И увидел, что за устройство стояло все это время в кузове джипа. В первый момент оно напомнило ему большую – очень большую и громоздкую – зенитную турель. Там даже было сиденье, на котором уже расположился Солдафон, и множество крошечных мониторов на панели перед ним. И кнопки. И какие-то рычаги.
У оружия было с полтора десятка стволов. Короткие стальные стержни торчали под разными углами вперед, влево и вправо, горизонтально или наискось, обратившись к небу и земле…
– Это что такое у вас? – удивился Емеля.
Полковник не обратил на него внимания, но из-за кучи брезента, валявшегося на заду кузова, высунулась голова доктора Другаля. В руках был пульт с толстенным проводом, который протянулся к основанию турели.
– Плазменный излучатель, молодой человек.
– А зачем столько стволов?
– Как зачем? – удивился Другаль.
Из толпы послышались первые выстрелы.
– Рядовой, в кабину, – велел Полковник. – Скорость увеличить.
– Я хотел спросить: у вас лобовое стекло бронированное? – вспомнил Емеля. – Сэр!
– Да. Эти чудовищные порождения Зоны, – Полковник, обеими руками сжимая короткие рычаги на пульте под мониторами, показал подбородком вперед, – стреляют не слишком метко.
– Не метко, – согласился Емеля, – но упорно.
Мимо со свистом пронеслась пуля, и он нырнул обратно в кабину. Захлопнув дверцу, упал на сиденье, нажал педаль – джип поехал быстрее, качаясь на ухабах.
– Чудовищные порождения Зоны! – повторил сталкер, неумело копируя акцент Солдафона. – Слышь, Заика, как этот хмырь, то есть шеф наш новый, выражается? Это ж надо так назвать обыкновенных зомби…
Пуля врезалась в лобовое стекло, и сразу за ней вторая. Высунувшись в окно, Заика открыл огонь. Зомби были прямо впереди, шли нестройными рядами, качаясь, как пьяные, в своих грязных одеждах – у одних это были остатки военной формы, у других десантные комбезы, у третьих что-то гражданское… Большинство держали оружие, но следить за стволами они не умели, жалких остатков их мозгов хватало лишь на то, чтобы находить новые патроны, если те попадались на глаза, и перезаряжать. Джип врезался в троих, идущих плечом к плечу. Удар, машина качнулась. Емеля не отпускал руль, поворачивал, виляя между самыми крупными кочками и стараясь не попадать в глубокие грязевые лужи, которые черными пятнами усеивали поле впереди. Пришлось вновь снизить скорость, потом еще – теперь они ехали совсем медленно. Машина опрокинула низкий хлипкий забор, объехала короткую канаву. Заика перезарядил автомат, опять высунулся, и тут здоровенный зомби, неуклюже вынырнув откуда-то сбоку, схватился за ствол «АКМ», дернул так, что сталкер чуть не вывалился наружу. Он выпустил оружие, зомби врезал ему вонючим гниющим кулаком снизу в подбородок. Заика отпрянул, что-то хрюкнув, свалился под сиденье. Бараки были уже близко, четыре здания, стоящие торцами к джипу, и Емеля повернул, чтобы проехать между ними. Зомби маячили со всех сторон, пули щелкали по бортам, взвизгивали, проносились мимо, будто обезумевшие хищные осы, чей укус смертелен. Лобовое стекло прочертила трещина – по диагонали, от одного угла к другому, – потом в центр его ударила граната. Емеля заорал, вжавшись в кресло. Она скатилась по стеклу и капоту, упала под джип, машина наехала на нее, но граната так и не взорвалась.
И тут наконец стоящий в кузове плазменный излучатель дал залп.
В три стороны над кабиной протянулись извивающиеся синие нити. Будто тонкие плети, они зазмеились, шаря в воздухе, пронзительно шипя… Мгновение – и концы их прилипли к человеческим фигурам вокруг, будто те были сильными магнитами, а плазменные волокна – тонкой гибкой проволокой.
