Золотой сокол с украшенными эмалью крыльями (согласно Пьерро – Шипье)
Направление, в котором развиваются ремесла той или иной страны, определяется прежде всего тем, какие материалы есть в этой стране. Для египетского прикладного искусства имело огромные последствия то, что на каждом египетском болоте росло одно из самых полезных растений, которые когда-либо знал мир, – тростник папирус. Египтяне использовали его как универсальный материал; так другие народы используют бамбук или кокосовую пальму; папирус был тем более полезен, что заменял собой дерево, которого в Египте всегда было мало. Растения вырывали из земли за стебель в болотах
[223]
; работники, делавшие это, трудились обнаженными и потом приносили связанный в пучки папирус в мастерские. Из папируса делали лодки
[224]
, плели циновки, вили веревки, мастерили сандалии
[225]
, но прежде всего папирус был материалом, из которого делали бумагу. Для этой цели стебель разрезали на тонкие полоски нужной длины, затем поверх них клали поперек второй слой таких же полосок; изготовленные таким образом листы давили под прессом, сушили
[226]
, а если нужен был более крупный лист, склеивали вместе. Бесчисленное количество свитков папируса, среди которых есть созданные еще при Среднем царстве, свидетельствуют нам о том, какого совершенства достигало это ремесло уже в древнейшие времена
[227]
; и нам хорошо известно, на какой уровень оно было поднято в греко-римскую эпоху, когда бумага из папируса была одним из главных экспортных товаров Египта. В те времена, которые мы рассматриваем, эта бумага никак не могла быть очень дешевой, поскольку, во-первых, египтяне часто использовали каждый свой свиток по нескольку раз, смывая с него прежний текст, а во-вторых, в случае черновых записей или не важных дел они обходились более дешевыми материалами для письма – глиняными черепками или кусками известняка.
Как я уже говорил, папирус служил материалом для изготовления грубых циновок и канатов, хотя для этих целей у египтян был еще один прекрасный материал – пальмовый луб. В плетении этих циновок, которые были необходимы в домах, так как ими покрывали земляные полы, египтяне явно были искусными мастерами. Об этом свидетельствуют полосы пышного орнамента, которые можно обнаружить прежде всего на потолках гробниц и которые, несомненно, изображают такую покрывающую циновку
[228]
.
Приведенные примеры дают представление о изделиях, о которых сейчас идет речь. Их цвета всегда были яркими
[229]
, такие же стиль и окраску можно увидеть также у красивых корзин, привезенных в наши музеи из фиванских гробниц; эти корзины сплетены из волокон различного цвета, которые образуют узоры
[230]
.
Однако эта любовь к цветным узорам проявлялась только при тканье изделий из грубых материалов; с более тонких тканей, которые шли на одежду, цвет и узоры были почти полностью изгнаны. В этих материалах египтяне щедро расточали свое искусство ради выполнения всего одной задачи – изготовить самое тонкое и самое белое льняное полотно, тоньше и белее которого создать невозможно. И они действительно довели свои льняные ткани до очень высокой степени совершенства: мне достаточно лишь напомнить моим читателям о белых одеждах знатных мужчин – таких тонких, что через ткань можно было видеть их руки и ноги. Некоторые из принадлежащих нам образцов этих тончайших льняных тканей почти можно сравнить с нашими шелковыми материями по гладкости и мягкости
[231]
. Производство более крепких и грубых льняных материй во все эпохи тоже часто было на высочайшем уровне. Египтяне сами осознавали, что они – большие мастера ткацкого дела, поскольку многие надписи восхваляют одежды богов и погребальные пелены умерших. Изготовление одежды, как правило, считалось женским делом, ибо поистине великие богини Исида и Нефтида пряли, ткали и отбеливали одежды для своего мужа и брата Осириса. В эпоху Древнего царства эта работа обычно выпадала на долю домашних рабынь, в более поздние времена – жен крепостных крестьян, принадлежавших крупным ведомствам. В обоих случаях готовую работу полагалось доставлять в «дом серебра», и на рисунке времен Древнего царства
[232]
показаны чиновники из казначейства, которые упаковывают льняное полотно в деревянные ящики, достаточно длинные для того, чтобы куски ткани в них не мялись. Каждый ящик содержит ткани только одного сорта и имеет внизу шесты, за которые два служащих казначейства несут его в «дом серебра». В других случаях мы обнаруживаем то, о чем с удивлением писал Геродот, – мужчин, работающих за ткацким станком. И действительно, на заупокойных стелах из Абидоса, созданных при XX династии, мы два раза встречаем упоминания о мужчинах, которые называют себя ткачами и занимаются этим делом профессионально
[233]
.
Справа прядут и выравнивают лен, слева – ткут. Старый толстяк возле ткацкого станка – надсмотрщик, надзирающий за этой работой (Бени-Хасан, согласно L., D., ii. 126)
В эпоху Среднего царства тканье было очень простой операцией. Основу ткани натягивали горизонтально между двумя перекладинами, которые были прикреплены к колышкам, вбитым в пол, так что ткачихе или ткачу приходилось сидеть на корточках на полу. Два бруска, просунутые между нитями основы, не давали им слишком сблизиться; нить утка протягивали через основу и с силой сдвигали вниз с помощью изогнутого куска дерева
[234]
. Однако на рисунке эпохи Нового царства
[235]
показан вертикальный ткацкий станок с перпендикулярной рамой. Нижний брус, видимо, закреплен неподвижно, но верхний висит только на одной петле: это облегчает натягивание основы. Мы также видим маленькие круглые палки, которыми отделяли нити основы одну от другой. Одна из этих палок явно служила челноком. Более крупная палка, которая проходит через петли на боковых брусьях рамы, видимо, служила для закрепления уточной нити, как бёрдо в наших ткацких станках.
