А, вообще, я в последнее время жил во Франции, то есть там, где когда-то была страна Франция, в Париже. Да, я ещё успел и по Елисейским полям прогуляться, и каштанов жареных поесть, и насладиться жизнью. Там у нашей конторы была штаб-квартира, и все мы, геймеры, тренировались перед крупными соревнованиями. К тому времени, когда начались «взрывы», футбол и прочие древние развлечения почти сошли на нет. Они интересовали, в основном, тех, кому было за 60. Молодежь предпочитала виртуальные танковые сражения или гонки, или, хотя бы, то же самое «Домашнее хозяйство», поэтому я был весьма востребован. Так и жил: то тренировки, то соревнования. Меня многие знали, правда, лица моего никто не видел. Я же был то «танком», то «самолётом», то «сантехником».
Так вот, в Париже начались гонения на белых, и вышло Постановление Правительства Франции, в соответствии с которым всем гражданам, «идентифицирующим себя в качестве белокожих христиан», было предложено как можно скорее покинуть столицу республики. Я решил вернуться на Родину. Я ведь сам-то отсюда, из этого города. Тут недалеко родители мои жили, рядом с телецентром, где мы девочку нашли. Вот я и подумал, что здесь у нас всё лучше, чем там, в европейско-африкано-арабской стране с преобладанием лиц, которые «идентифицируют себя в качестве темнокожих мусульман». Здесь, правда, оказалось примерно то же самое, что и во Франции, разве что не били за то, что ты белый.
А после взрывов я сюда пришёл. Увидел, что тут движение какое-то, и пришёл. Правильно сделал, как оказалось. Профессор клёвый, во всё «втыкается», а где чего не знает, там я ему помогаю. Я ведь чего только в жизни не видал, в каких только переделках не побывал! И в тюрьме сидел, конечно, не совсем настоящей, и с самолёта прыгал, ну тоже такого…, и преступников ловил, виртуальных, понятное дело, но преступников.
Первое время тяжело было. Всё куда-то пропало, когда отключилась Сеть. Ни почты, ни телефона, ни документов, ни денег. Хуже всего то, что не с кем было поговорить. То есть, конечно, кругом были люди, но это я сейчас понимаю, что с ними можно так просто общаться, а тогда ещё не знал. Тысячи потерянных людей, не знающих, что им сказать друг другу, тысячи одиноких матерей, не знающих, как им связаться с их детьми, тысячи детей, не умеющих что-то делать в невиртуальном мире. Вот как мы тогда выглядели. Многие годами сидели в Сети, в обычном мире они лишь ели и справляли нужду. Собственно, и я был таким же. Меня, правда, периодически возвращали на Землю крепкие кулаки «европейско-африкано-арабских» парней, но об этом раньше нельзя было говорить, чтобы их не обидеть. Вот как, интересно, они там сейчас? Выжили? Сбились в банды «охотников»? В нашем новом мире, как выясняется, это помогает, но ненадолго. Выживает всё равно умнейший. В смысле, умнейший и бесчувственный, а ещё точнее – умнейший, бесчувственный и лишённый предрассудков, которыми мы были связаны в нашей прошлой жизни. Я имею в виду предрассудки обо всём этом равенстве прав и прочем таком. Я рассказывал об этих своих мыслях Плотнику, он, кстати, обещал написать рассказ на эту тему. Плотник, хоть и неправ, но человек он талантливый, грустно сейчас без его гитары, без его песен, особенно без той, которая называется «Никто не придёт».
О политике
Это опять я, Профессор. Второй раз попытался уснуть и опять не смог. Попробую продолжить свои записи. Прочитал я то, что написал Электрик, и задумался вот о чём.
Сейчас совершенно очевидно, что наши «континентальные» политики на определённом этапе совершенно потеряли чувство реальности. Увлечённые своей нескончаемой борьбой за права меньшинств, условиями жизни сельди и качеством искусственной спермы, они проглядели опасность, которая росла и развивалась год от года прямо у них под носом.
Всю эту псевдорелигиозную шушеру и всяких прочих борцов за сохранение «чистоты человечества» надо было душить на корню без всякой жалости. К чему все эти сантименты о правах человека, когда мы явно видели их приготовления к нашему уничтожению? Мой пример в качестве президента Бункера тоже подтверждение того, что на каком-то этапе все эти «сопли» вредны. Простите, конечно, что свой маленький опыт я проецирую на всё человечество. Но, действительно, если бы я не распускал нюни, а взял бы всю свою волю в кулак и пристрелил Плотника, как только он решил уйти, мы бы сохранили нашу маленькую колонию невредимой! Да, нас бы становилось с каждым разом всё меньше, но мы бы сохранили наших детей, которые вышли бы наружу из Бункера, может быть, годика через два-три, а то и раньше, чтобы плодиться и размножаться в этом новом чудесном мире. Всё вокруг уже начало таять, значит, весна совсем скоро сменит зиму, а потом когда-нибудь, пусть даже через несколько лет, неминуемо наступит лето. Наши дети и дети наших детей смогут снова бегать по траве, строить дома, создавать семьи и наслаждаться жизнью, точнее, смогли бы, но не смогут, потому что я оказался жалким демократишкой, позволившим Плотнику уйти. Хотя нет, что это я, у меня же есть ещё Последняя Девочка.
О Последней Девочке
Ей уже 13 с половиной лет. У неё уже были месячные. У неё не шла носом кровь и, вообще, у неё не было симптомов «Женской» болезни. Обо всём этом я расспросил девочку в самую первую очередь. Она была очень даже симпатичной, особенно учитывая обстановку, в которой ей пришлось провести последние несколько лет. Отец старался обеспечить её всем необходимым, чтобы она смогла выжить в этом мире «после взрывов». Девочка была в том возрасте, когда женская красота уже начала проявляться в её ещё не вполне взрослом теле. Для нас, заросших бородами, вонючих и полуслепых «гномов», она была какой-то сказочной принцессой, «Белоснежкой» нашего подземелья.
Она вела себя весьма достойно, несмотря на обстоятельства, которые предшествовали её появлению в Бункере. В первый день она почти не разговаривала. Она отвечала на вопросы, принимала от нас еду, жалась поближе к огню, чтобы согреться. Её длинные тонкие пальцы тянулись к краям одеяла, чтобы натянуть его повыше на тонкие хрупкие плечи.
Мы выделили для неё небольшой уголок, куда притащили всякого разноцветного барахла. Чтобы как-то порадовать нашу Девочку, Электрик починил и даже смог зарядить, выжав последние соки из какого-то древнего аккумулятора, давно не использовавшуюся электронную игрушку.
О том, как мы пытались свести Последнего Мальчика с Последней Девочкой
После того как нам наконец-то удалось заполучить Девочку, необходимо было осуществить тот естественный процесс, для которого, собственно, мы эту Девочку и искали. То есть, теперь Последний Мальчик и Последняя Девочка должны были совершить акт соития, в результате на свет был обязан появиться плод их «любви». В принципе это дело достаточно простое. Раньше, перед тем как вступить во взрослые отношения, мальчики и девочки обычно знакомились и старались получше узнать друг друга. Чаще всего они предпочитали походы в кафе, где вместо разговоров каждый из них смотрел в своё устройство, подключенное к Сети. По беспроводной связи подростки пересылали друг другу всякие картинки и песенки. Это называлось свидание. Вот и мы решили первым делом устроить нашей парочке что-то вроде свидания. Это произошло на второй день, после того, как Девочка оказалась в Бункере.
