Диана кивнула, ничуть не удивившись. Казалось, что до этого момента все шло слишком гладко, так что она ожидала чего-то подобного.
– Полка с запрещенными материалами сразу за биографической секцией, рядом с беллетристикой. – Она показала пальцем.
Эта зона находилась так же далеко от них, как и вход, но в противоположном направлении. Если их заметят, оттуда не выскользнуть. Обе задумались. Джеки уселась на ковер с казенным узором, обхватив голову руками, и на несколько секунд прониклась жалостью к себе. Затем встала, твердо глядя в сторону цели.
– Послушай, Диана, – начала она тихо, но отчетливо. – Для нас имело смысл заняться этим вместе, потому что нам обеим что-то было нужно. Но теперь ты можешь идти. Ты нашла… – Она снова взглянула на фотографию в руке Дианы и вздрогнула. – У тебя хотя бы есть сын. Тебе нужно вернуться к нему. Я сама справлюсь.
Диана подумала о Джоше и хотела согласиться. Главное – выбраться из библиотеки и вернуться к семье, к ее угрюмой, одинокой, подростковой семье. Поэтому ее охватила ярость к тому, что она собиралась сказать дальше.
– Нет. В библиотеку мы пришли вместе, вместе отсюда и уйдем.
– Диана, не надо…
– Джеки, если бы я тебя здесь бросила, а ты бы погибла, я бы стала терзаться. Наверное, терзалась бы из-за этого до конца жизни. А мне не нравится терзаться. Так что пошли.
Джеки улыбнулась. Многое сказать она этим не собиралась, но кое-что все же хотела. Диана улыбнулась в ответ, желая сказать примерно то же.
Она взглянула на бесполезное досье Троя и пожала плечами, решив забрать его с собой. Особого толку от него не было, а зашли они довольно далеко. Она сунула его под мышку.
Они двинулись к полке с запретными материалами мимо биографической секции и, что самое ужасное, расположенной рядом секции беллетристики. Как известно в Найт-Вэйле даже младенцам, ничто не притягивает библиотекарей так, как беллетристика.
– Надеюсь, там есть что-нибудь о Кинг-Сити, – сказала Джеки.
– Б-Р-Р-Г-Х, – произнес фонтан.
На этот раз вместе с ним явно раздался еще один звук. Похожий на смех, но злой. Похожий на плач, но агрессивный. Словно по книжным полкам скользнул коготь, хвост или крыло. Джеки с Дианой его не слышали, а даже если бы и услышали, то не смогли бы поступить по-другому.
Голос Найт-Вэйла
СЕСИЛ: …Или, по крайней мере, всех, кто выжил. Именно поэтому полиция и экстренные медицинские службы больше не чувствуют себя обязанными искать останки в любой публичной библиотеке.
Мы получаем подтверждения от некоторых обеспокоенных граждан, что с теми классными пластиковыми фламинго, которых все купили в «Грошовой лавке Ленни», определенно что-то не так. Те, кто слишком близко подходит к фламинго или, что еще хуже, прикасается к ним, исчезают. Некоторые из этих несчастных снова появляются через несколько секунд, съеженные, со сморщенной кожей и седыми волосами, словно прожили целую жизнь.
– О, я вернулся! Вернулся! – говорят все они. – А я-то думал, что больше никогда не увижу это место.
Когда их спрашивали, куда они исчезли, многие тотчас умирали от старости. Другие вообще не появились. Даже те, кому повезло не исчезнуть, все же рассказывали о странных побочных эффектах фламинго.
– Ну да, одного я коснулась, – сказала Шейла, женщина, которая всегда фиксирует у себя в планшетке действия посетителей «Лунного света». – И впервые в жизни мир ясно предстал передо мной. Словно раньше я его никогда не видела. Я никогда его раньше не видела, и ничего не понимала. Вот тогда-то я осознала, что снова стала ребенком. Я заново прожила всю свою жизнь, выбирая то же самое, переживая те же трагедии и те же радости, совершая те же ошибки, не в силах себя остановить, пока не достигала точки, когда я касалась фламинго, а потом снова возвращалась в детство. Я сотни раз совершала эту петлю. Моя жизнь, раньше казавшаяся неким органическим движением, теперь превратилась в жуткий сценарий, который мне надо отыграть, с навсегда определенной концовкой. Я никогда не умру, но и никогда не стану жить. Прошу вас, помогите. – А потом она, плача, снова коснулась фламинго.
К нам также поступают жалобы, что фламинго покрыты дешевым покоробленным пластиком. Неужели в «Грошовой лавке Ленни» нам продают низкосортных и скорее всего просроченных декоративных птиц? Мы в какой-то мере расследуем это в будущем, когда почувствуем, что нам это интереснее, чем теперь. А пока что продолжим жить в счастливом неведении.
А теперь с удовольствием представляем вашему вниманию трехчасовую рекламу без коммерции.
Глава 28
Они бежали мимо полок с публицистикой, где стояли книги с полезной информацией по всем предметам, в настоящее время не запрещенным правительством города, Тайной полицией шерифа или мировым правительством. Полки по большей части были пусты. Они старались ступать как можно тише. В случае Джеки эти попытки закончились лишь обычным громким стуком ее каблуков.
«Спокойно. Тише едешь, целее будешь», – думала Диана, сердито глядя в спину девушке, но не желая говорить это вслух.
«Давай живей, черт тебя подери», – думала Джеки, пока Диана тащилась позади нее.
За публицистикой располагалась фантастика. Никому не известно, почему фантастику ставят отдельно от публицистики. Традиция – великая штука. Эти полки куда меньше подвергались цензуре, чем главная секция публицистики, поскольку фантастика касалась обыденных вещей, которые все уже знали.
Они спрятались за длинным рядом романов, большинство названий которых невозможно было разобрать на корешках, испещренных вмятинами от зубов и рваными царапинами от когтей. Взгляд Дианы упал на полку с романами Урсулы Крёбер Ле Гуин, на которых красовались четыре вытянутых бурых пятна. «Бедный книголюб, – подумала Диана. – Его оттащили как раз в тот момент, когда он наткнулся на такое прекрасное чтиво».
Джеки почуяла какой-то запах. Он отличался от обычного библиотечного запаха книгохранилищ и отбеливателя. Пахло так, словно у тебя насморк, а на кухне подгорел кофе, неустанно раздражая обоняние. Она повернулась к Диане, смотревшей в пол. Щеки у нее раскраснелись, а ноздри раздувались.
– Ты тоже это чувствуешь?
Диана кивнула, поднеся палец к губам.
Вдали послышался приглушенный шум. Они оглянулись. Диана взяла Джеки за руку. Та этого не заметила. Отдаленный шум, возможно, был близким рычанием.
– Пошли дальше, – сказала Джеки.
Диана не шевельнулась. Джеки стояла, продолжая тянуть ее за руку. Шум раздавался не далеко и не близко. Он представлял собой что-то среднее между рычанием и жужжанием.
– Если мы прячемся, то вот это, чем бы оно там ни было, не уйдет, – произнесла Джеки.
Диана хваталась за полки с фантастикой, но Джеки тихонько – раз-два, раз-два – увела ее в биографическую секцию.
