Торговля на рынке в эпоху Древнего царства (согласно L. D., ii. 96)
Те же условия, которые сделали трудным сообщение между отдельными людьми, не позволили торговле приобрести то значение, которое ей следует иметь. Например, в текстах никогда ничего не говорится о торговцах, а это несомненный признак того, что роль торговли в самом деле была незначительной. Торговые сделки в Древнем Египте происходили во многом так же, как на базарах и рынках современных египетских провинциальных городов.
Интересные рисунки в одной из гробниц в Саккаре позволяют нам увидеть сцены повседневной жизни рынка времен Древнего царства: на них изображен такой базар, какой мог быть устроен в имении знатного землевладельца для его слуг и его крестьян. Торговец рыбой сидит перед своей камышовой корзиной, в этот момент он чистит огромного сома и одновременно торгуется о цене со своей покупательницей. А та носит с собой в коробке предметы, предназначенные для обмена, и отнюдь не молчит: она ведет с продавцом долгий разговор о том, сколько она «даст за это». Возле этой группы другой торговец выставил на продажу благовония или что-то вроде них. Еще один продает что-то, по виду похожее на белые булки, и ожерелье-воротник, которое ему предложили за одну из них, кажется ему недостаточной ценой. «Вот, [возьми] и сандалии [тоже]», – говорит покупатель и получает покупку в обмен на другое ожерелье, а продавец заверяет его: «Вот это [полная цена]»; в это время подходит другой покупатель, надеясь в обмен на веер купить себе лука для еды.
Однако съедобные продукты – не единственное, что тут продается: еще один торговец сидит на корточках перед своей корзиной с красными и синими украшениями и торгуется с женщиной, которая желает купить одную из его ярких ниток бус. Возле нее мужчина с рыболовными крючками (?), кажется, напрасно навязывает свой товар другому, стоящему рядом мужчине.
Рыночная торговля в эпоху Древнего царства (согласно L. D., ii. 96)
В гробнице часто упоминавшегося Хаемхета, «начальника житниц» при Аменхотепе III, есть рисунок, изображающий такую же мелкую торговлю на рынке в эпоху Нового царства. В гавани Фив идет разгрузка больших кораблей, которые доставили зерно, ввезенное из-за границы для нужд государства. Пока большинство матросов выносят на берег груз, несколько человек из их числа потихоньку ускользают и подходят к продавцам, сидящим на корточках на берегу перед своими кувшинами и корзинами. Два из этих торговцев, несомненно, сирийцы, один из них помогает своей жене продавать ее товар, и по очень простецкой одежде этой госпожи видно, что их предприятие не слишком процветает. Похоже, что они продают какую-то еду, а в обмен на нее матросы, вероятно, отдают зерно из груза, полученное в качестве платы. Во всех случаях обменивается один товар на другой, поскольку вся торговля в Египте была меновой, и в уплату давали только товары или произведенную продукцию.
Нам, людям современного мира, кажется странным, что народ мог устраивать торговлю на рынках, продавать скот, давать ссуды под проценты, выплачивать жалованье и собирать налоги, не употребляя при этом денег. Но на самом деле это не так трудно, и мусульмане из негритянских стран Африки могут служить доказательством того, что сравнительно высокий уровень цивилизации может быть достигнут при меновой торговле.
Такая торговля никогда не остается долго чистым обменом; нужды торгового дела вскоре заставляют выделить какой-то товар в качестве условного стандарта, с помощью которого можно измерять и сравнивать стоимость различных предметов. Например, сейчас (конец XIX в. – Ред.) в Судане, если человек покупает порох, он, возможно, сможет заплатить за него торговцу домашними птицами, но, чтобы знать, сколько пороха должен дать один и сколько птиц отдать другой, оба подсчитывают рыночную цену своих товаров в единицах третьего товара, например в янтарных бусинах.
При уплате они могли не использовать вообще ни одной янтарной бусины или использовать их всего несколько, чтобы доплатить небольшую разницу в стоимости, но бусины стали на этом рынке условной мерой стоимости, при помощи которой можно было вычислять цены товаров. Мы видим, что в этом случае янтарные бусины действительно выполняли роль денег.
Такие меры стоимости до сих пор (конец XIX в. – Ред.) имеют широкое распространение в Африке, и купцы, которые ведут торговлю с ее внутренними областями, должны узнавать в точности, какие именно обычаи приняты на различных рынках и в различных городах. В одном месте могут пользоваться бусинами, в другом брусками соли, в третьем железными лопатами, или стирийскими бритвами, или же мериканис, то есть имеющими определенный размер отрезами плохих американских хлопчатобумажных тканей.
В древней Африке условия торговли были очень похожи на эти. Но в эпоху Нового царства в качестве меры стоимости использовалась по меньшей мере одна монета – медная, весом в один утен, то есть 91 г. Эта медная монета представляла собой кусок проволоки, согнутый в виде спирали
, и ее вес был установлен настолько точно, что изображение такой проволоки в египетской письменности стало обозначать утен. Кстати, читатель может увидеть по списку товаров, приведенному выше, как эту медную меру веса использовали при расчете платежей. Здесь мы приведем еще один пример, который позволит нам увидеть, как выполнялись расчеты при покупке быка. В этом случае всего было нужно заплатить 119 утенов меди – 111 утенов за само животное, а остальное в качестве подарков и иных подобных затрат. Но из этих 119 утенов ни один не был на самом деле металлическим утеном, перешедшим из одних рук в другие. Посох (?), украшенный инкрустацией, был отдан вместо 25 утенов и другой посох с менее сложным узором – вместо 12 утенов; 11 кувшинов меда – вместо 11 утенов и т. д.
[337]
Мы замечаем, что некоторые (немногие) из этих предметов обмена встречаются во многих расчетах, например некоторые виды посохов и, если я не ошибаюсь, также некоторые сорта папируса. К сожалению, нам неизвестно значение большинства слов в этих многочисленных счетах, и потому мы должны отказаться от попытки решить интересную задачу – выяснить, как соотносились между собой цены на самые ходовые товары. Но все же я могу привести пример одного такого соотношения: в процитированном выше тексте сказано, что бык стоил 111 утенов, а вместе с дополнительными расходами – 119 утенов; а на глиняном черепке, хранящемся в Берлине
[338]
, указано, что стоимость осла была 40 утенов. Следовательно, стоимости быка и осла соотносились как три к одному.
