Егерь, должно быть, прикрыл микрофон ладонью, потому что короткий обмен фразами оказался заглушён, но вскоре снова прозвучал голос толстяка:
– Ладно, не оправдывайся, молодец, молодец! Лохов надо учить. – Потом донесся смех.
– В общем, так, Андрюша. – Карандаш говорил четко и раздельно. – Теперь обсудим реально. Ты меня за горло взял с этой ценой, так тоже не поступают. Я не отказываюсь заплатить, но цена будет полторы штуки, с рассрочкой – пока я с этим манком заработаю, чтоб с тобой рассчитаться. Ко мне, знаешь, бабки тоже с неба не падают. Я б тебе сегодня задаток отдал, ей-богу. Зоной клянусь. Но сейчас нельзя, я твоего напарника знаю, он же безбашенный, поэтому лучше на «Малыше» не приближайтесь. Клянусь» ПТУРСа не пожалею. Так что даже не пытайтесь. Давай выждем, вы с Никитушкой остынете, потом на нейтральной территории встретимся… Ну через пару недель, скажем. Я тебе задаток дам. Три сотни, там?
– Значит, ПТУРСа не пожалеешь… – повторил Химик. – А откуда он у тебя? По-моему, ты меня на понт берешь.
– Хочешь проверить, Андрюша? – В голосе Карандаша прорезалась злость. Он знал, что не прав, и потому сердился. – Держу на всякий случай. И не советую проверять, понял? Я через пару недель с тобой свяжусь, а до тех пор не пытайся ко мне подкатывать. Отбой.
– ПТУРС, значит, – прежним безразличным тоном повторил Химик, вставляя микрофон в фиксатор. – Как думаешь, врет он?
– Может, и врет. – Никита водил взглядом по верхней полке, отыскивая, чего бы еще пожрать. – Но вот самонаводящиеся у него должны быть. На псевдогигантов чтобы, с отладкой по инфракрасному спектру. Карандаш же за безопасность клиента отвечает, у него серьезно… А у нас еще вроде тушенка была?
– Вон в том ящике… Нет, дальше… И мне достань тоже. Я хоть одну банку успею оприходовать, пока ты все не слопал.
И потом ложись спать, в двенадцать я тебя подниму, сам до трех покемарю. В три начнем, как договаривались.
Начали немного позже. Пригоршня разбудил Химика и полез на крышу с биноклем, чтобы не пропустить ничего интересного. Химик позевал, открыл банку энергетика и сел на водительском сиденье, протирая глаза. Стояла ночь, было тихо. Мутантов, оставшихся в этом районе после артналета миротворцев, выбили под вечер охотники, вокруг царило спокойствие. Андрей отхлебнул энергетика, послушал еще немного тишину… взял с панели управления пульт и нажал на кнопку. Тут же замигала красная лампочка. Он расслабленно откинулся в кресле, сделал большой глоток. Весь расчет строился на том, что армейский манок – очень мощная штука. Сам-то прибор занимал едва ли одну двадцатую объема металлического куба, остальное – антенны. Блок питания они с Пригоршней, прежде чем вставить на место, подзарядили от автомобильного аккумулятора, так что излучать прибор должен был в полную силу.
Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем Химик услышал первые «о-хо-хо» слепых собак – сперва очень далеко, едва слышно, потом все ближе и ближе. К голосам прибавлялись новые, псы собирались со всей округи, прибегали издалека, их влекли электромагнитные волны, испускаемые прибором. Мутанты не понимали, что с ними, но противостоять зову манка не могли. Вот за лесом взвыла сирена – заработала автоматическая сигнализация, установленная «лаборантами» Карандаша вокруг охотничьего лагеря. И – почти сразу – началась стрельба. Короткие очереди, одиночные выстрелы, потом они слились в непрерывную канонаду, напор мутантов нарастал, и людям Карандаша пришлось отбиваться всерьез.
Над головой Химика громыхнуло железо – Пригоршня от избытка чувств притопнул.
– Ну, как там? – крикнул Андрей, вглядываясь в разноцветные сполохи над лесом. Небо в стороне лагеря сделалось светлым, зубчатый контур леса четко прорисовывался, иногда будто вспыхивал, когда «лаборанты» егеря выстреливали осветительной ракетой.
– Красота! – сообщил с крыши Пригоршня. – Такой фейерверк, люблю! Вот это ангельский спорт, вот это я понимаю!
– Ты поглядывай, – напомнил Химик. – Нам нужно, чтоб Карандаш эту ночь пережил, потому что иначе некому будет рассчитаться.
– Ага… Я и не думал, что в Зоне столько тварей. И мы их вчера набили, и вояки, и эти… туристы… а зверья воя сколько прет.
– Как дела у Карандаша?
– Отбиваются. Я крикну, если что.
– Ну ладно.
Химик подумал, что мутанты добираются к охотникам издалека, давление на периметр лагеря возрастает постепенно и оборону Карандаш успеет организовать хорошую, так что за него можно не слишком переживать. Во всяком случае поначалу. Серьезной опасности для хорошо вооруженной экспедиции нет, но этой ночью жмот Карандаш получит неплохой урок. Боеприпасов его люди потратят немеряно, да и попотеть придется. И главное, делать особо ничего не понадобилось. Только и работы – найти нужную частоту, чтобы взять на себя управление манком, хорошенько заклепать крышку, чтоб «лаборантам» было не разобрать, а на бок стального кожуха присобачить коробку с рычажком и светодиодом. От нее и провода никуда не ведут – это фальшивка. Карандаш, дурак, клюнул… Сам виноват, нечего было жульничать. Сейчас небось понять не может, откуда столько зверья взялось – и все на его лагерь прут.
– Карандаш, наверное, думает, гон начался! – крикнул сверху Пригоршня. Его мысли двигались в том же направлении, что и у Химика.
Стрельба стала стихать, но над лесом разразился многоголосый вой и донесся стрекот пулеметов. Грохнул взрыв, потом еще и еще…
– Новая стая подоспела, – прокомментировал Никита. – А хорошо Карандаш подготовился, ничего не скажешь. Держится, жмот!
– Ну что, хватит с него для начала? – спросил Андрей.
– Не, погоди, пусть он еще ПТУРСами по ним засадит, раз уж хвастался.
Словно в ответ на его слова прогремел новый взрыв.
– «Эргэдэшка», это мелко. Я требую продолжения банкета! – Пригоршня определенно вошел в раж.
– Все, шабаш. – Химик допил энергетик, смял банку и вышвырнул в окно. – Возвращайся.
Никита с тяжелыми вздохами спустился с крыши и уселся рядом с напарником. Стрельба еще не прекратилась – теперь мутантов, успевших добраться до лагеря, привлекал не манок, а запах свежей крови. Наверняка у границ охотничьей стоянки лежат вповалку груды мертвых и агонизирующих тварей,
– А теперь чего?
– Двинем к Карандашу поближе.
– Я вызову его? Поболтаем о том о сем. Стрельба на убыль идет.
– Ладно.
Химик завел мотор и направил «Малыша» к лагерю. Пока шел бой, небо начало светлеть, видимость была, конечно, плохая, и Андрей вел броневик осторожно, вглядываясь в ландшафт, озаренный светом фар.
Пригоршня потянул к себе микрофон на витом шнуре.
– Эй, Карандаш! Эй, ты живой?
Вызывать пришлось долго. Понятное дело, в растревоженном лагере было не до переговоров. Наконец Карандаш отозвался:
– На связи! Кто здесь?
