Потом — поговорить в рупор. А после потеха с Чеченей.
Прикрыв ставню, Макота повернулся к оружейному шкафу в углу салона, распахнул и достал сбрую силового доспеха. Раздевшись, нацепил ее на себя, проверил ремешки, чтоб держались крепко, но не жали, надел штаны, обулся. Накинув за правое запястье темляк светопилы, надел рубаху, куртку. В рубахе слева имелась прореха, чтоб легко было достать кругляш. Он проверил магазин автомата, сунул в подсумок три запасных, ремень оружия перекинул через голову. Отойдя немного назад, оглядел себя в зеркало, висящее на стене между окошками-бойницами. Взял с полки большую желтую шляпу, сплетенную из арбузных стеблей, нацепил на голову. Снова встав перед зеркалом, поправил черную ленту на шее и указательным пальцем медленно сдвинул шляпу назад.
Она повисла ниже затылка. Макота опять выглянул в окно. Ферма Соломона Израилича осталась позади, впереди дорога плавно поворачивала — Дворец вот-вот откроется взгляду. Из кабины его наверно уже видно. Атаман собрался выйти из салона, когда Дерюга в коляске вскочил, уставившись на что-то. Повернул голову к «Панчу», заметил хозяина в окошке и показал рукой вперед.
Макота поспешил к двери, миновав второй отсек, очутился в кабине, где за рулем сидел Бритва, а рядом Лопасть и Гангрена.
— Что здесь?
В широкую крестообразную щель между броневыми листами, закрывающими лобовое стекло, был виден Дворец. На первом этаже его за проемом вывороченных дверей мигнул яркий свет — там что-то взорвалось — и спустя мгновение сквозь рокот мотора донесся приглушенный грохот.
— Второй раз уже, — прошипел Бритва, не оглядываясь. — Кто-то там воюет.
* * *
Граната попала в грудь целившегося в них бандита и взорвалась, отбросив его назад. Грохот покатился по коридорам Дворца.
Взрыв и был сигналом для прячущихся вокруг здания фермеров. Но прозвучать он должен был позже, Туран с Белорусом и Крючком рассчитывали незамеченными проникнуть внутрь и открыть огонь, уже находясь там.
— Он бы нас подстрелил! — крикнул Белорус, оправдываясь.
Туран молча толкнул дверь… то есть попытался толкнуть. Она распахнулась сама за мгновение до того, как рука уперлась в нее, и на пороге предстал удивленный Чеченя — голый по пояс, в узких штанах из блестящей черной кожи, с ядовито-зелеными подтяжками, украшенными узором из черных ромбов. Чеченя всегда ревностно относился к своей внешности и теперь, когда Макота надолго уехал, развернулся вовсю — он был даже как-то по-особому подстрижен, над лбом торчал хохолок густо напомаженных жиром волос, а штаны были заправлены в сапоги с длинными острыми носами, высокими каблуками и шпорами-звездочками.
В одной руке его был небольшой однозарядный пистолет, в другой, отведенной за спину, — плеть-треххвостка.
Он выстрелил и ударил одновременно. Пуля, словно бритва, взрезала кожу на скуле Тима Белоруса, стесала мочку его правого уха и улетела дальше во двор. А плеть ударила Турана по плечу.
— Ах ты, сука!!! — взревел Белорус, налетая на Чеченю. Тот отпрянул, Туран выстрелил, перескочил через свалившееся на пол тело и остановился в начале лестницы, ведущей на второй этаж. Повернулся.
— Ты как?
— Жив, жив! — Белорус прижимал ладонь к шее под ухом, и Туран решил, что он сильно ранен — но когда рыжий убрал руку, стало видно, что хотя крови много, рана не такая уж опасная.
— Надо перетянуть.
— Брось! — Оттолкнув его, Тим бросился вверх по лестнице. — Не слышишь, что ли? Там уже кричат!
Они знали: сейчас фермеры с трех стороны вбегают во Дворец через двери и лезут в него через окна.
— Ты кровью истечешь! — крикнул Тим, спеша за Белорусом. Позади раздавался топот Крючка.
— Не истеку, потом завяжем! Надо с теми, кто наверху, разобраться!
В этом и состоял план: Туран, Белорус и Крючок, тихо сняв охрану на воротах и пройдя через двор, должны были подняться на верхние этажи Дворца и с лестницы подать сигнал остальным, притаившимся в кустах вокруг здания, выстрелив из «хорька» в большой зал первого этажа. Но теперь все могло сорваться — находящиеся в зале бандиты, не получив свою порцию гранатных осколков, успеют схватиться за оружие и прийти в себя прежде, чем фермеры перестреляют их.
Поняв это, Белорус приостановился и крикнул:
— Дальше вдвоем давайте, а я селюкам внизу помогу!
Он бросился по пустому коридору ко второй лестнице, которая вела в зал.
Глава 17
В сопровождении Лопасти, Гангрены и Бритвы атаман быстро вошел в зал. Уже давно бандиты для обогрева спалили паркет и прочее, что можно было спалить, и теперь рубили деревья на ближайшем пустыре. Дрова складывали под лестницей. Сейчас куча поленьев пылала вовсю, гудящие языки пламени с двух сторон вырывались из-под лестницы, дым постепенно заполнял зал.
В дыму лежали тела. Макота заспешил между колонн, выставив перед собой автомат. Вооруженный самострелом Лопасть и Гангрена со своей устрашающей дубинкой наперевес шли по бокам от него, а Бритва то и дело склонялся над телами, заглядывая в мертвые лица, помахивал над ними своим кривым узким ножом с волнистым от постоянных заточек лезвием, будто сожалел, что не он убил этих людей.
Хотя не все здесь были мертвы — на пути атамана попались несколько тяжелораненых.
Как и не все здесь были бандитами — ближе к окнам он заприметил нескольких мертвецов в обносках батраков.
Макота остановился у лестницы и замахал рукой, разгоняя дым. Что все это значит? Фермеры напали на Дворец? Иначе никак не объяснишь… Но теперь ни одного живого противника здесь нет. То есть они отступили, заметив приближающиеся машины, причем убегали так спешно, что даже не успели забрать тела и тем выдали себя.
А где Чеченя?
— Чеченя! — крикнул атаман и бросился вверх по лестнице, не забыв по дороге перевести кругляш на левом боку в среднее положение. — Эй!
Этот идиот не только предал его — еще и не смог отстоять Дворец от каких-то несчастных фермеров! Слыша позади топот охранников, Макота пронесся по коридору, вбежал в зал, где когда-то были прикованы боевые мутафаги и фермерский шакаленок. Выглянул в оконный проем без стекла — и ярость на его лице сменилась изумлением.
Все машины клана, которые атаман не взял в поездку к Кораблю, были перевернуты. Два мотофургона лежали на боку, третий — вверх колесами, раздавив «коновязь» с мотоциклами. Мотоциклетку вообще забросили на крышу сарая с инструментами и запчастями, пристроенного к левому крылу Дворца.
Не веря своим глазам, он шагнул ближе к окну. Лопасть с Гангреной стояли позади, с первого этажа доносились голоса — в зал входили другие бандиты.
— Да как же это… — хрипло начал атаман и запнулся. Впервые он сталкивался с чем-то настолько невероятным и не знал, что делать, как реагировать на увиденное, куда бежать и кого убивать. Какая сила могла перевернуть машины? Кто способен забросить на сарай мотоциклетку, будто это камушек?! Приоткрыв рот, он поднял руку и пальцами провел по лицу.
