– Автомат потерял, – пожаловался Хохолок.
Холодная вода уменьшила боль в ноге. Я вытащил ножик из ремня Кати и похромал навстречу быстрому течению. На конце плота торчал вбитый между бревнами клин, от него к свае ближайшего домика тянулась туго натянутая веревка. Из окна дома свисало тело – ноги внутри, торс снаружи. От копчика почти до лопаток спину раскроили мощным ударом, в темном липком провале поблескивал изогнутый позвоночный столб.
Свободная от аномалий полоса исчезла, они слились, накрыв пространство до самого леса, подступив вплотную к реке. Вода у берега клокотала, от нее валил пар. Я взял палку и посмотрел на Болотника, стоявшего возле мачты. Он кивнул.
– Осторожно! – сказал я, забираясь на плот. – Хохолок, ноги подбери.
Потом перерубил веревку ножом.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ОПАСНАЯ РЕКА
1
Я достал стрелу из груди бородатого мужчины, осмотрел – узкая треугольная пластинка металла, тонкое древко, оперения нет. На древке выжжены кольца.
– Такими пользовались охотники на грязевых ящеров, – пояснил Болотник. – Значит, жители поселка передрались из-за чего-то, одна часть убила другую и ушла…
– Одно непонятно, – сказал я, отбрасывая стрелу. – Почему те, кто выжил, не забрали артефакты из сундука, который под навесом?
Их там оказалось больше двадцати – молочных капель, звездочек, семян, шипов перекати-ежа, крови камня, вспышек, слюды, перышек, бус, льдинок-заморозок и корешков Дерева-Кукловода.
Некоторые из них помогли Анчару выжить.
Его нога покрылась ровным слоем пузырящейся белой кашицы, которая быстро проедала кожу и плоть под ней. К полному моему изумлению, Анчар не потерял сознание. Но он и не кричал от боли – это было выше моего понимания, ни один нормальный человек не способен вынести подобные мучения. Командор лежал под навесом и молча глядел вверх. Крылья заострившегося носа часто подергивались, от них волны дрожи пробегали по лицу – и это было единственным проявлением страдания. Если бы не Болотник, молочная кислота вскоре добралась бы до костей и принялась за них, к утру оставив от ноги тонкую культю, маслянисто поблескивающую белую палку со слизистым комком, бывшим когда-то ступней.
Дело осложнялось тем, что у нас не было никаких бинтов и лекарств. Сначала нам пришлось наложить повязку на ногу Кирилла, после вправить мою ступню – я почти потерял сознание от боли и долго лежал, стиснув зубы, приходя в себя, – стянуть ее куском ткани, оторванным от куртки мертвого следопыта. Его самого, как и женщину с подростком, мы столкнули в воду, освободив их от части одежды. Потом Катя потеряла сознание, мы с Алексом сняли с нее куртку, оторвали рукав рубахи и увидели, что кость сломана чуть ниже локтя. Должно быть, падая, она вытянула перед собой руки и левой напоролась на камень.
Я как мог сдвинул куски кости, Алекс сломал две палки, сжал ими руку; мы обмотали все это тканью, завязали покрепче. Катя пришла в себя и хрипела сквозь зубы.
– Темнеет уже, – сказал Хохолок, встав на передке плота.
Пока мы возились друг с другом и с Катей, Болотник отщепил от бревна дощечку, намазал чем-то и принялся счищать белый налет с ноги Анчара. Слизь пузырилась и тихо шипела, следопыт стряхивал ее в щель, где бурлила, выстреливая пенными фонтанчиками, вода. Покопавшись в сундуке убитого охотника, Болотник нашел несколько нужных артефактов, облепил ими ногу Анчара и закрепил тканью, пропитанной одним из своих снадобий, склянку с которым достал из мешочка на поясе.
Несколько позже то же самое он проделал с рукой Кати, а после вытащил из сундука пять одинаковых артефактов – черные зернышки.
– Это уберет боль, – пояснил он. – Надолго, почти на сутки. Глотайте.
Артефакт-зернышко наполнил тело холодом – мышцы будто заледенели, бурчащий желудок превратился в снежную пещеру. Сознание стало бескрайней белой равниной, снег крупными хлопьями падал на нее из-под черепных сводов. Дрожа в ознобе, я обхватил себя за плечи, однако снег быстро растаял, холод прошел – и забрал с собой боль. Она не исчезла полностью, но угнездилась где-то на задворках сознания, я теперь мог опираться на раненую ногу, не скрежеща при этом зубами.
Хохолок вскрыл бочонок, но, к его огорчению, там оказалось не вино и даже не вода, а желтоватый песок с крупными зернами. Впрочем, наемник вскоре нашел под навесом меха и несколько фляг. Рядом лежал большой моток волчьей лозы и связка тонких острог – плоские рыбьи кости на древках. Я взял одну, опираясь на нее, прошелся по плоту. Течение несло нас между крутыми берегами, на западном росли стройные тополя, плакучие ивы свешивали в реку гибкие ветви. Узкие, как стилеты, листья шевелились, шелестели на ветру.
Катя очнулась, увидела сломанную руку и переполнилась злобой. Такой перелом настроение никому не повысит, но рыжая совсем вышла из себя.
– Ну что, все живы? – процедила она, обводя нас взглядом. – Справились с Мглой, да?
Ей никто не ответил, и она продолжала:
– Для чего я вас наняла? Чтобы вы меня защищали, чтобы я до места в целости и сохранности попала! За это я вам немалые деньги плачу…
– Достала ты со своими деньгами, красавица, – перебил Алекс, не выдержав. – Чуть что – ты деньги под нос суешь, которые нам типа платишь. Только, во-первых, не все на деньги купишь, а во-вторых – мы с Маратом никаких денег как-то до сих пор не видели.
– Видели! – отрезала рыжая. – Видели, до того как по тупости своей под выброс попали!
– А это еще разобраться надо, как мы под него попали, – сказал он. – Может, ты нас под него и того… толкнула.
– Ты соображай, что говоришь!
– Что знаю, то и говорю. – Напарник похлопал себя по лбу. – Да, амнезия у меня. Ну так, значит, и нет перед тобой никаких обязательств. Деньги, которые ты нам, по твоим словам, дала, потеряны. Так какого хрена я с тобой, спрашивается, плыву? Эй, маленький, поворачивай плот! – заорал он Хохолку, стоящему на корме с длинной палкой в руках. – И трап подай, я схожу на фиг!
– И куда пойдешь? – спросил я.
Он осекся. Болотник не обращал на нас внимания, занимался артефактами в сундуке, Кирилл неподвижно сидел на корме, Хохолок стоял впереди. Алекс огляделся, потрогал плечо, сморщился.
– Без оружия, без снаряжения, в одиночку на севере Зоны, за ЧАЭС? – продолжал я и повернулся к Кате. – Ты уверена, что мы с ним вместе были? Как это я такого обалдуя в напарники взял…
– Сам болван, – ответил Алекс и полез под навес. Лег там рядом с неподвижным Командором, подложив руку под голову, сказал: – Ладно, это я, конечно, ерунду спорол. Но я до сих пор не понимаю: за каким хреном мы к этому Грязевому озеру премся. Что там забыли? Артефакт туда надо доставить? Зачем? Какой артефакт? Кто нас там ждет? Почему Мгла эта за нами ползет? – Он привстал и погрозил Кате кулаком. – Темнишь, красавица! Или врешь, или темнишь.
