С воплями Черви стали носиться по полю, тушить горящие кусты жилетками и рубахами, стараясь не наступать на не тронутые огнем растения. В вольерах залопотали, заныли псевдоплоти, вновь появился зомби-здоровяк, вцепился в прутья и принялся биться в них белобрысой башкой, беззвучно разевая рот.
Химик шел не торопясь, но и не медля, стараясь сохранять на лице выражение искреннего удивления. Он видел, как старший из братьев, Батя, вдруг застыл, глядя под ноги, и понял, что Червь наткнулся на мертвого пса с дважды простреленной башкой, как потом Сынок поднял голову и заметил приближающегося человека, как он дернул за плечо бегущего мимо Психа…
Теперь ни один куст не пылал, хотя некоторые еще дымились. Выгорела примерно четверть поля. Сынок что-то закричал и побежал навстречу Химику, потрясая железным колышком, который выдернул из земли. Псих заорал ему вслед, и вдвоем с Осой они устремились за младшим братом. Стоящий на другой стороне поля Батя поднял голову, вглядываясь, окликнул отошедшего к вольерам Охотника. Вскоре все пятеро Червей двигались в сторону гостя.
– Привет! – выкрикнул он и помахал им.
Лицо вырвавшегося далеко вперед Сынка было багровым, сверкающие глаза вылезли из орбит.
– Ты! – выдохнул он, подскакивая к Химику с занесенным над головой колом. – Ты что сделал, урод…
Младший Червь не договорил. Наверняка «урод» был лишь началом потока ругани, которую он собирался извергнуть на сталкера, но прежде чем продолжить, Сынок ударил гостя колом по шее, наискось, будто воин, который во время сражения мечом сносит голову врагу, – и не попал.
Андрей пронырнул под железкой и всадил костяшки сжатых пальцев Сынку под ребра. Младший Червь, выпустив лом, зашипел сквозь зубы, схватился за бок и отступил, качаясь на подгибающихся ногах, казалось, он вот-вот упадет.
Подняв руки ладонями вперед, Андрей заорал:
– Стойте, стойте, это не я!
– Не ты?! – В лицо ему уставились два ножа, один был в руке Психа, второй у Осы. На последнем, в отличие от остальных братьев, была не жилетка или драная рубашка, а короткое пальто прямо на голое тело. Он откинул полу – тонкая рука сунулась под нее и тут же показалась вновь, сжимая короткий обрез. Приклад со стволом были обмотаны тряпками и синей изолентой, причем ствол казался непривычно широким: скорее всего, оружие переделали так, чтобы оно могло стрелять ампулами.
Приглушенный хлопок, громкий треск… Оса вскрикнул, обрез вылетел из его руки и врезался стволом в землю – стало видно, что приклад теперь расщеплен надвое.
Псих, уже собравшийся ударить ножом, удивленно оглянулся на брата, и, воспользовавшись этим, Андрей врезал ногой ему по руке – крутясь, оружие улетело в сторону.
На Психа это особого впечатления не произвело – он тут же выхватил второй нож, да и Оса уже пришел в себя, и Сынок, беспрерывно ругаясь, вновь подступил к Андрею, подхватив с земли кол, но тут к ним наконец приблизились Батя с Охотником.
– Что?! – рявкнул Батя, хватая Сынка за плечо и дергая назад. – Химик, ты откуда взялся? Это ты поле поджег?!
– Да не я это!!! – заорал Андрей в ответ. – Я увидел издалека еще, как оно дымится, а потом вы выскочили…
– Врешь, сука… – Сынок прыгнул на него, и Охотник сзади подсек ему ногу – младший брат с разбегу врезался в землю, пропахав ее лицом.
– Ненавижу! – тонким голосом завопил он, шаря вокруг, ища упавший кол. – Всех ненавижу! Убью, убью, убью…
Батя сорвал с ремня на поясе два железных крюка, формой напоминающих серпы, острых, с зазубринами. Деревянной рукоятью одного он ударил Сынка по затылку, так что тот вновь ткнулся в землю, и поставил ногу ему на спину, не позволяя встать. Затем поднял оружие к плечам, направив вперед кривые острия.
Хлопок. Между Андреем и старшим Червем взвился фонтанчик земли.
– Его прикрывает кто-то, – пробормотал Оса, и Псих что-то утвердительно проворчал.
– Прикрывает? – Батя остановился, вопросительно глянул на Охотника.
Помедлив, тот кивнул и ткнул ножом в сторону деревьев далеко за спиной Химика.
– Снайпер там, – низким голосом прохрипел он. Чувствовалось, что говорить Охотнику доводится не часто, и он не очень-то это дело любит.
Батя перевел взгляд на гостя.
– Пригоршня, что ли?
– Ну да, – ответил тот. – Кто ж еще?
Червь помолчал, все еще держа крюки на высоте плеч, будто готовый в любой миг прыгнуть на врага, выбросив руки перед собой, вонзить заточенные концы в грудь. Сынок дергался под его ногами, тыкался лбом в землю, плачущим голосом обещал всех убить.
– Что это ты там орал… не ты типа поле поджег?
– Да потому что не я! Вы ж видели – я отсюда шел! Идиоты! Я к вам шел, травы мы хотели вашей купить, гляжу: поле дымится…
– А чего ж Пригоршня со снайперкой на дерево залез?
Андрей ждал этого вопроса.
– Тебе честно сказать? – спросил он. – Потому что вы – беспредельщики, черт знает, что вам в головы стукнет. Вот он и контролирует ситуацию… так, на всякий случай.
Видно было, что Батя все еще в большом сомнении, но тут подал голос Псих.
– А и вправду, – произнес он, почесывая обожженный лоб. – Слышь, Батя? Химик того… далеко был, когда мы выскочили.
– Отбежать мог, – возразил Оса.
– Мог, но зачем?
– Если не он – так кто? – спросил Батя.
– Болотник, – сказал Андрей.
– Чего?!
Пять пар глаз уставились на него. Сынок, более-менее пришедший в себя, приподнялся и тоже вперил взгляд в сталкера.
– Болотник тут при чем? – спросил Батя.
Андрей пожал плечами.
– Мне откуда знать? Сами думайте, чего вы с ним не поделили.
– Нет, я говорю, с чего ты взял…
– Да потому что видел я его! – заорал Химик, делая вид, что вновь выходит из себя. – И Пригоршня тоже видел, можете вон у него спросить! – Полуобернувшись, он махнул в сторону деревьев. – Дебилы тупые! Совсем у вас мозги в жижу превратились?! Идиоты! Мы когда по дороге ехали, по шоссе еще, перед тем как свернуть сюда собрались, так заметили его, что неясно? Он вдруг на дорогу выскочил, в плаще своем, в капюшоне… Мы еще удивились, Пригоршня мне сказал: чего это он несется так?
– И куда поехал? – заорал Сынок, вскакивая. – Батя, слышь?! Болотник! Мы с ним когда-то… Мы в «Сундуке» – я его чуть не убил! Он отомстить пришел, значит…
– Тогда скорее он тебя чуть не убил, – сказал Псих. – Так куда он подался, Химик?
– По шоссе назад. То есть на юг. Я даже в окно выглянул, голову высунул, потому что странно же, чего это он тут бегает…
– Был в лопухах, – прохрипел вдруг Охотник. – Я мимо шел… Почуял. Встал даже. Потом пес залаял, ну, решил, показалось. Теперь понял: не показалось. Это Болотник был, в кустах. Как я вошел в хату – так он и стал поджигать!
