если не возражаешь, я займусь своими обязанностями.
Мы оставались в лагере три дня, прежде чем продолжить свой поход. На второй день пути к нам вернулся Бирд, сопровождаемый колонной всадников во главе с Годарзом и Гафарном. Сказать, что я был удивлен, – ничего не сказать. Желудок тут же сжался в комок, я понял, что что-то пошло не так. Мои страхи тут же подтвердились, когда мне рассказали, что случилось. Хотя Галлия была рада снова увидеться с Дианой и безумной Руби, равно как и остальные ее амазонки, выражение лиц Гафарна и Годарза говорило совсем о другом. Немного задержавшись, колонна снова тронулась в путь на юг, хотя и медленным шагом, и я наконец услышал все, что они хотели мне сообщить.
