Чтобы действовать более эффективно, король лишил Испанию всех возможных союзников. При этом он прибег к искусным дипломатическим интригам, изучение которых дает поучительные примеры осуществления стратегии в царстве политики. Но он допустил две серьезные ошибки во вред морской мощи Франции. Еще двадцать лет назад Португалия принадлежала испанской короне, и претензии на эту страну не были сняты. Людовик посчитал, что возвращение Португалии чересчур усилило бы Испанию, затруднив реализацию его целей. Среди других средств противодействия этому он способствовал браку Карла II и инфанты Португальской, вследствие чего к Англии фактически отошли Португалия (надолго ставшая английской союзницей и протеже. – Ред.), Бомбей в Индии и, в Гибралтарском проливе, Танжер, считавшийся великолепным портом. Здесь мы наблюдаем французского короля, который в жажде территориальных приобретений фактически сдает Англии Средиземноморье и добивается ее союза с Португалией. Любопытнее всего последнее обстоятельство. Ведь Людовик предвидел крах испанской династии и должен был, скорее, желать союза королевств Пиренейского полуострова. Фактически Португалия стала зависимой территорией и форпостом Англии, пользуясь которым она свободно осуществляла высадку своих войск на полуострове до конца периода Наполеоновских войн. И в самом деле, Португалия, как независимое от Испании королевство, была слишком слабой, чтобы не попасть под контроль державы, господствующей в морях и имеющей легкий доступ к португальскому побережью. Людовик не прекращал поддерживать Португалию в ее конфликте с Испанией и способствовал ее независимости. Он также противодействовал голландцам и вынудил их оставить Бразилию, которую те отняли у португальцев (в 1624—1630-м и последующие годы).
С другой стороны, Людовик добился от Карла II уступки Дюнкерка в Ла-Манше, прежде захваченного Кромвелем. Передача этого города-порта стоила денег и была неоправданна с точки зрения морской стратегии. Для англичан Дюнкерк был плацдармом на французской территории. У французов он превратился в прибежище каперов, бедствие для английской торговли в Ла-Манше и Северном море. По мере убывания французской морской силы Англия рядом соглашений добилась демонтажа портовых сооружений Дюнкерка, который, между прочим, стал прибежищем знаменитого Жана Бара и других известных французских каперов.
Между тем знаменитейший и умнейший из министров Людовика Кольбер старательно выстраивал систему управления, которая посредством увеличения и упрочения благосостояния государства должна была создать большую гарантию величия и процветания страны, чем самые впечатляющие предприятия короля. Относительно деталей, касающихся внутреннего развития королевства, заметим лишь мимоходом, что Кольбер уделял значительное внимание сельскохозяйственному производству и мануфактурам. В морской же сфере быстро начала проводиться искусная политика наступления на торговые и морские интересы голландцев и англичан, политика, которая мгновенно встретила противодействие. Были созданы крупные торговые компании, развернувшие свою деятельность на Балтике, в Леванте, Ост-Индии и Вест-Индии. Таможенные правила были скорректированы таким образом, чтобы поощрить французских производителей и дать возможность французским товарам накапливаться на складах больших портов. Посредством этого надеялись, что Франция заменит Голландию в качестве большого склада Европы. Географическое положение Франции весьма благоприятствовало такой функции. В то же время сочетанием таких мер, как обложение пошлинами грузового тоннажа иностранных кораблей, выдача премий за строительство отечественных кораблей и издание тщательно продуманных суровых указов, обеспечивающих монополию перевозок французскими судами торговых грузов в колонии и обратно, поощрялся рост торгового флота Франции. Англия ответила на эти меры немедленно. Голландия, для которой французские меры представляли более серьезную угрозу из-за большого удельного веса ее торговых перевозок и ограниченности ее национальных ресурсов, ограничилась на время одними демаршами. Через три года она тоже приняла ответные меры. Кольбер, опираясь на большое превосходство Франции, как реального (и еще больше потенциального) производителя товаров, старался не уклоняться от избранного пути, который наряду с созданием большого торгового флота заложил бы широкую основу для усиления военного флота, развивавшегося еще более стремительно благодаря вмешательству государства. Благосостояние страны росло быстро. Через двенадцать лет все процветало и богатело в государстве, которое находилось в жесточайшем кризисе, когда Кольбер занялся финансами и строительством флота.
