Самолеты летали так низко, что эффективность зенитного огня была небольшой.
Главный инженер, капитан второго ранга Айхлер, находясь внутри корабля, слепо выполнял распоряжения, поступавшие с командного пункта. Он мог только предполагать, что происходило наверху, и вынужден был выжидать дальнейшего развития событий. Стоял такой грохот, что нельзя было даже понять, разрывы ли это бомб или выстрелы корабельных орудий. Во всяком случае, было ясно, что шел ожесточенный бой.
«Тирпиц» медленно продолжал движение вперед. Вдруг командир корабля упал с залитым кровью лицом. Когда его доставили в лазарет, корабельный врач Баллофф установил у него перелом двух ребер и повреждение обоих ушей, в результате чего у него было нарушено равновесие.
Ровно через минуту после начала атаки самолеты исчезли за горами в направлении Ланг-фьорда. В воздухе стоял резкий запах от разрывов бомб. С берегов фьорда стал подниматься маскировочный дым, который вскоре окутал «Тирпиц».
Хайдель взял на себя командование кораблем. Он был убежден, что жизненно важные части корабля от бомб не пострадали. Машины и тяжелые орудия, находившиеся под броневой защитой, повреждений не получили. Он попытался связаться с различными боевыми частями, но ответ получал редко. Связь была нарушена из-за попаданий бомб в капитанский мостик. В 6.30 утра Хайдель сдал корабль немного назад, чтобы выйти в фарватер.
В 5.25, когда первая волна самолетов покидала Каа-фьорд, стартовала вторая волна под командованием подполковника Рейне. Одна из «барракуд» во время взлета застряла на палубе авианосца «Виктория». Поскольку на счету была каждая минута, самолет был сброшен в воду. Вторая «барракуда» сразу же после взлета упала в море, и экипаж спасти не удалось.
В 5.37 19 бомбардировщиков образовали строй и взяли курс 150 румбов, летя на высоте от 50 до 200 футов. Пилотам приходилось включать все свои силы и умение, чтобы не нарушить строй. Через каждые 60 секунд они сбрасывали дымовые реперы, чтобы указать стартовавшим вслед за ними истребителям направление своего полета.
Рейне внимательно осмотрел горизонт: над зоной атаки на высоте до 15 000 футов виднелись отдельные облака. На подходе к цели, убедившись, что истребителей противника опасаться не приходилось, но учитывая возраставшую плотность зенитного огня, он дал команду перестроиться в две группы, которые должны были лететь одна за другой. С маршевой скорости полета в 165 узлов они перешли на 195, а во время атаки даже на 210 узлов.
[65]
«Барракуды» стали пикировать на «Тирпиц» с высоты в 7500 футов, тогда как истребители «хеллкеты» атаковали позиции зенитных батарей на берегах фьорда, а «уилдкеты» открыли пулеметный огонь по палубам корабля. Корабельная зенитная артиллерия вела огонь из всех орудий. Рейне определил, что береговые зенитные батареи были установлены квадратом вокруг корабля и что, хотя сам корабль был окутан маскировочным дымом, мачты его были все же видны. Первая группа бомбардировщиков сбросила 800-килограммовые бомбы с высоты 3000 футов под углом в 45 градусов, а затем, несколько снизившись, и 250-килограммовые бомбы — под углом от 50 до 60 градусов. Возникшие на корабле пожары были видны и сквозь дымовую завесу.
Вторая волна самолетов завершила атаку также всего за одну минуту. Повреждений от ее ударов было гораздо меньше, чем от первой, но убитые и раненые среди членов экипажа корабля все же оказались.
Первый помощник командира корабля Юнге, находившийся в бронированной рубке центрального командного поста, после окончания второго налета бомбардировщиков пришел на капитанский мостик. Хайдель тем временем привел корабль на основную стоянку в противоторпедный сетевой ящик без помощи буксиров, которые при объявлении воздушной тревоги скрылись из видимости, да так и не появились.
Вскоре после второй атаки самолетов противника с внешних постов поступило сообщение по ультракоротковолновой связи: «Внимание! Торпедоносцы!» «Тирпиц», находившийся в это время как раз поперек предполагавшейся линии появления со стороны моря английских торпедоносцев, сумел быстро принять продольное положение. Торпедоносцы, однако, не появились.
На борту корабля стали вести учет раненых и убитых. Среди погибших были и офицеры: помощник командира по хозяйственной части капитан второго ранга Лавис, судовой врач Гомберт, обер-лейтенант Хаазе, обер-лейтенант Любке, судебный советник Раш и судебный инспектор Финн.
После первого налета самолетов на корабле насчитывалось 108 убитых и 284 раненых. Вечером 3 апреля цифры эти возросли: 122 убитых и 316 раненых, часть которых тяжело. В лазарете с перевязочным пунктом находились только старший судовой врач Баллофф, да несколько санитаров. В лазарете в течение некоторого времени не было воды. Вскоре стали прибывать санитарные автомашины, на которых раненые были доставлены в госпиталь в Ёвре-Альтен. Капитан третьего ранга Хуго Хайдель был легко ранен, но выбыл из строя только после того, как корабль встал в сетевой ящик. Он был также направлен в госпиталь. Когда он через три дня возвратился, то увидел «Тирпиц» в плачевном состоянии. Палубы, естественно, были прибраны, и следов крови видно не было, но зато стали явственно видны значительные повреждения.
Сразу же после своего возвращения Хайдель обсудил с капитаном первого ранга Юнге, который в связи с ранением Майера исполнял обязанности командира корабля, возможности использования «Тирпица».
— Повреждения выглядят более серьезно, чем они есть на самом деле, — сказал Юнге. — Все, что находится под защитой брони, — в полном порядке. Сильно пострадала только вся легкая артиллерия.
— Должны ли мы возвратиться в Германию для производства ремонтных работ?
Юнге ответил отрицательно. Он придерживался мнения, что ремонт можно произвести и на месте. Повреждения, нанесенные подводными лодками-малютками, были гораздо серьезнее, хотя и не бросались в глаза. В большей степени Юнге беспокоили возникший некомплект личного состава и недостаточный уровень подготовки вновь прибывших матросов, состоявших в основном из «фольксдойче».
[66]
К тому же он сомневался, что «Тирпиц» с полученными повреждениями, в особенности верхней палубы и надстроек, может быть направлен на родину. Да и ремонтное судно все еще находилось в Альта-фьорде. В первую очередь следовало загерметизировать верхнюю палубу, чтобы туда не попала морская вода. Более того, бомба, взорвавшаяся под водой, вызвала проникновение в корпус корабля 815 тонн воды. На баке все еще лежала неразорвавшаяся бомба, которая должна была быть удалена с помощью авиационных специалистов…
Жизнь на борту «Тирпица» продолжалась. Люди, однако, думали о своих погибших товарищах, о несчастьях, которые стали буквально преследовать их прекрасный корабль. Некоторые надеялись на возвращение в Германию: «В хорошую погоду, на максимальной скорости, вдоль побережья и в сопровождении эсминцев…», не решаясь даже добавить: «и при прикрытии авиацией». Авиацию ругали все. Самолеты этого толстого Геринга не только не атаковали вражеские авианосцы и британскую эскадру, не говоря уже о бомбардировщиках над фьордами, но и не появились вообще.