Емеля не верил своим глазам: там, где нити впивались в зомби, одежда начинала тлеть, дымиться, потом вспыхивал огонь… Он разгорался, дым шел все сильнее – и будто факелы, облитые бензином, полтора десятка зомби вокруг джипа почти одновременно вспыхнули. Черные дымовые столбы поднялись в небо. Резко, остро запахло паленой кожей и тряпьем. Зомби продолжали идти, пылая. Один упал, потом второй…
Пока излучатель работал, сзади лился постепенно нарастающий гул, кабина тряслась – потом звук оборвался, и тут же исчезли все вырастающие из стволов плазменные нити.
Выстрелы почти смолкли, хотя все еще раздавались отдельные хлопки. Заика выбрался из-под кресла, глянул в лобовое стекло и что-то промычал. Из-за трещин видно было плохо, но Емеля разглядел, что бараки они сумели проехать, а впереди стоят крайние дома города: пятиэтажки времен СССР, желтые и серые облупленные стены, асфальтовые улочки между ними, деревья и брошенные машины в глубине.
На подножку слева вспрыгнул горящий зомби; крякнув, Емеля отпрянул. Объятая пламенем фигура качнулась, пытаясь удержаться. Голова пылала – темное плавящееся ядро в центре факела пламени, как обугленная головка гигантской спички. Зомби врезал лбом в стекло, раз, второй, третий – и с каждым разом все сильнее, исступленнее. Сталкер видел его черные глаза, они пузырились, словно смола в котелке, подвешенном над костром, видел разинутый рот, пеньки зубов и мечущийся между ними потрескавшийся язык. Стекло в дверце треснуло, прогибаясь внутрь. Емеля рванул рукоятку, развернулся на сиденье, задрав ноги, ударил изо всех сил. Дверца распахнулась, сбросив зомби с подножки. Захлопнув ее, сталкер повернулся обратно, вдавил педаль – джип рванулся вперед.
Он пришел в себя, только лишь услыхав настойчивый стук в крышу кабины. Стук сменился грохотом: Солдафон колотил кулаками.
– С-стой, – проблеял Заика сбоку. – Он давно с-стучит…
Только теперь Емеля понял, что они едут уже по улице городка, вокруг мелькают дома, дворики за оградами, подъезды с выбитыми или заколоченными дверями.
Потом далеко впереди на улицу выскочил незнакомец – не зомби, обычный человек в полувоенной форме с автоматом. Следом еще трое; все подняли оружие, приставив приклады к плечам, целясь в джип.
– Рядовой, тормози! Я приказываю: остановись! – яростно орал Солдафон сквозь гул двигателя.
Машина пошла юзом, когда Емеля ударил по тормозам, ее развернуло боком к незнакомцам, и джип встал посреди улицы.
Изощренное проклятие на английском донеслось из кузова. Емеля не успел опомниться, как Полковник перемахнул через бортик, рванул дверцу, с хрустом выломав замок, схватил его за шиворот и выволок наружу. Сталкер попытался отбиться, пнул Полковника в живот, а тот залепил ему такую звонкую оплеуху, что у Емели потемнело в глазах. Он сильно прикусил язык, рот наполнился кровью.
Емеля пришел в себя, стоя на коленях спиной к кабине. Солдафон возвышался над ним, сжимая за воротник и приставив ко лбу ствол «браунинга».
– Сволочь! Мразь! Сталкерская шваль! – кричал он, произнося слова с б́ольшим, чем обычно, акцентом. – Когда я приказываю ехать – ты едешь! Когда приказываю тормозить – тормозишь! У тебя нет дисциплины! Ты не понимаешь, что обязан слушаться своего командира! Все вы такие, мутанты! Уроды, выродки, нечеловеки! Я уничтожу вас, сотру вместе с Зоной!