«При нем, – пишет французский историк, – Франция росла в мирное время так, как во время войны… Искусное ведение им войны тарифов и премий имело тенденцию ввести в разумные пределы чрезмерный рост торговой и морской мощи, который Голландия поддерживала за счет других стран. Эта тенденция состояла также в том, чтобы сдержать Англию, жаждущую отобрать у Голландии ее превосходство и использовать его в Европе самым опасным образом. Франция, видимо, была заинтересована в мирном развитии Европы и Америки. Мистический голос, голос прошлого и будущего одновременно, звал ее вести войны на других берегах»
[19]
.
Этот призыв был выражен устами Лейбница, одного из величайших умов мира. Он сказал Людовику XIV, что война Франции за Египет даст ей благодаря господству в Средиземноморье и контролю торговли с Востоком победу над Голландией более весомую, чем самая успешная военная операция на суше. А обеспечив крайне необходимый внутренний мир в королевстве, король создаст военно-морскую мощь, которая гарантирует Франции преобладание в Европе. Лейбниц предлагал Людовику XIV перейти от курса на достижение триумфа на суше к поискам средств обеспечения долговременного величия Франции путем обладания значительной морской силы, основами которой король, благодаря гению Кольбера, уже располагал. Через столетие более великий деятель, чем Людовик XIV, пытался возвысить себя и Францию следованием по пути, указанному Лейбницем. Но у Наполеона, в отличие от Людовика XIV, не было флота, достаточного по мощи для осуществления поставленной задачи. На этот проект Лейбница будет обращено больше внимания, когда речь пойдет о важной дате, в которую началось его обсуждение, – когда Людовик XIV, его королевство и флот, достигший высочайшей эффективности, оказались на распутье, а затем был выбран путь, определивший, что Франция не будет морской державой. Последствия решения, фактически убившего дело Кольбера и похоронившего процветание Франции, ощущались при жизни нескольких поколений, когда мощный флот Англии в ходе нескольких войн установил господство над морями, обеспечил растущее благосостояние островного королевства, истощая в то же время ресурсы внешней торговли Франции, что несло на французскую землю сопутствующую этому бедность. Ошибочный курс, начатый Людовиком XIV, фактически отстранил Францию во время правления его преемника от многообещающего предприятия в Индии.
Между тем две морские державы, Англия и Голландия, питавшие недоверие к Франции, еще больше враждовали друг с другом, что стараниями Карла II привело ко второй англо-голландской войне. Подлинная причина вражды двух стран, несомненно, состояла в торговых противоречиях, и конфликт между ними вспыхнул сразу же после столкновения двух торговых компаний. Он начался на западном побережье Африки. В 1664 году английская эскадра, после захвата здесь нескольких голландских факторий, взяла курс на Новый Амстердам (ныне Нью-Йорк) и также захватила его. Все это происходило до официального объявления войны между двумя странами в феврале 1665 года. Война, несомненно, встретила широкую народную поддержку в Англии. Настроения народа были выражены устами Монка, который, как сообщают, высказывался таким образом: «Какое имеет значение тот или иной повод? Нас больше интересует торговля, в которой голландцы сейчас главенствуют». Кроме того, вряд ли можно сомневаться в том, что, несмотря на претензии торговых компаний, власти Соединенных провинций охотно избегли бы войны. Даровитый деятель, возглавлявший Голландию, отчетливо видел деликатное положение, которое занимала его страна между Англией и Францией. Однако голландцы запросили поддержки Франции, ссылаясь на оборонительный договор 1662 года. Людовик XIV пошел навстречу запросу, но неохотно. Еще молодой французский военный флот практически не оказал никакой помощи голландцам.
